– Ему как раз очень уютно там, где он лежит. Собаки и свиньи предпочитают валяться на земле. Зачем пачкать руки, таская этого бесчувственного борова?

– Вы его хорошо проучили, – широко улыбнулся Ромней.

– Извините, что вмешиваюсь, – обратился я к нему. – У вас какой-то странный акцент. Англичане, да и австралийцы говорят по-другому. Кто же вы по национальности?

– Родился я в Англии, но сразу после войны переехал сюда, – он улыбнулся еще шире. – Поэтому и говорю так странно. Ни то ни се.

Он лет на десять был моложе Паркера, но это как-то не бросалось в глаза. Загрубевшая кожа выдавала в нем моряка. Конечно, Ромней выглядел не так импозантно, как Паркер, но мне его простоватое лицо внушало гораздо больше доверия.

– Прихватим с собой выпивку и выйдем на террасу, – предложил Паркер. – В этом свинарнике я и глотка не сделаю.

Спустя несколько минут мы уже расположились в легких креслах на террасе, овеваемой океанским бризом.

– Ситуация и без того чрезвычайно сложная, – сказал Паркер. – Поэтому не будем усугублять ее излишними формальностями. Давайте обращаться друг к другу по имени. Возражений нет?

– Никаких, – ответил я.

– Вот и хорошо, – он достал из кармана спортивной куртки золотой портсигар и принялся раскуривать сигару. – Мы знаем, ради чего вы сюда прибыли, Дэнни. Не знаю, что вы хотели от Амброуза, но когда мы явились сюда, он выложил перед вами кучу всякой дерьмовой информации.

– Он крутился, как змея в костре, – заметил Ромней.

– Дело в том, что я собираю информацию о причинах смерти Лейлы Гилберт, – сказал я. – И в ходе этого расследования все больше убеждаюсь, что ее отец был убит.

– Я знал его, – произнес Ромней, раскуривая трубку. – Он дважды приезжал сюда и всегда нанимал меня. Необычный человек. Но общаться с ним было весьма трудно.

Паркер холодно заметил:

– Деймон был птицей не нашего полета. Орел среди стервятников и ворон.

На ступеньках террасы внезапно возникла фигура Ларри Чапмена.

– Эй, Феликс, – позвал он. – Я только что вернулся с почты. Получил кучу писем и две телеграммы. В одной излагается весьма толковая идея. Тут нужно разобраться тебе: побыстрее принять решение и дать незамедлительный ответ.

– Извините меня, господа, – Паркер встал. – Мне нужно удалиться.

Оживленно переговариваясь, они с Чапменом направились в холл. Мы остались на террасе вдвоем с Ромнеем.

– Ваша яхта попала в неприятную историю, – сказал я.

– Не страшно. Яхта застрахована. Жаль только, что такая беда приключилась с Лейлой Гилберт. Черт бы побрал эту проклятую акулу!

– Вы точно уверены, что там была акула?

– А кто же еще? – он удивленно уставился на меня. – Конечно, это случилось в открытом море, да еще в полнейшем мраке, поэтому я не могу утверждать стопроцентно. Но Лейла не могла просто утонуть. Она была прекрасной пловчихой. Другие достигли острова безо всяких помех.

– Кто последним покинул яхту?

– Я, конечно, – по губам Ромнея скользнула улыбка. – Дэнни, дружище, не надо прощупывать меня. Я понимаю: вы занимаетесь своей работой. Но ведь и мы тоже люди. Если желаете, я могу рассказать вам всю эту историю по порядку.

– Буду очень обязан, – в свою очередь и я наградил его широкой улыбкой. – Но не упустите даже самой маленькой детали. Здесь важно абсолютно все.

– Тогда я начну издалека. С географии. Большой Барьерный риф – уникальное создание природы. Его протяженность – около четырех тысяч миль. Он тянется от Новой Гвинеи до бухты Гарвей, расположенной на четыре градуса к югу от этого места. Это обширная цепь коралловых островов, прикрывающих берег от штормов и тайфунов. Ничего подобного в мире больше нет.

– Весьма занятно, – сказал я. – Продолжайте дальше.

– Вы должны очень хорошо усвоить мои слова, Дэнни. Иначе вы будете считать меня полным идиотом, сумевшим в открытом море посадить яхту на риф.

– Я не хотел вас обидеть. Просто я не имею представления об этих вещах, поэтому и спросил.

