Ребенок не подавал никаких признаков жизни, но отец вынул тельце из гроба и поскакал верхом на лошади к доктору. Врач недоверчиво взялся за работу, стараясь оживить ребенка, которого объявил мертвым два дня назад. Более чем через час старания его были вознаграждены: у Макса дернулось веко. Пустили в ход бренди, под тело и руки положили мешки с разогретой солью. Мало-помалу стало заметно, как мальчик возвращался к жизни. За неделю Макс полностью оправился. Он дожил до 80 лет и умер в Клинтоне (штат Айова). Среди самых памятных для него вещей хранились две небольшие металлические ручки от гроба, из которого его извлекли благодаря сну матери.
Почти аналогичная история, но уже в XX столетии, произошла с 7-летней Хильдой Сигурддоттир из Исландии. Ее, как выяснилось позже, похоронили явно преждевременно. Инга, мать Хильды, потеряв единственную дочь, страшно страдала. Всю ночь после похорон ее мучил тяжелый сон, будто Хильду посадили в тюрьму. Девочка изо всех сил колотила руками и ногами в дверь, словно пытаясь вырваться из заключения. Инга очнулась от кошмара и стала умолять мужа произвести эксгумацию. Он отказался, решив, что у несчастной повредился рассудок. Однако сон повторился на следующую ночь. Тогда муж поддался на уговоры жены. Ночью, чтобы не возбуждать ненужных подозрений, он вместе с братом пошел на кладбище и вырыл гроб своей дочери. Девочка лежала в нем со сжатыми кулачками и не подавала никаких признаков жизни. Тем не менее отец настоял на том, чтобы ее отвезли к врачу, который несколько дней тому назад констатировал ее смерть. Доктор, нисколько не веря в успех, отправил ее в реанимацию. Примерно через час даже видавшие виды медики чуть не лишились чувств, увидев, что у «умершего» ребенка приоткрылся один глаз. Через две недели абсолютно здоровую Хильду выписали из больницы.
Отчего «умерла» Хильда, осталось неизвестным, а вот миссис Тереза Батлер, о которой рассказал Френк Эдварде, приняла большую дозу снотворного в своем доме в Сан-Франциско 8 ноября 1952 года. Ее нашли спустя несколько часов в ванной, и врач, убедившись в отсутствии пульса, жизненных рефлексов, дыхания, объявил о ее кончине и распорядился отправить тело в морг.
Представьте себе удивление одного из служащих морга, когда он увидел, что «труп» задвигал челюстями и стал глубоко зевать. Служащему в жизни не приходилось видеть подобного. Даму поместили в клинику, где она пролежала в состоянии комы еще пять дней. Вечером на шестой день после «смерти» она уже узнавала дочь и доктора Дж. К. Гейгера, управляющего центром здравоохранения их района. Несколько дней спустя она возвратилась домой, а медперсонал стал размышлять над проблемой: когда же следует считать человека мертвым и как это определить?
Эдварде приводит комментарии ряда врачей, пораженных этим случаем. Вот, например, что говорит доктор Гейгер: «По всем принятым правилам констатации смерти, миссис Батлер умерла от излишней дозы снотворного. Она не проявляла никаких признаков жизни. У нее наступила клиническая смерть. И все-таки она живет и здравствует. Очевидно, нам придется пересмотреть свое отношение к констатации необратимости смерти».
Доктор Томас Альберс, главный врач больницы в Сан-Франциско, заявил своим коллегам и журналистам: «Это самый противоестественный и необъяснимый случай в моей практике. Она умерла, она не могла воскреснуть. Этого не должно было произойти, но все-таки случилось».
Многие врачи, обследовавшие миссис Батлер после этого случая, утверждали, что она должна поправиться полностью, однако решили наблюдать за ее выздоровлением: не окажут ли на нее какое-либо воздействие последствия «смерти» и воскрешения из мертвых.
