Бетси словно растворилась в воздухе, и Лайон быстро и чистосердечно рассказал Гамильтону свою историю.

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. — Гамильтон поднялся. — Давайте вернемся к мисс Клоссен. Я полагаю, что ее надо немедленно арестовать.

Казалось, что прошло едва ли пять минут с тех пор, как Лайон покинул Клариссу, и, насколько он знал, та должна была бы еще находиться в обмороке. Мужчины пересекли Уолл-стрит, вошли в кофейню и бросились вверх по лестнице.

Комната Клариссы была пуста.

Лайон оглядел спальню и, увидев, что шкатулка с драгоценностями исчезла, выругал себя за то, что не взял браслет.

Владелица гостиницы сказала, что ничего не видела. Ни один из продолжавших празднества посетителей, которые были опрошены, не мог вспомнить какую-либо девушку. Хоть что-то сказала лишь пожилая женщина, но она так безбожно путалась, что Гамильтон не захотел даже тратить время на то, чтобы ее выслушать. Она говорила, будто видела черноволосого мужчину, который вел прихрамывающую девушку по коридору к черному ходу.

— Возможно, это просто какой-то постоялец, который пытался смыться с проституткой, — сухо констатировал Гамильтон. — Мне не хотелось бы лишать вас надежды, но мисс Клоссен именно сейчас очень легко сбежать. К завтрашнему вечеру она сможет уже подняться на борт судна, направляющегося за границу.

Лайон кивнул. Однако ему было не так легко отделаться от мысли о темноволосом мужчине.

Накануне дня инаугурации в таверне «Фронсе» собрались довольно известные люди. Закат опустил на город дымчато-розовую вуаль, и длинную комнату таверны уже освещали свечи.

Лайон сидел за круглым полированным столом вместе с четырьмя мужчинами, которые рассказывали о своих эскападах за последние дни и обсуждали планы на завтрашний вечер.

Отпивая маленькими глотками бренди, Лайон хотел ощутить заряжающую атмосферу и обрести бодрое настроение. Он мечтал о том, чтобы церемония инаугурации поскорее закончилась и можно было вернуться домой.

«Ну а что потом? — задумался Лайон, чувствуя, как отчаяние засасывает его все глубже и глубже и только теперь понимая силу брошенного ему судьбой вызова. — Прошлое изменить нельзя, — , пришел к выводу капитан. — Но я могу изменить свое отношение к нему».

Он все еще надеялся задержать Клариссу. С того момента, как минувшим вечером он прекратил ее поиски, Лайон не спал и не ел. Очень многое ему надо было обдумать, и сейчас он почувствовал, что его мысли стали приходить в порядок, вернулась надежда на будущее, и появилось нечто новое — терпение.

Потребуется время, чтобы когда-нибудь преодолеть боль воспоминаний о Миген.

— Вот это да!.. Вот это неожиданность… Лайон Хэмпшир!..

Лайон поднял глаза и очень удивился. То был Джеймс Уэйд, брат Присциллы.

— Это же как раз то, что французские психологи называют «дежа вю», то есть кажущимся «уже виденным», — проворчал Лайон вспомнив о том вечере, когда они встретились с Уэйдом в таверне «Индейская голова» и обсудили женитьбу Хэмпшира на Присцилле. — А может, мы все это время и не покидали пивнушек?

Дородный Уэйд устроился поудобнее в кресле с выгнутой спинкой и усмехнулся Лайон подумал, что пьяненький Джеймс тоже немало удивился, увидев его. Уэйд вполне мог возмутиться из-за того, что Лайон осмеливается смотреть ему в лицо, после того как «уступил» его сестру другому мужчине.

— Рад, — сказал Лайон, — что Присцилла нашла кого-то более подходящего, чем я. Теперь мне совершенно ясно, что идея нашего брака была смехотворной.

Джеймс прищурил зеленые глаза, пытаясь сфокусировать их на Лайоне. Тот выглядел хладнокровным, циничным, но, как всегда, красивым.

— Сегодня вы поете на другой мотив. Что же случилось с вашим планом брака по расчету?

Лайон взболтал бренди в бокале и на какое-то мгновение увидел на дне его лицо Миген.

— Я встретил существо, которое помогло мне осознать, чего мне не хватало в отношениях с женщинами.

— И она оказалась в постели умелой женщиной? — хитро спросил Джеймс между двумя глотками эля.