Несколько минут он молчал, попыхивая своей трубкой, потом вновь заговорил.

– Между рифами и берегом расположены мелководные лагуны, в которых местные жители добывают кораллы и ловят морских черепах. В это время года черепахи откладывают яйца на всех достаточно укромных песчаных пляжах...

– Джек, – вежливо прервал я его. – А это мне все необходимо знать?

– А как же! – он хитро усмехнулся. – Без моей маленькой лекции вы ничего не поймете. Все и произошло из-за зеленых черепах. Но, кроме того, не забывайте, что поверхность всех лагун усеяна множеством мелких островков и рифов.

– Буду постоянно помнить об этом, – я вздохнул.

– Где-то на второй день плавания мы встретили целую стаю черепах, но они никого не заинтересовали. Однако после полудня Лейла вдруг вспомнила об этих существах и приказала вернуться, чтобы отыскать их. Мне это не понравилось, потому что на вторую половину дня я имел совсем другие планы. Предыдущую ночь мы провели, пристав к одному из необитаемых островов. Тут же возникла совсем другая ситуация. Я согласился вернуться и устроить ловлю черепах, но с одним условием: эту ночь мы проведем на яхте в море. Так я собирался наверстать упущенное время. Лейла и все другие согласились на это.

Я прервал его:

– А как вы разместились ночью на яхте?

– Конечно, это не лайнер, но места хватило всем. На яхте имеются три каюты. Одна на четыре койки и две – по три.

Мужчины разместились в большой каюте, а девушки заняли маленькие.

– Вы тоже спали?

– Нет. Я нес вахту... Море в этом месте опасное. Кораллы – это живые существа. Они постоянно размножаются, растут – особенно вверх, где теплее. Я провел в этих местах двенадцать лет и знаю назубок каждый риф. Но случается так, что за полгода на пустом месте появляется целый коралловый остров.

– Так и случилось?

– Да... В половине четвертого утра яхта налетела на риф, который отсутствовал на самых точных картах. Днище лопнуло, как будто бы оно было сделано из картона. Мы сразу хватили в трюм солидную порцию воды. Я понял, что на плаву яхта пробудет не более двух-трех минут. Не было даже времени, чтобы спустить плот. На счастье, в двухстах метрах правее был заметен силуэт острова. Это могло нас спасти. Я разбудил спящих и велел им прыгать в воду. Первыми яхту покинули Амброуз Норман и Ларри Чапмен, а за ними – Бетти Адамс и Феликс Паркер. Лейла не торопилась, хотя через палубу уже перекатывались волны. Когда она собралась прыгнуть, остальные уже преодолели половину пути. В лунном свете хорошо была видна рябь, которую они оставляли на воде.

Хотя его трубка погасла, Ромней, словно не замечая этого, продолжал рассказывать:

– Перед тем, как прыгнуть за борт, Лейла предложила мне пари на пять долларов.

– О чем шел спор?

– Она сказала, что на этой дистанции опередит меня не меньше, чем на пятьдесят метров.

– Что было потом?

– Она совершила великолепный прыжок и поплыла к берегу – быстро и красиво. Чувствуя себя дряхлым стариком, я по-крабьи стал слезать в воду. В это время Лейла уже удалилась от яхты метров на двадцать. Тут-то все и случилось... Я уловил стремительное движение на поверхности воды, и во все стороны побежали мелкие волны. Я не успел даже глазом моргнуть, как Лейла исчезла. Я начал орать, пытаясь предупредить остальных, но они отплыли уже слишком далеко и не могли понять, чего я хочу. Я прыгнул в воду и достиг того места, где Лейла исчезла. Я долго плавал там, выбиваясь из сил, но не обнаружил ничего, что могло бы объяснить причину происшедшей трагедии. Убедившись в тщетности поисков, я добрался до берега.

Ромней вынул трубку изо рта и принялся рассматривать ее так, словно именно в ней крылась разгадка кошмарного ночного происшествия.

– Это все? – спросил я.

– Да. Один всплеск – и Лейла Гилберт навсегда исчезла. Глупо, не правда ли?

– Вы долго оставались на острове?

– Нет. Сразу после восхода солнца нас подобрало рыболовецкое судно. В тот же день береговая охрана предприняла поиски тела Лейлы, но, скорее, это была пустая формальность.