Анна задумчиво улыбнулась:

— Конечна, но разве дело в деньгах? На свете столько богатых людей, которые не предложат и пенса лучшему другу.

Маркус не обратил внимания на ее слова.

— Этот чертов вымогатель становится все наглее. Нужно остановить его, пока не поздно.

— Тебе удалось выяснить хоть что-нибудь?

— Кое-что, но немного. — Маркус, прищурившись, взглянул на нее:

— Я должен задать тебе один вопрос.

— Да?

— Кажется, перед смертью Спалдинга у тебя была молодая компаньонка. Я видел ее всего пару раз и запомнил только рыжую шевелюру.

— Каролина Бэйлор, — с отвращением поморщилась Анна.

— Что ты можешь сказать о ней?

— Совсем немного. Спалдинг не позволял мне никуда выходить одной, не разрешал даже навещать родных в Хэмпшире. Он утверждал, что таким образом охраняет меня, но на самом деле просто боялся, что я сбегу. Он не хотел скандала.

— Мерзавец.

— А когда я обвинила его в том, что он заточил меня в своем доме, он подыскал мне компаньонку, эту самую Каролину Бэйлор. Я никогда ее не любила. Она была очень пронырливой особой. Ее направили из респектабельного агентства, со всеми характеристиками, но я до сих пор уверена, что она была любовницей Спалдинга.

Очень похоже на него — приставить любовницу шпионить за женой, подумал Маркус.

— Ты не знаешь, что с ней сталось?

— Она исчезла наутро после того… после того, как… — Ее пальцы судорожно сжали сумочку. — На следующее утро после того, как я убила своего мужа. Но ее не было дома той ночью, Маркус! Она уходила. Ты же появился сразу после того, как я нажала на курок. Я была одна, одна со Спалдингом!

— Ты сказала, что ее прислало агентство. Какое именно?

— Агентство «Вичерлей». Оно считается лучшим в Лондоне.

— Возможно, хозяева агентства знают о дальнейшей судьбе этой Бэйлор.

Анна широко раскрыла глаза:

— Но ты ведь не думаешь, что она вымогательница?

— А куда, по-твоему, она отправилась той ночью?

— Понятия не имею, — поджала губки Анна. — Каролина Бэйлор не была обычной компаньонкой. Она уходила и приходила когда ей заблагорассудится. Почему ты вдруг решил разыскать ее?

…Совсем не просто хранить столько секретов одновременно! Маркус тщательно взвешивал каждое свое слово.

— Мне пришло в голову, что вымогателем вполне может оказаться компаньонка — некая особа, которой стали известны и твоя тайна, и секрет другой жертвы шантажа.

— И которая теперь шантажирует бывших хозяев? Господи Боже, мне это и в голову не приходило! — нахмурилась Анна. — Легко верю, Каролина способна на что угодно, но почему она ждала так долго?

— Мы пока не знаем точно, она ли шантажирует тебя. Но все же от этой мысли не следует отказываться. — Маркус вынул часы из нагрудного кармана и бросил быстрый взгляд на циферблат. Стрелки показывали половину третьего. Ровно в три у него назначена встреча с Ифигинией. — Мне пора, Анна. Я прослежу за тем, чтобы ты получила пять тысяч фунтов. Мой поверенный передаст их тебе.

— Ты так добр. Ты снова приходишь мне на помощь — и это после всего того, что уже сделал для меня! — прошептала Анна. — Просто не представляю, что бы я без тебя делала!

— Мы все-таки друзья. Ты не должна благодарить меня. — Маркус потянулся к дверце экипажа.

— Подожди, Маркус, — коснулась его руки Анна. — Прости мое любопытство, но ты торопишься на свидание с миссис Брайт?

Маркус помолчал.

— Почему ты спрашиваешь?

— Скажу тебе как другу: до меня дошли очень странные слухи. Это правда?

— Сплетни обо мне всегда очень странные, Анна. Кому, как не тебе, знать об этом.

— Да, но на сей раз до меня дошли слухи, будто твоя новая любовница и в самом деле излишне экстравагантна.

Маркус с трудом подавил почти непреодолимое желание сказать ей, что Ифигиния вовсе не его любовница, что она занимает гораздо более важное место в его душе. Но он ничего не мог сказать даже Анне.

Он поспешил ухватиться за одно из своих знаменитых правил:

— Анна, тебе прекрасно известно: я никогда и ни с кем не обсуждаю подобные вещи. — Он невесело усмехнулся. — Как моя наставница, научившая меня держаться в обществе, ты первая осудила бы мое неджентльменское поведение, примись я комментировать свои отношения с миссис Брайт.

Анна быстро отдернула руку от его рукава.

— Я научила тебя, какой вилкой следует есть то или иное блюдо и как танцевать вальс, но никогда не учила, как стать человеком-легендой. Этого ты добился сам, своими знаменитыми правилами и загадочными поступками.

— Не забивай себе голову моими делами, Анна. Я сам позабочусь о себе.

— Да-да, конечно… Прости меня. Я вовсе не хотела совать нос в твои дела. Просто ты мой лучший друг, Маркус, и я не могу не беспокоиться о тебе.

— Теперь твой лучший друг — твой муж, а не я. — Маркус распахнул дверцу и вышел из экипажа.

Адам Мэнваринг разложил бумаги на столе в библиотеке Ифигении и сел рядом с ней. Внимательно посмотрел на Амелию.

— Прежде чем рассказать вам, что я выяснил о бывшей компаньонке леди Гатри, должен передать вам свой разговор с Додгсоном.

Амелия напряглась:

— Надеюсь, вы передали ему, что мы против его вступления в инвестиционный фонд?

— Разумеется. — Лицо Адама приняло необычайно мрачное выражение. — И объяснил почему.

— Вот и отлично! — похвалила Ифигиния. Быстро взглянув на кузину, она заметила удовлетворение, промелькнувшее в ее глазах.

— Я поставил Додгсона в известность о том, что наш фонд состоит преимущественно из вдов и незамужних женщин, многие из которых вынуждены работать компаньонками и гувернантками, — продолжат Адам. — Я прямо сказал ему, что он, без сомнения, и сам понимает, почему женщины откажутся от сотрудничества с человеком с запятнанной репутацией.

— И что же он ответил? — поинтересовалась Ифигиния. Адам пожал плечами:

— Разозлился, естественно. Заявил, что все это чудовищная клевета, и потребовал личной встречи с руководством фонда для выяснения возникшего недоразумения.

Амелия опустила глаза на свои судорожно сплетенные пальцы:

— И что же вы сказали ему?