Она неслышно спряталась в тени, и почти невидимкой, скрытно стащила со стола пару бутылок явно очень дорогого вина, чувствуя хоть и небольшое, но удовлетворение, после чего покинула веселящихся бабок, отправляясь к себе.

Петь у нее сегодня желания не было. Видеть кого-то — тоже. И глаз и нога все еще ныли, и Ви сочла за лучшее взять небольшой перерыв.

Ей нравились ее апартаменты. Большая гостиная, откуда одна дверь вела в кабинет, а другая в спальню, из которой в свою очередь можно было попасть в уборную с большой мраморной ванной. Располагались они тоже удобно — на последнем этаже, в самом углу замка, в отдалении ото всех остальных гостевых апартаментов. Видимо, неизвестный управляющий здраво рассудил, что большую часть времени госпожа менестрель будет практиковаться в пении, и предусмотрительно лишил себя удовольствия слушать жалобы на ее пение ранним утром от недавно уснувших дворян.

На сей раз здесь было тепло и горело несколько высоких толстых свечей. Было еще не слишком поздно, но за окном стояла непроглядная темень — ночь в Денериме наступала быстро. В ванной также была вода, правда ледяная, но на длинной печке сбоку, чтобы не остыло, стояло несколько больших ведер горячей воды от которых поднимался густой пар, и еще целая бочка холодной чуть в стороне. Что ж, вполне себе удобно.

Натаскав горячей воды в ванную, девушка осторожно умыла лицо, после чего достала заветный сосновый сундучок. Покопавшись, нашла мазь противного буро-зеленого цвета, и намазала ее на радующий веселым синюшно-желтым оттенком фингал. Ну хоть не фиолетовый, все же, местный целитель полным профаном не был, а если бы пришла к нему сразу, то и следа бы не осталось. По крайней мере говорил он об этом очень убедительно. Немного подумав, Ви и обмазала мазью все лицо, полезно для кожи. После чего, захватив заранее откупоренную бутылку вина с явным удовольствием погрузилась в горячую воду, и попыталась расслабиться и отвлечься от сегодняшнего позора.

— Виолетта? Вы здесь? — Гараэл как раз делала большой глоток, и поперхнувшись от неожиданности закашлялась, с хрипом втягивая воздух, и не успев остановить короля. В голове пронеслись все те мысли, что обычно произносит вслух пьяный гном, упавший лицом на мостовую запнувшись о собственную бороду. Алистер же, стремительно вошел в дверь, и замер, сначала краснея, потом бледнея, и наконец запинаясь произнес:

— Прошу прощения, леди, я не знал, что вы… Что я… Я думал, это кабинет… Я наверное зайду поз… Проклятье, Виолетта, что с твоим лицом!?

«Ох, святая Андрасте, мазь!» — пронеслась в голове эльфийки лихорадочная мысль. — «Я же, наверно, как восставшая из мертвых выгляжу!»

Расплесканное ею от неожиданного появления короля красное вино делало версию о живом мертвеце еще более убедительной, кровавым пятном расплываясь по воде.

— Это маска! Для лица. Цвет кожи улучшает… — как можно бодрее произнесла она, дабы король, поверь он в ее безвременную кончину и внезапное воскрешение, не сделал эту кончину перманентной.

Алистер посмотрел на нее как на сумасшедшую. Очевидно, буро-зеленый не соответствовал его идее "улучшения цвета лица".

— Ах, маска, ну да… Вы же из Орлея, — к чему-то добавил он, снова покраснел и вышел из ванной.

Непрерывно ругаясь про себя Создателем и Ужасным Волком одновременно, Ви смыла мазь с лица и вылезла из воды. Одежду она оставила в спальне, так что пришлось обернуться полотенцем. Художественно растрепав мокрые волосы, эльфийка прошла в спальню.

Алистер обернулся при ее появлении:

— Да, так значительно лучше, — произнес он и снова густо покраснел. Ви улыбнулась, но ничего не сказала, предоставляя ему выпутываться из неловкой ситуации самому.

— А я тут зашел узнать, как вы. Болит? — он дотронулся рукой до своего лица, имея в виду ее синяк.

— Ничего страшного, не беспокойтесь, — сказала она, сделав при этом такое несчастное выражение лица, что король тут же бросился к ней с протянутой рукой, однако, замер в одном шаге, не решаясь дотронуться.

