— Отлично. — Я встал и предложил обнять мою мать. Хотя я и был в ярости из-за нее, но всегда настаивал на том, чтобы сделать это, на всякий случай, если она снова возьмется за наркотики до нашей следующей встречи, и я не увижу ее еще восемь месяцев.

— Ты не хочешь поужинать сегодня вечером? — Она обняла меня. — Мы не обязаны разговаривать друг с другом. Мы могли бы пойти в один из этих ресторанов, которые показывают фильмы. Мы никогда не смотрели кино вместе...

И, вероятно, никогда не будем.

— Может быть, в другой раз. У меня сегодня свидание.

Я припарковался перед домом Клэр и поставил на ручник, чтобы автомобиль не покатился по склону. Я хотел спросить, почему, черт возьми, она купила дом на вершине склона; это не казалось безопасным.

«Ты рано... Что это за марка машины?» — Написала она мне.

«Мурселаго». Встреча закончилась раньше. Можешь не торопиться... Надень платье».

Я взял свой телефон и просмотрел несколько писем по электронной почте, проскакивая через большинство из них. Я получал по крайней мере пятьсот в день с тех пор, как опубликовали сообщение о том, что моя компания выходит на открытый рынок. Мне даже не помешало бы нанять временного почтового консультанта, чтобы отсортировать их всех.

Это публичное размещение акций будет смертью для меня...

Я поднял взгляд и увидел, как Клэр запирает входную дверь своего дома. Я вышел из машины и подошел к пассажирской стороне.

— Хороший брючный костюм. — Я рассмеялся. — Он мне на самом деле нравится.

— Спасибо. Я полагала, что надела наряд, который бы тебе понравился больше всего. — Она скользнула в машину.

Я вернулся на свою сторону и завел машину.

— Куда мы едем сегодня? — Спросила она. — Ты закрыл Оушен-Бич, чтобы мы могли поесть там?

— Ты бы хотела, чтобы я сделал это?

Она покачала головой и улыбнулась.

— Мы собираемся в «Питтсбургские реки».

— Что? — Она побледнела.

— «Питтсбургские реки». Это специализированный ресторан в нескольких милях отсюда. У них есть блюда на городскую тематику. Я надеялся, что ты сможешь предложить мне что-то попробовать, так как это твой родной город.

— О...

— Ты в порядке?

— Да. — Она повернула голову к окну. — Я в порядке.

Я заехал на стоянку несколько минут спустя и посмотрел на нее. Она практически ничего не сказала, пока мы были в дороге. Она была странно тихой, никакого ее обычного сарказма.

— Ты уверена, что в порядке, Клэр? Мы не должны кушать здесь, если ты не хочешь. Мы можем поехать к моему пляжному дому или…

— Я уверена. Просто немного устала...

Я знал, что она лжет, но решил больше не поднимать этот вопрос. Я помог ей выйти из машины и повел в ресторан.

— Добрый вечер, мистер Стэтхем. Сюда. — Хозяин поприветствовал меня, как только я вошел внутрь, и сопроводил нас в отдельную комнату.

Стены были расписаны фресками всех популярных достопримечательностей: стадиона «Хайнц-филд», Собора Образования, музея «Карнеги», ­— и я подумал, что Клэр начнет болтать о них, но она не сказала ни слова.

— Добро пожаловать в «Питтсбургские реки», собственную версию Сан-Франциско в великолепном городе Питтсбурге, — сказал наш официант. Он вытащил несколько меню из своего передника и посмотрел на нас. — Вы хотели бы полный набор блюд или половину сегодня вечером? Специальный Хот Метэл-Бридж доступен только в полном.

— Полный. — Я заметил, как Клэр вздрогнула.

— Прекрасный выбор. Я принесу эти блюда сразу же, сэр. Вы заинтересованы в особенном вине от шеф-повара? Оно было импортировано непосредственно с французского винного завода.

— Что это за вино?

— Это замечательное вино ручного отжима, бордо, 1975 года и…

Клэр начала кашлять и встала.

— Простите меня, господа. Я скоро вернусь.

— Нет, спасибо... — Я смотрел, как она уходила. — Принесите нам ваше лучшее шампанское.

— Да, сэр. — Он отошел.

