Этот единственный визит ознаменовал ее новое положение официально обрученной с лордом Керзи. Честно говоря, Дженнифер считала, что обрученные могут встречаться чаще и иногда бывать наедине, но, наверное, Керзи поступал согласно требованиям хорошего тона, о которых она, Дженнифер, просто не знала.
Но вот наступил долгожданный вечер. Дженнифер так волновалась, что боялась, как бы ей не стало плохо. Понимая, что для двадцатилетней особы ведет себя непростительно, Дженнифер ругала себя на все лады и чуть ли не презирала за слабость, но от этого ей становилось только хуже. Наконец, отчаявшись, она решила, что притворяться бессмысленно: если ей не суждено вести себя солидно, пусть все видят, как она волнуется.
Казалось, на бал съехался весь лондонский свет. Нарядные господа и дамы проходили мимо нее, стоявшей в ряду встречающих. Юные девушки, так же как они с Самантой, были одеты в белое, на дамах высшего света были роскошные платья, дополненные тюрбанами с покачивающимися на них страусовыми перьями. Мужчины постарше любезно улыбались, произнося цветистые комплименты, молодые люди бормотали какие-то ничего не значащие слова и смотрели оценивающе на девушек в белом. Дженнифер теперь поняла, почему эти балы называются ярмарками невест, и не без некоторого превосходства отметила про себя, что она в ней участия не принимает. Ведь лорд Керзи приехал пораньше и уже просил ее о том, чтобы первый танец принадлежал ему, и теперь имел на это полное право.
Дженнифер почти никого не знала из гостей. Раскланялась с дамами, побывавшими, как и она, в королевской гостиной, с друзьями отца, приходившими к нему в течение тех недель, что она жила в Лондоне, да еще увидела молодых господ, которые встретились им с Самантой в парке на следующий день после приезда.
Один из них, кажется, ее узнал. Тот самый, которого Саманта назвала дьяволом. Он был смугл, очень высок и даже одеждой отличался от остальных мужчин в зале. На нем были черный сюртук, жилет и бриджи, но его рубашка и шейный платок ослепляли белизной. Если Лайонела представить в образе архангела Гавриила, то этот – воплощенный Люцифер.
Он представился графом Торнхиллом. Его манеры аристократа, очевидно, титул и состояние позволяли ему чувствовать себя выше остальных. Он дерзко и пронзительно смотрел ей прямо в глаза, как и тогда, в парке. Хорошо, что в зале присутствовал ее Керзи и об их помолвке вскоре будет объявлено. Этот Торнхилл заставлял чувствовать Дженни несколько… неуютно.
Следом за графом в потоке гостей шел его друг, тот самый, что сопровождал его в парке. Сэр Альберт Бойл приветливо улыбнулся, поклонился и пришел в зал. Но вскоре Дженни забыла о знакомцах, поскольку здесь были и другие джентльмены, в первую очередь виконт Керзи, который, конечно же, затмевал собой всех прочих. Ей казалось, что весь свет бального зала направлен лишь на него одного, тогда как все остальные мужчины остаются в тени.
Наверное, узнай Керзи о том, каким Дженнифер видит его, он счел бы ее фантазию если не пошлой, то смешной. Наконец виконт подошел к ней и, взяв за руку, первым повел на танец. Вслед за ними двинулись Саманта с лордом Грэмом, одним из молодых друзей отца. Но Дженнифер уже никого не замечала, кроме своего жениха.
Керзи был весь в льдисто-голубом, серебристом и белом. Даже волосы его чуть отливали платиной. Он был так красив, что у Дженнифер захватывало дух. Как долго она ждала этого момента!
– Вы сегодня удивительно милы, – сказал он, дожидаясь, пока танцующие займут свои места.
– Благодарю, милорд.
Дженнифер вовремя прикусила язык – ей так хотелось вернуть ему комплимент. Как только это могло прийти ей в голову! Они все еще так далеки друг от друга. Не беда, теперь они будут встречаться каждый день, и настанет время, когда она перестанет бояться совершить неловкость.
А пока Дженнифер испытывала в присутствии жениха благоговейный страх и презирала себя за это. Она чувствовала себя чудовищно провинциальной и неуклюжей. Это, быть может, приличествовало шестнадцатилетней девице со школьной скамьи, но для леди двадцати лет… Она изо всех сил старалась выглядеть солидно и достойно, и, кажется, ей удалось убедить в этом окружающих. Надо жить настоящим, сказала она себе, и радоваться тому, что имеешь, а все, о чем мечтается, еще придет. В свое время.
