— Я не совсем вампир, — медленно говорит Лима, повернувшись в другую сторону.

— Не подходи! Я буду стрелять! — встрепенулась девушка.

Олимпиада разозлилась и убрала лук.

— Тогда стреляй.

— ЧТО?! — сапфировые глаза удивленно раскрылись еще шире. — Я могу выстрелить в тебя! Ты что, не понимаешь, что это убьет тебя?!

— Тогда стреляй и мы посмотрим, что будет.

— Ты не белый вампир, — с сомнением произносит, подозрительно присматриваясь, — тогда кто ты, что не боишься?

— Я прощеная, если это о чем-то говорит.

Девушка медленно достает фонарик из кармана и светит на Лиму. Ее глаза еще больше раскрываются.

— Откуда у тебя этот лук?

— Опустишь пушку, скажу, — скрещивает руки на груди, упрямо поджимая губы.

Но незнакомка не торопится. Она медленно приближается, посматривая на беловолосую незнакомку испуганным зверьком. На близком расстоянии дотрагивается до лука, а потом до заэны.

— Странная девочка, — комментирует Анализела, — но по всему она человек, хотя у меня на этот счет большие сомнения.

Девушка не слышала того, что сказала заэна. Она опустила оружие и облегченно вздохнула.

— Ты не лжешь, — проговорила девчонка и поманила за собой Лиму, — помоги мне, пожалуйста. Мне не хватает сил сдвинуть эту махину.

Показывает на мертвого робота. Олимпиада футболит его и отбрасывает, чем не удивляет незнакомку. Черноволосая девчушка начинает заново копошиться в поисках чего-то.

— А что ты ищешь, и как тебя зовут? — интересуется Лима.

— Меня зовут Скрепка.

— Так что, ты ищешь, Скрепка?

— Еду. Это сволочь придавила мою сумку! — со злостью смотрит на железку.

— Есть еще кроме тебя люди?

Подозрительно отрывается от своего занятия и прижимает сумку к груди.

— Зачем тебе? — тревожно спрашивает девушка.

— Ладно, — вздыхает тяжко Крик. — Мы пришли сюда помочь вам.

— Ты не одна?

— Нет, я не одна, со мной друзья и мы пришли сюда помочь вам.

— Никому нет дела до нас, — ворчит недовольно и поднимается, закидывая себе на плечо найденную сумку, такую же грязную, как и сама девчонка.

— Мне есть! — доносится громкий голос.

Лима даже не поворачивается к Сирене, а вот девчонка с удивлением смотрит на подошедшую женщину.

Олимпиада перестала удивляться, способностям воительницы чувствовать. Тем более преподавательница видела, что с ученицей происходит, а раз так, она давно увидела их встречу.

— Вы пришли помочь нам, Многоликая? — тихо спрашивает черноволосая девушка.

— Да, вижу, у вас порезвились малость машинки-то, — ухмыляется весело. — Веди к людям, а то мне уже надоело дышать этой хренью. Надеюсь, у вас хотя бы пепла нет.

Скрепка интенсивно закивала.

— А ты кого-нибудь нашла? — спросила Лима у воительницы.

— Не-а, — качает головой с недовольной гримасой, — только старые трупы и скелеты, никого. Тебе повезло найти ее. Вышибало, и тот не решился взлететь и поискать. Дракона и того сбить могут, в крылья попали и все считай, что труп.

— Да уж, — хмыкает Лима скептически. Полеты действительно придется отложить.

Она потеряла бдительность и на выходе из разрушенного корабля в нее выстрели. Все произошло так неожиданно, что девушка не успела отскочить. Осколок попал ей в грудь. Лима чувствовала, как жизнь покидает ее вместе с живительной влагой называемой кровью. Изумленно она смотрела, как нечто теплое вытекает из раны, и не могла поверить, что так просто попалась. Почему не почувствовала? Изо рта потекла струйка крови. Они задели легкое. Сирена что-то орала, но ее голос доносится как из глухой бочки. Девушка еще видела, как воительница врезается в толпу роботов и разрывает их строй, берет за ногу одно из механических чудовищ и бросает подобно молоту в товарищей. Перед мутневшим взором появилось встревоженное грязное лицо и сероглазик в маске.

Лима не думала о том, что находится на пороге смерти. Ее мысли летели к прошлому, такому далекому и горькому…

— Ты никогда не понимала меня!! — кричал отец матери, сидящей за столом и плачущей.

