Хлоя протиснулась сквозь очередь, выстроившуюся за прохладительными напитками, и, скрывая охватившее ее волнение, прошла мимо гардеробной. Слева находился коридор – там было темно, тихо, безлюдно. Внезапно рука Доминика схватила ее за запястье и потянула вперед, прочь от гула голосов в буфетной. Практически в тот же момент она увидела, как Эйдриан выходит из гардеробной и подходит к толпе гостей.

Появление наследника герцога не могло пройти незамеченным. Лорд Вулвертон был самым завидным женихом на данный момент. И его снова окружили барышни и дамы.

Доминик ухмыльнулся:

– Жаль, что мы не увидим, как Эйдриан отбивается от потенциальных невест.

Хлоя ткнула его в бок:

– Сам небось не раз бывал в таком положении?

Доминик лишь усмехнулся в ответ, и не успела Хлоя опомниться, как они оказались в маленькой темной комнатке, которую явно использовали для хранения разных вещей, судя по виду мебели, закрытой пыльными простынями.

– А как же мои дядя и тетя? – спросила Хлоя, бросив взгляд на дверь.

– Эйдриан позаботится о том, чтобы отвлечь их внимание.

– Он так же хорошо умеет отвлекать внимание, как и ты?

Доминик засмеялся:

– Тебе это лучше знать.

– Ты бывал здесь раньше, Доминик? – спросила Хлоя.

– Ну, в общем – да. Бывал.

– С другой женщиной?

Он хохотнул:

– Я прятался тут от другой женщины, если мне не изменяет память. Эти деревенские балы-маскарады – просто смерть для холостяков, поверь мне.

– Смерть. – Глаза ее помрачнели. – Обязательно было использовать именно это слово?

– Не слишком удачный выбор, не могу не согласиться, – отозвался он, повернувшись к ней.

Хлоя смотрела на него, не скрывая своих чувств. Желание обвить его шею руками и зацеловать до беспамятства было сильно как никогда. Так действовал на нее властный огонь, пылавший в его взгляде, и воспоминания о ночи, когда они любили друг друга. Ей хотелось и сейчас быть такой же страстной, показать ему силу своих чувств. Доминик понимал ее. Он разжигал в ней внутренний огонь, вместо того чтобы его гасить.

– В ожидании весточки от тебя я вся извелась.

– Надеюсь, очень скоро я вознагражу тебя за все.

Глаза Доминика лукаво блеснули.

– Не надо мной смеяться! – воскликнула Хлоя. – Это ужасно, но я не могу без тебя. – Она закрыла лицо ладонями. – Стыдно в этом признаваться.

Мгновение Доминик хранил молчание. Хлоя отняла ладони от лица и увидела вспыхнувший в его глазах огонь. Он склонился перед ней в поклоне.

– Когда все это закончится, – произнес он негромко, – я не отойду от тебя ни на шаг.

Он запер дверь, придвинул к ней тяжелую дубовую скамью, чтобы никто не нарушил их уединения.

Она стояла молча, неподвижно, в то время как он, высокий, мускулистый, гибкий, уверенно двигался в этом тесном пространстве с таким изяществом, что дух захватывало. Хлоя чувствовала, как наливаются груди в предвкушении его прикосновений.

Ну как она перенесет очередную разлуку с ним?

– У меня мало времени, – сказал Доминик. – Если сэр Эдгар не появится в самое ближайшее время, я буду вынужден вернуться в дом. Уже за полночь.

Чувства ее, которые она сдерживала так долго, готовы были выплеснуться наконец.

– А хрустальный башмачок на ступеньках ты не забудешь оставить, мне на память?

– Хлоя, прошу тебя. – Он погладил кудрявый локон у ее щеки.

– И я не буду больше рыдать над твоей могилой, если ты позволишь убить себя во второй раз, Доминик. Один раз я уже оплакивала тебя. Я плакала по тебе каждый вечер, пока не засыпала от усталости – сама не знаю почему.

– Извини, что заставил тебя плакать, – сказал он, притягивая ее к себе. – Я постараюсь вознаградить тебя за эти слезы.

Взгляды их встретились. И больше они не отводили глаз друг от друга.

– Я хочу тебя, Доминик.

– Но я привел тебя сюда вовсе не для того…

– Прошу тебя, – прошептала она. – Обними меня.

Доминик выполнил ее просьбу. Охваченная желанием, Хлоя таяла в его объятиях.

