Annotation

Военные приключения Степана Алексеева продолжаются.

Вот только сперва ему вместе с контрразведчиком придется ненадолго... вернуться в будущее. И весь вопрос в том, его ли это будущее, или альтернативная реальность, возникшая благодаря его собственным действиям в 1943 году?

Олег Таругин Морпех-4

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Интерлюдия

Глава 4

Глава 5

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРОШЛОЕ

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

Олег Таругин Морпех-4

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. СПАСАТЕЛЬНЫЙ КРУГ

Пролог

Район Южной Озерейки, 4 февраля 1943 года, 6:25 утра.

Борт катера МО-054. Ретроспектива

Командир «морского охотника» лейтенант Кондратьев зло, до хруста в суставах сжал кулаки. Буквально несколько минут назад всем обеспечивающим высадку и огневое прикрытие десанта кораблям пришел приказ возвращаться в свои базы. Понятно, что все, что мог, экипаж «МОшки» сделал, до последнего поддерживая уцепившихся за узкую полоску пляжа морских пехотинцев огнем палубной сорокапятки и крупнокалиберного пулемета, но, учитывая творящееся на берегу, уходить не хотелось.

В том, что десант практически провалился, Кондратьев уже не сомневался — уж больно плотным и прицельным оказался вражеский огонь. Судя по всему, фашисты знали, где именно произойдет высадка, и подготовились, прицельно расстреливая подсвеченные мощными прожекторами и осветительными ракетами десантные суда и тихоходные танкодесантные баржи из орудий и минометов. И все же казалось, что они еще могут хоть чем-то помочь. Или ему просто хотелось в это верить? Но полученный приказ не допускал двоякого толкования: корабли уходили. Уходили в полном составе, в том числе и те, кто огнем своих 130-мм пушек должен был оказывать морпехам основную артподдержку: эсминцы «Сообразительный» и «Беспощадный», и их лидер «Харьков»…

Сдавленно выдохнув сквозь плотно сжатые губы, лейтенант постарался успокоиться. Душа требовала продолжения боя, душа кипела и клокотала под вылинявшей тельняшкой и промокшим бушлатом, словно вздымаемый форштевнем пенистый бурун.

Заметив склонившуюся над леерным ограждением тень, Кондратьев недобро ухмыльнулся: кому-то сейчас сильно не повезет! Причем, абсолютно справедливо, поскольку приказ спуститься вниз и задраиться для перехода уже прозвучал. Заодно и пар выпустит. А уж когда вернутся в базу — нажрется в зюзю. Ну, ежели, понятно, не придется снова выходить в море сразу после пополнения боекомплекта и бункеровки…

— Бойко, ты какого плавучего буя на палубе делаешь?! — выметнувшись из рубки, проорал лейтенант. — Жить надоело? Или тебя мой приказ не касается? Живо вниз, салага!

Краснофлотец испуганно дернулся, торопливо оборачиваясь и пытаясь занять некое подобие строевой стойки. С багром в одной руке и спасательным кругом в другой выглядело это достаточно комично.

— Виноват, товарищ командир корабля! Замешкался! Хотел спассредство на место принайтовать.

— Какое еще, на, спассредство?! — рявкнул Кондратьев.

— Так вот же, — матрос продемонстрировал бело-красный пробковый круг с номером одного из участвовавших в десанте сейнеров, — болтался на волнах почем зря, все одно б в море унесло. А мы как раз наш потеряли, осколком срубило. Вот я и решил… виноват!

