— Но не настолько, чтобы сравниться с развалинами Помпеи.

— Видите ли, милорд… Помпея — это Помпея, — мягко упрекнула она. — На земле не так много вещей, которые способны сравниться с ней.

— Не стану оспаривать эту мысль. И все же позвольте мне добавить несколько волнующих впечатлений к вашей последней грандиозной затее…

И он впился поцелуем в ее губы. Ифигиния так и не успела понять, что разожгло пламя ее чувств: то ли лунный свет был тому виной, то ли жар, исходящий от тела Маркуса.