Маленькая Лима прижимала к себе младшую сестренку со слезами на глазах. Обе сестры спрятались за дверью. Папа с мамой не видели их и не знали, что их подслушивали. Вика не понимала, почему родители ругаются. Она недавно проснулась и терла глазки маленькими ручками. А Олимпиада знала. Папа полюбил другую женщину и собирался бросить маму. Она видела эту женщину. Красивую, молодую, наглую. Такая, конечно, заслуживала счастья.

Илья играл за компьютером и надел на уши наушники, ему все равно.

— Что ты хочешь от меня?! Полюбил, уходи! Оставь меня в покое! — срываясь, произнесла мать.

— Я объясняю тебе…

— Мне не нужны твои объяснение, объясняйся с детьми, почему ты их бросаешь…

— Не прикрывайся детьми! Мне не нужны твои дети, она нарожает мне лучше! А Илья уйдет со мной сам!

Лима заорала, резко распахнула дверь и подскочила к отцу. Он опешил и смотрел в ее серые глаза, полные слез, гнева и обиды.

— Я… никогда… тебя… не прощу!! СЛЫШИШЬ, НИКОГДА!!! — закричала и выбежала из комнаты.

— Лима! — прикрыла рот рукой изумленная мать.

«Никогда, никогда» — одно слово повторяла про себя девушка, теряя сознание…

— Осколочное ранение, быстрее готовьте реанимацию!

Смутно Лима узнавала голос отца. Он работал в хирургии и являлся талантливым врачом. Но откуда он мог взяться здесь? В мире, где полно враждебных машин. Она не могла в это поверить, слишком трудно осознать, что у нее получилось попасть домой. А может, они никуда не уходили, оставались здесь и все хорошо?

— У нее началось заражение крови? Почему у нее кровь с черной примесью? — раздался изумленный голос.

— Какая разница?! Быстрее, нужно спасти ей жизнь! Введите ей…

— Она в сознании!

Появилось лицо в белой маске врача, раскрыли глаз и посветили фонариком.

— У нее странные глаза, я никогда таких не видела, но зрачки реагируют.

— Где я? — просипела девушка, выплевывая кровь.

— Не надо разговаривать, девушка, у вас осколочное ранее, скорее всего, задето легкое, — появилось другое лицо, смутно знакомое.

Нечто вкололи. Она не успела досчитать до десяти, как погрузилось в тяжелый без сновидений сон…

Кто-то щелкал перед лицом пальцами.

— Как вы меня слышите? — спросили.

— Хорошо, — ответила Лима, придя в себя, зрение не прояснилось. Она смутно видела говорившего мужчину.

— Вы меня видите?

— Очень плохо, я вас практически не вижу.

— Вы родились в рубашке, с таким ранением как у вас не выживают, — в его голосе слышалось облегчение. — Вы быстро идете на поправку. Но при вас не было документов, вы можете назвать свое имя?

— Крик.

Некоторое время длилась тишина. Потом мужчина прокашлялся и вновь спросил:

— Фамилия, имя, отчество? Год рождения? Адрес, где вы живите? Телефон, куда мы можем позвонить? Вы помните?

— Перцова Олимпиада Леонидовна, улица…

Кажется, упал карандаш или ручка, точно девушка не смогла определить.

— Вы можете еще раз повторить ваше имя, — просит нервно.

— Перцова Олимпиада Леонидовна, — повторила Лима. Она давно не говорила своего настоящего имени и немного удивлена вопросом.

— Мать, отец?

— Перцова Инна Николаевна и Перцов Леонид Иванович.

Неизвестный снова прокашлялся.

— Лима? Можно называть вас так?

— Да.

— Лима, ваши… родные вас опознали. Вы пропали без вести почти год назад, где вы были? Вы можете вспомнить?

— Вы мне не поверите, — криво улыбается. — В это сложно поверить, я сама в это с трудом верю. Меня примут за сумасшедшую. Я не могу сказать, где точно была. Место, которое невозможно описать и поверить в его существование.

— Вы отдохните, скоро придет следователь и задаст вам пару вопросов.

— Папа?

Он замолчал и кажется, заскрипел зубами.

— Я же знаю, что это ты, — продолжает говорить девушка. — Мамы здесь не было, я бы узнала ее по запаху. Я хорошо знаю запах ее духов. Она не изменяет своим вкусам, несмотря ни на что. И ты выдал себя, когда запнулся на «родных» или ты считаешь что я все еще глупая девочка?