Лайон в гневе уставился на него:

— Это клевета и ложь. То была Миген…

— Миген?! — Джеймс чуть не выпрыгнул из кресла. — Миген! Так вот куда исчезла девчушка!

— Что вы меня дурачите? Ведь вы же сами послали ее с нами.

— Кто? Я? Я не мог бы втянуть Мирен в подобное дело, не обратив ее ироничного язычка против себя. Что заставляет вас считать, будто я имею к этому какое-то отношение?

Лайон сдвинул свои золотистые брови, — А почему бы мне так не думать? Ведь она служила у вас…

— У меня служила? — От столь неожиданного заявления Джеймс закашлялся. — Вот забавно! И именно это сказала вам девушка?

Лайон почти лишился дара речи. Быть обманутым! Оказаться в дураках!

— Они сказали, что Миген — горничная Присциллы. Об этом и идет речь.

— Горничная?

Горничная?! Ха-ха-ха! — Казалось, Джеймс сейчас умрет от смеха, в то время как лицо Лайона потемнело. — Миген — и горничная? — не мог остановиться Джеймс. — Забавно! Ха-ха! Так вот, оказывается, что придумала лисичка, лишь бы убежать!

— Будьте же любезны объяснить мне, о чем вы черт побери, говорите?

— Ваша маленькая горничная Миген на самом деле дочь богатейших людей Виргинии. Рассел Уильям Сэйерс владел плантацией «Ореховая роща» недалеко от нашей «Зеленые холмы».

А Присцилла и Миген были подругами с младенческих лет. Ха-ха! Хотелось бы, чтобы вы посмотрели сейчас на себя!

Джеймс вытер надушенным носовым платком свое жирное, вспотевшее лицо.

— Ее родители прошлой осенью погибли при кораблекрушении. Вы же знаете, как мы, южане, умеем транжирить деньги, Сам Вашингтон должен был одолжить пятьсот фунтов, чтобы оплатить свой долг кредиторам перед тем, как выехать из Виргинии, и еще добыть сотню фунтов на дорожные расходы, дабы попасть в Нью-Йорк.

— Уж вам этих денег точно не хватило бы? — иронически заметил Лайон.

— За меня не тревожьтесь… Сейчас, вспоминая исчезновение Миген, должен признать, что я не знал, в какую ситуацию она попала. Но вскоре появился мужчина по фамилии Бампсток, душеприказчик ее отца. Именно тогда мы и узнали, что плантация «Ореховая роща» должна быть продана для покрытия долгов, а Миген предполагалось отправить К ее тетке — старой деве в Бостон. Меня тогда совсем не удивило, что девушка выпорхнула из клетки. Это в ее стиле.

Лайон сидел с таким видом, будто ему на голову сбросили тонну кирпичей. Изумленный словами Джеймса, он машинально сделал большой глоток бренди.

— Уайд, это вы так шутите?

— Ничего себе шутка! Вы замечательный человек, если допускаете возможность шуток в такое позднее время. Горничная?! Хотел бы я посмотреть, какая из этой строптивой девчонки горничная!

Лицо Лайона покраснело даже под загаром.

— Между прочим, — продолжал Джеймс, — когда пройдет инаугурация, я разыщу Миген. Она должна вернуться домой и подписать кучу документов, чтобы у «Ореховой рощи» мог появиться новый владелец. Бампсток — не говоря обо всех кредиторах Уильяма Сэйерса — повсюду ищет лисичку. Когда генерал Вашингтон рассказал мне, как Миген…

— Послушайте, Уэйд, вы слышали о смерти Миген? — резко спросил Лайон.

— Хэмпшир, вы, как всякий влюбленный, плохо информированы! Я видел генерала Вашингтона вчера за ленчем, и он рассказал, что неделей раньше привез Миген в Нью-Йорк. Говорил, как встретил ее бегущей по дороге, и сообщил, что в настоящее время Миген остановилась у Джейвов, Кровь гулко стучала в висках у Лайона. Чтобы скрыть дрожь в руках, он крепко сцепил их.

— Как же ее настоящая фамилия? — спросил он резко.

— Сэйерс. — Джеймс милостиво улыбнулся, продемонстрировав испорченные вином и табаком зубы.

Лайон тут же вспомнил, что Сэлли Джейв назвала свою застенчивую гостью мисс Сэйерс. Миген Сэйерс…

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — хрипло произнес Лайон…

Он стал выбираться из пивного зала и, когда вышел на улицу, чуть не столкнулся с Джоном Джейвом.