– Что ты станешь делать, когда встретишься наконец с сэром Эдгаром? – Прошептала Хлоя, когда он принялся расстегивать ее платье.

Ажурные крылышки из серебряной фольги упали на пол. За ними последовало и само платье из розового газа и облачком легло вокруг ее ног. Хлоя дрожала от предвкушения, однако не могла избавиться от страха за его жизнь.

Она стянула плащ с его плеч, и плащ упал на пол.

– Что я стану делать? – задумчиво переспросил он. – Я… – Он слегка отстранился от нее, вскинул брови. Взгляд его был полон желания. – Боже правый! Ты в своем неприличном корсете, Хлоя! Надеюсь, это для меня, а не для другого мужчины.

– Может, и для тебя.

Он улыбнулся:

– Очень хотелось посмотреть, как ты в нем выглядишь.

– Вот и смотри.

– Посмотрю и сниму его с тебя, – проговорил он хрипло и потянулся к шелковым шнуркам корсета.

Расшнуровал его, затем снял с нее нижнюю рубашку. Доминик одарил возлюбленную таким взглядом, что ее бросило в жар.

Доминик привлек ее к себе с лихорадочной и нежной поспешностью стал гладить ее руки, спину, бедра, все выпуклости и углубления ее тела, как если бы он был скульптором, жаждавшим вдохнуть жизнь в свое творение.

– За такой девушкой, как ты, Хлоя, – проговорил Доминик с печальной улыбкой, – надо ухаживать.

– Не знаю, как насчет ухаживаний со всей подобающей галантностью, но многие дамы находят Стрэтфилдского Призрака весьма интересным кавалером.

– Твоя тетенька, например? – шутливо осведомился он.

– Вот погоди, узнает тетенька, что ты жив…

– Уж лучше я и дальше буду прикидываться мертвым.

Хлоя ахнула, когда он опустился на колени перед ней, чтобы снять с нее подвязки и чулки. И с тихим вздохом позволила ему уложить себя на импровизированное ложе из одежды на полу. Как бы оба они ни старались шутить и притворяться легкомысленными, а все же оба думали о том, что неизвестно, чем закончится рискованная игра с отмщением. Он поцеловал ее теплыми губами в живот, и Хлоя откинулась назад от наслаждения, пронзившего все ее тело.

– Я не хочу терять тебя, Доминик.

Черный бархат плаща, на котором она лежала, холодил ее разгоряченное тело. Хлоя не сводила с него восхищенных глаз, любуясь жесткой красотой его лица, игрой мышц атлетического тела.

– Когда ты так смотришь на меня, Хлоя, – заметил он с усмешкой, – я и сам начинаю сомневаться, что у меня хватит сил тебя покинуть.

– Так останься, – отозвалась она, приподнявшись на локтях. – Мои братья тебе помогут.

– Именно твои братья, Хлоя, способны понять, как важно то, что я намерен совершить. А теперь прикоснись ко мне!

Она прошептала:

– Доминик.

Он содрогнулся, когда ее руки коснулись его тела, пробежались по подживающим рубцам на груди, ощупали бугры мышц на руках и спине. На ощупь он был гладкий и теплый, как полированное дерево, и она ощущала кончиками пальцев биение его сердца. Мысль, что она теперь принадлежит ему, привела ее в восторг.

Она вспомнила, как впервые увидела его верхом на вороном коне. Вздохнула, припоминая, как обнаружила его в своей гардеробной – и влюбилась. Мысль о том, что она может его потерять, была невыносимой.

Она обняла его за талию и прошептала:

– Я не выпущу тебя, пока ты снова меня не соблазнишь, Стрэтфилд.

Он улыбнулся.

– Я серьезно, господин разбойник. Давай-ка пошевеливайся и выполняй свой долг.

Доминик не уставал изумляться совершенству ее женственного тела и поражаться тому, что столь хрупкая оболочка вмещала такой воинственный дух. Она и не подозревала, что спасла его. Если бы не Хлоя, он никогда бы не поверил в то, что жизнь может быть прекрасной.

Она поверила в него тогда, когда он обходился с ней с незаслуженной жестокостью, когда вел себя как негодяй. Он не заслужил ее верности, но она сумела разглядеть за маской свирепости боль. Когда он перешел в наступление, она встала на его сторону и помогла вернуть рассудок.