— У меня что-то голова закружилась, — пожаловалась она, хватаясь рукой за дверной косяк. — Наверное, не стоило пить вино в горячей ванной да еще и на пустой желудок. Сказав это, она поняла, что действительно хотела есть. Весь день бегая по замку она довольствовалась только легкими перекусами на ходу, и теперь голод давал о себе знать. — Не поможете?

Бросить даму в беде король не мог и, как истинный рыцарь, подставил ей плечо, стараясь не думать о том, что ее плечи в это время не были ничем прикрыты.

Доведя Виолетту до кровати, он осторожно, словно та была фарфоровой статуэткой, усадил ее и, наконец, посмотрел ей в глаза.

— Знаете, а я ведь тоже хочу есть, — улыбнулся Алистер. — Как насчет совместного ужина в качестве компенсации за все неприятности? Я сбегаю на кухню…

— Только не берите бараньи отбивные, — сделала страшные глаза Ви. — Я слышала, последствия от их употребления могут быть весьма тяжелыми.

Его Величество совсем не по-королевски расхохотался и вышел из комнаты.

Едва за ним закрылась дверь, Ви выскочила из постели и метнулась к зеркалу. Так, синяк с лица почти сошел — отлично. Да и цвет лица стал определенно лучше. «По сравнению с трупно-зеленым», — мрачно подумала она, вспоминая конфуз в ванной. И тут же увидела в зеркале, как покраснели ее щеки.

«Бабкины панталоны, да что это со мной? Уж какой-какой, а стыдливой меня не назовешь, и не в таких ситуациях бывали!» Правда сегодняшний день, пожалуй, затмил даже тот случай с лордом Рафферти из Оствика, которой решил, что лучшим способом добиться ее расположения будет пробежаться с сыром под мышкой, будучи голым и обмазанным маслом… во время ее выступления. Соперницу-барда, давшую доверчивому лорду такой совет, ждала жестокая расправа.

Немного приободрившись от этих воспоминаний, Ви намазала лицо еще одним кремом — на этот раз бесцветным, зато с приятным запахом — и сделала беспорядок на голове еще более художественным. Затем она сменила полотенце на халат — ни к чему чрезмерно смущать короля — и вернулась в постель.

Вскоре вернулся Алистер, тащя целый поднос еды. Бараньих отбивных на нем не было, зато разнообразные сыры, пирожки, тарталетки и фрукты радовали глаз. Сгрузив поднос на столик возле ее кровати, он принес из ванны бутылку вина и разлил его в два бокала.

— О, с мясом? — радостно воскликнула Ви, хватая с подноса пирожок и впиваясь в него зубами.

Алистер смотрел как она поглощает пирожок с умилением бабушки, свято уверенной, что без ее бдительного контроля родители заморят ребенка голодом. Подтащив к ее кровати кресло, он уселся в него и последовал ее примеру с пирожком.

Какое-то время они молча ели, делая вид, что полностью поглощены этим процессом, но то и дело бросая друг на друга быстрые взгляды.

— И часто вы так таскаете с кухни еду? — первой нарушила молчание Ви, лукаво улыбаясь королю.

— О, только когда нет полнолуния. В полнолуние с главным поваром лучше не шутить, — подмигнул он ей.

Ви хихикнула и потянулась за очередным пирожком, на этот раз — с яблоками.

— Вы не обидитесь, если я скажу, что вы немного странный для короля?

— Дааа, мне все это говорят, — усмехнулся Алистер, делая глоток вина. — Надеюсь только, что мои странности не сильно вас напугали.

— Вчера на балу, когда лорд Эдделбрек после пятого бокала портвейна грозился исполнить Балладу о Нагинсе, дополненную куплетами собственного сочинения, мне было гораздо страшнее, — заговорщически прошептала она. — И ведь даже успел спеть один куплет, прежде чем уснуть под столом! Хорошо, что вы этого не видели. Вы ведь ушли довольно рано?

— Да, — ответил король, отсмеявшись, — такие мероприятия, знаете, как-то не по мне…

— Отчего же?

— Ну во-первых, у меня тонкий музыкальный слух, и баллады лорда Эдделбрека, без сомнения, заставили бы мои уши кровоточить, а во-вторых у них слишком рано закончился пунш…

Ви смотрела королю прямо в глаза, тепло улыбаясь поверх бокала, и он снова несколько покраснел.