Я снова просмотрел свои письма, ожидая возвращения Клэр ко мне за стол, но прошло двадцать минут, а ее не было.

Я встал и направился в туалетную комнату, постучав, прежде чем войти.

— Клэр?

— Я буду через минуту. — Она вздохнула.

Я вошел внутрь и запер за собой дверь. Затем прошел мимо всех пустых кабинок и заметил, что она сидит на туалетном столике с опущенной головой.

— Что случилось? — Я коснулся ее плеча. — Скажи мне.

— Можем ли мы... — Она медленно повернулась ко мне лицом. — Можем ли мы, пожалуйста, убраться отсюда?

— Куда ты хочешь пойти?

— Куда угодно, но здесь...

Я взял ее за руку и повел обратно на улицу. Я хотел поехать в свой дом на пляже, но это было в сорока минутах, поэтому я направился в свою квартиру в центре.

Она снова ничего не сказала во время поездки. Клэр продолжала сидеть развернутой к окну, и я увидел, как она вытерла скатившуюся слезу.

— С возвращением, мистер Стэтхем. — Парковщик поймал мои ключи, как только я подъехал к зданию.

— Спасибо, мистер Риз. — Я помог Клэр выйти из машины. — Не могли бы вы поставить ее на нижнем уровне?

— Конечно.

Я притянул Клэр к себе, когда мы зашли в лифт, и увидел в отражении дверей, какое у нее было бледное лицо. Как только мы оказались в квартире, я подвел ее к дивану и сел рядом с ней.

— Поговори со мной... Скажи мне, что случилось.

— Все будет хорошо. У меня просто был плохой день. — Она заставила себя улыбнуться. — Есть ли у тебя какие-нибудь фильмы? Мы можем посмотреть…

Я обхватил ее лицо руками.

— Если мы с тобой хотим, чтобы что-то получилось, ты должна открываться мне... Если бы это было чисто физическое или если бы я не заботился о тебе, то не переживал бы, но мне не все равно. Ты можешь доверять мне.

— Так что, у тебя нет фильмов?

— Мы не будем смотреть кино. Ты должна сказать мне, почему расстроена. Ты полностью изменилась, как только я упомянул «Питтсбургские реки», и я хочу знать, почему. Ты можешь сидеть и молчать так долго, как хочешь, но мы не выйдем из этой комнаты, пока ты не расскажешь.

Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

Ладно... Я достал свой телефон и уже хотел заказать ужин, но она повернулась ко мне лицом.

— Мой бывший муж сделал мне предложение на стадионе Хайнц-филд, — сказала она. — Он знал одного из тренеров по физической подготовке, которые работали с футбольной командой, и он впустил нас после закрытия. Я думала, что у нас будет частная экскурсия, но он подвел меня к пятидесятой белой линии⁶ и сделал мне предложение... Это было так романтично. Ему даже удалось договориться о табло, на котором светилось: «Ты выйдешь за меня?» ярко-желтыми огнями. Я целиком и полностью считала, что он был тем самым после такого... До того, как четырнадцать лет спустя узнала, что у него с моей лучшей подругой был роман, и она была беременна от него... После этого все, что я считала красивым в своей жизни в Питтсбурге, стало уродливым.

Я вдруг почувствовал себя виноватым, что предложил этот ресторан, думая, что это вызовет хорошие воспоминания, и мы поговорим.

— Я не думаю об этом так часто, как раньше, но все еще есть маленькие напоминания то тут, то там, и я просто...

— Ты просто что? — Я притянул ее ближе.

— В какие-то дни я до сих пор не могу поверить в это... Моя лучшая подруга и мой муж? Два человека, которым я доверяла больше всего? — Она вздохнула. — Раньше мы с ней ездили в Нью-Йорк каждый год, чтобы отпраздновать ее день рождения. Мы всегда делали одно и то же: Таймс-Сквер, спектакль на Бродвее и ночь в городе... В последний раз, когда мы поехали туда вместе, она была на третьем месяце беременности, и я покупала ей всю эту милую одежду для маленьких детей, потому что была счастлива за нее... Я не могу не думать о том, насколько больной она на самом деле была — праздновать свой день рождения со мной, зная, что беременна от моего мужа... Насколько, черт возьми, это отвратительно?