Первые па танца, традиционно открывающего бал, они проделали молча. Дженнифер отчасти была даже рада этому обстоятельству. Можно было сосредоточиться на движениях. Дженнифер неплохо танцевала, но сегодня был особенный день: никогда еще ей не доводилось открывать бал, танцуя среди такого количества гостей, да еще таких именитых! К тому же разговаривать было бы затруднительно, потому что им с Керзи то и дело приходилось расходиться, так как в танце постоянно менялись партнеры.
По мере того как Дженнифер осваивалась в непривычном окружении, она чаще стала отрывать глаза от пола и смелее посматривать на публику. Все эти разодетые господа собрались здесь в ее честь. Стоило подумать об этом – и голова начинала слегка кружиться от восторга. Наконец сбываются ее мечты! Она в Лондоне, танцует со своим женихом. О помолвке официально объявят через две недели, а через шесть она станет женой лорда Керзи.
Интересно, все ли знают об этом? Наверное, все. В таком городе, как Лондон, никакую тайну долго не скрыть, а из их будущей свадьбы, похоже, никто и не делал секрета.
Дженнифер робко взглянула на своего кавалера, своего бога, прекрасного в своем совершенстве, и подумала о том, как, должно быть, завидуют ей присутствующие на балу дамы.
Ее взгляд поверх плеча Керзи скользнул по залу, и тут ей бросилось в глаза некое несоответствие. Что-то, вернее, кто-то выпадал из общей картины, нарушая ее стройность. То был граф Торнхилл. Он не танцевал, а стоял у одной из колонн. Нет, не один, а в компании трех джентльменов. Дженнифер показалось, что он один, так как он резко выделялся из общей массы благодаря своему росту и великолепным, безукоризненно причесанным волосам под стать цвету костюма. Граф не отрываясь смотрел на нее, и Дженнифер поспешила опустить глаза, боясь споткнуться.
Он был полной противоположностью Лайонелу. Люцифер на балу. На празднике Гавриила. Как странно, что никто не замечает того, что происходит! Ночь в гостях у дня! Дьявол в гостях у ангела! Дженнифер улыбнулась. Если бы она могла поделиться шуткой с лордом Керзи! Ничего, скоро они смогут быть откровенными между собой. И тогда…
Керзи! Керзи на балу! Граф Торнхилл оставил свои шуточки по поводу сиреневого наряда Неллера. Острая ненависть к обидчику Кэтрин лишила его дара речи.
Может, действительно нужно уехать из города? Может, Лондон слишком мал для них обоих? Но, черт побери, не станет же он бежать из города, чтобы доставить удовольствие врагу. Ни за что!
Торнхилл заставил себя оторвать глаза от Лайонела и вернуться к разговору с друзьями.
Увы, беседа длилась недолго. Едва заиграла музыка и юные леди, в чью честь давался бал, вышли на первый танец со своими партнерами, Гейб, взглянувший в их сторону, так и остался стоять с повернутой головой.
– Дьявол! – пробормотал он.
Альберт что-то сказал ему, но Торнхилл не слышал.
– Так больше не может продолжаться, – громче и настойчивее повторил Бойл. – Грэм отбил у меня девушку и заставляет страдать, но ведь тебе это все равно, да? То же самое сделал с тобой Керзи. Может, нам по этому поводу вернуться домой и пустить себе пулю в лоб?
Гейба поразило то, что виконт Керзи вел в танце ту самую рыжеволосую красотку, мисс Дженнифер Уинвуд. Этот дьявол во плоти в своем серебристом великолепии выглядел точь-в-точь как ангел небесный. Вот оборотень склонился к уху невинной девушки и стал нашептывать что-то, очевидно, приятное. Гейб заскрежетал зубами. Интересно, как бы повел себя отец девушки, если бы знал? Да скорее всего никак. В конце концов, это всего лишь танец, даже если виконт Hopдал и выбрал Керзи партнером дочери для самого важного в ее жизни танца. Да и среди присутствующих найдется не так уж много людей, готовых осудить мужчину за то, что он позабавился с женой другого. Единственное, что все бы сочли в этой истории непростительным, – это то, что адюльтер был завязан с женщиной, не успевшей родить законному супругу наследника мужского пола.