— Ладно, понял, — хмуро буркнул лейтенант, остывая. — Тут такого добра теперь полно, но ты ухитрился пулей пробитый выбрать. Все, дуй в кубрик и чтоб я тебя до самой базы в глаза не наблюдал. Да куда с кругом-то?! Давай сюда, сам закреплю…

Глава 1

БУДУЩЕЕ

Новороссийск, район Мысхако, наши дни

Вынырнув, Степан несколько секунд щурился отвыкшими от солнечного света глазами, после чего замысловато выматерился, отплевываясь горько-соленой водой. На поверхности был ясный солнечный день, определенно летний, о чем ненавязчиво свидетельствовала и температура воды, буквально за несколько секунд поднявшаяся как минимум градусов на десять-двенадцать. По иссиня-голубому небу неспешно плыли легкие облачка, на море царил полный штиль, ничуть не напоминавший трехбалльное волнение, двумя неделями назад (или все-таки почти восемью десятками лет назад?) отправившее на дно командирский БТР-80. Да и то, другое море, по которому на полных парах шел «морской охотник», окружающая обстановка тоже, мягко говоря, не напоминала.

Рядом шумно, до рвоты и судорожного кашля отфыркивался намертво вцепившийся в спасательный круг Шохин. Откуда взялся этот самый круг, Алексеев, если честно, помнил смутно — вроде бы сорвало ударной волной, что-то такое отложилось в памяти, когда нырял за погрузившимся под воду оглушенным товарищем. По-крайней мере, снять его с леерного ограждения, как требовал контрразведчик за пару секунд до взрыва, он точно не успел, сразу бросившись следом за Серегой. Ну, значит, повезло — иди, знай, сколько тут до берега… точно, как же он сразу не подумал! Берег! До Геленджика оставался приблизительно час хода, значит, если их выбросило в той же самой точке, добраться до побережья вплавь практически нереально. Замерзнуть — не замерзнут, водичка теплая, просто обессилят, а один круг двоих не удержит. Если, конечно, не попадется навстречу какая-нибудь подходящая — блин, да хоть бы и самая, что ни на есть, неподходящая! — посудина…

Степан оттолкнулся ногами, по пояс выталкивая тело из воды и осматриваясь. А вот и берег, совсем недалеко, метрах в двухстах. И местный пейзаж смутно знаком: очень на то похоже, они где-то между Южной Озереевкой и Мысхако, скорее всего, ближе к последнему. Любопытно, отчего их выбросило (а в том, что их именно «выбросило», причем не только в пространстве, но и во времени, морпех уже практически не сомневался) именно тут? Впрочем, сейчас не до того, об этом можно и позже подумать, когда до суши доберутся. Главное, что не открытое море, так что шансы на выживание стремительно возрастают.

— Где… мы? — отплевавшись, нервно осведомился окончательно пришедший в себя контрразведчик. — Почему день?

— Когда под Озерейкой вынырнул, этот же вопрос задал, — буркнул Степан. — Только тогда ночь была, а сейчас наоборот. Остальное потом объясню, ежели сам не догадаешься, когда доплывем.

Ухватившись за линь спасательного круга, старлей развернул товарища в нужном направлении:

— Берег там, метров с двести, так что почапали помалеху. Серега, забыл спросить, ты плавать-то вообще умеешь?

— Обижаешь, — отрезал Шохин. — Я ж у моря вырос, отец рыбаком был.

— Тогда совсем здорово, — извернувшись, Алексеев избавился от плащ-накидки, расстегнул портупею с кобурой и ножнами со штык-ножом, и в три приема сбросил мигом ушедший на дно намокший бушлат, оставшись в гимнастерке и тельняшке. Прорезиненная накидка тонуть не пожелала, темной кляксой распластавшись на волнах, пришлось отпихнуть в сторону. С обувью заморачиваться не стал: берцы — не сапоги, быстро не стащишь, да и к ноге плотно прилегают, практически не мешая плыть.

— Скидывай одежку, в ней не доплывем, вниз утянет. Давай помогу, мне уж полегче.

Совместными усилиями освободили капитана госбезопасности от верхней одежды и обуви, потратив на операцию вдвое больше времени — пришлось повозиться, мешала портупея и перекинутый через плечо ремень драгоценной полевой сумки, которую Шохин, несмотря на ругань старлея, категорически не хотел выпускать из рук.