Об одном из последних случаев преждевременного погребения в сентябре 1997 года сообщил обозреватель газеты «Мегаполис-экспресс» Олег Памирцев. Вот его свидетельство: «Двое мужчин работали слаженно и быстро. Время от времени лопаты издавали мерзкий, скрежещущий звук, натыкаясь на камень или остатки старой Кладбищенской плиты. Могилу нужно было раскопать как можно быстрее, чтобы не успел опомниться сторож, свалившийся от водочного угара. Стоявшие наверху – однорукий и его телохранители – разговаривали шепотом. Фонарь был прикрыт курткой, так что его свет попадал только в могильную яму. Увидев еще не успевшую почернеть крышку гроба, все заметно оживились. В ход пошли два украденных у сторожа лома. Крышка поддалась, а то, что произошло дальше, мало кто из присутствующих может точно припомнить. Первыми рванули из ямы сами копатели – они понеслись с этого проклятого деревенского кладбища, не разбирая дороги. Те, кто был наверху, заглянув в могилу, оторопели: труп не лежал, а буквально сидел в гробу, насколько позволяло стесненное деревянное пространство. Его лицо растянулось в гримасе безумного крика...»
Следующую историю Памирцеву рассказал случайный попутчик в ожидании очередного авиарейса. В крупном сибирском городе происходили разборки между двумя криминальными группировками. Один из главарей, по кличке Паук, решил «лечь на дно» с большой суммой денег и ценностей и скрылся в деревне у своей любовницы и ее матери. Все трое жили в постоянном страхе, как затравленные зверьки. Однажды утром Паук не проснулся. Считая его умершим и опасаясь чужих глаз, женщины наняли за пять бутылок водки соседа, который и отвез гроб на кладбище. Похоронили Паука в могиле дальних родственников.
Дружки нашли любовницу бандита и потребовали выдачи клада. Насмерть перепуганные бабы позволили переворошить все свое барахло и перекопать огород. Когда братва поняла, что женщины ничего о деньгах не знают, они решили заглянуть в могилу. На всякий случай, не подозревая, что застанут там человека, уснувшего летаргическим сном. В городе ходили слухи, что Паук был отпетым убийцей. Он мочил соперников ночью, когда те мирно спали. И однажды сон убил его самого...
Конечно, попутчика журналиста мог и бес попутать – уж больно ненадежен источник информации! – но Памирцев, как бы предвидя такое возражение, оговаривается, что сегодня любой врач или мало-мальски грамотный человек сумеет отличить состояние глубокого сна от смерти: по виду зрачков, приставленному к губам зеркальцу, состоянию кожи и т. п. Правда, продолжает он, московским медикам трудно поверить в то, что, например, в деревне Курехино в 260 километрах от Москвы давно нет не только врача, но и медсестры. Одиннадцать домов – все, что здесь осталось. Старухи, несколько дедов да два мужика – и все пропойцы. Кто будет покойнику зеркальце приставлять? В этом году похоронили двоих, и без всяких медицинских справок...
Вообще-то с людьми, находящимися без сознания, случаются еще более невероятные истории. Об одной из них недавно сообщил Сергей Иванов. Вот что он рассказал: «Джон Хорас уже купил авиабилет и в субботу готовился вылететь в канадский город Монреаль. Однако в среду вечером представители правоохранительных органов США решили поздравить Джона Хораса с рождением сына и взять под стражу – именно по этому же поводу. А началось все почти десять лет назад, когда студентка Корнеллского университета попала в автомобильную катастрофу. Врачи сохранили ей жизнь, но вернуть женщине сознание до сих пор не удается. Пациентка медицинского факультета университета Рочестера (штат Нью-Йорк) все эти годы пребывала в коматозном состоянии. В конце декабря 1995 года в ходе обычного врачебного осмотра выяснилось – больная находится на пятом месяце беременности.
В срочном порядке уникальную пациентку перевезли в специализированный госпиталь. Она готовилась стать матерью, так и не приходя в сознание, никогда не видев отца своего будущего ребенка.
Тем временем подозрения медперсонала и полиции пали на Джона Хораса, который работает в лечебном заведении санитаром. В 52 года он не был женат, любил ночные дежурства, в первую очередь у больничных коек пациенток. Его однажды уже остановили при попытке овладеть 48-летней больной, которая пребывала в коме несколько лет. Тогда дело возбуждать не стали.
По настоянию прокурора штата Нью-Йорк был сделан генетический анализ, который подтвердил отцовство Хораса. Он, по версии полиции, летом прошлого года изнасиловал 29-летнюю пациентку.
