И повел нежданную вечернюю добычу в свое логово.

Когда я поняла, что мое имя Сергей просто угадал, то изо всех сил постаралась расслабиться. Как ни странно, получилось. У него оказалась нормальная холостяцкая квартира: с одной стороны, уютная, с другой – в меру грязная и неухоженная.

Сергей, не умолкая ни на минуту, приготовил простой ужин и даже вытащил откуда-то бутылку вина – весьма кстати, потому что, оказывается, вся эта история здорово расшатала мне нервы. После первого бокала перестали дрожать руки, а после второго я окончательно успокоилась. Я просто забыла, что с этим мужчиной знакома всего пару часов…

Это я обнаружила, случайно глянув на часы. Мы легко трепались на околокнижные темы, нашли пару общих «шапочных» знакомств, выдули бутылку вина и чувствовали себя совершенно замечательно. Но кроме относительного времени, часы показывали еще и абсолютное. Стукнуло двенадцать часов ночи. Пора спать.

– Сергей Федорович, спасибо за все, я очень устала, спать хочу страшно, можно, я уже пойду…

Слова еле выдавливались. Ни простоты, ни естественности… Что делать? Как себя вести? С одной стороны, не хотелось изображать из себя жеманную недотрогу, с другой, нельзя, чтобы он воспринял мое поведение как намек на то, что я не против.

Если бы мы были знакомы получше, я бы в лоб спросила, где кто сегодня будет спать. А вдруг он и не собирался ко мне приставать? Я полезу с какими-то дурацкими вопросами, а он будет смотреть на меня, как на последнюю дуру… Еще подумает, что напрашиваюсь. Мне стало так стыдно, что даже жарко. Я быстренько сделала вид, что зеваю, и, закрыв лицо руками, сбежала из кухни.

Надеюсь, он не воспринял мое бегство как намек на то, что нужно побыстрее ко мне присоединиться. Да-а. Ничего себе у него постелька… Метра два на два, но подушка одна, одеяло одно, – как будто ничто не говорило о том, что у него на сегодня какие-то планы. Ладно, разберемся.

Улеглась, а сна, само собой, ни в одном глазу. Интересно, что он там делает. Небось, душ принимает. Сейчас завалится в комнату, такой выбритый, благоухающий, и скажет какую-нибудь пошлятину, типа «не найдется ли для меня местечка?». Фу! Гадость какая!

Что-то он долго не идет… Наверное, паузу держит. Ждет, когда меня разморит после вина, он придет, а я тут такая сонненькая, тепленькая, он ко мне под одеяло юрк… А я ему ногой в пах бабах! А чего лезешь!..

Что-то он еще не пришел, а я уже издергалась вся. Пойти, что ли, посмотреть, чем он там занимается? Тогда он точно решит, что я его ждала…

Нет, сил нет ждать. Пойду посмотрю, а если его встречу, скажу – в туалет, тем более что это будет кстати.

Когда я крадучись вышла из комнаты, то увидела, вернее, услышала, что хозяин квартиры спит мертвым сном.

И только усталость так и не позволила мне разобраться, почему кроме огромного облегчения я испытала совершенно неуместное разочарование. И злость. Я тут про него думаю, а он в это время спит, а еще…

На самом деле я заснула гораздо быстрее, чем додумала.

Продолжая партию доброго самаритянина, я всю дорогу до квартиры развлекал гостью изящной светской беседой, от которой оторвался лишь однажды – открыть дверь. Надо признать, что операция эта требует полной концентрации внимания даже от меня. Посторонний человек ни за что не проникнет (не покинет) в мою крепость, даже вооруженный всеми ключами. Там нужно эдак потянуть, одновременно приподнимая ручку под углом шестьдесят два градуса и надавливая на левый нижний угол двери носком ботинка.

Впрочем, Екатерина Ивановна любезно не заметила секундной заминки в беседе и вообще была естественна и расслаблена.

– Хорошо еще, что косметичку не забыла, – заявила она с подкупающей искренностью, – завтра я была бы похожа на пугало!

Тут она на себя наговаривала. Смыв под душем слой штукатурки, Катя стала даже привлекательнее. И это становилось все большей проблемой. То, что Екатерина Ивановна также работала в книжном бизнесе, никак не делало нас с ней существами среднего пола. Бутылка красного сухого ситуацию только усугубила.

Слушая ее полусонную болтовню о том, что она благодарна и все такое, а завтра с утра поедет на выставку и найдет там блокнот и паспорт, и как хорошо встретить в чужом городе коллегу, а то что бы она делала сейчас, просто непонятно, – слушая все это, я напряженно размышлял о предстоящей ночи.

Не попытаться не приставать к ней я не мог.

Молодая привлекательная дама, ночь, вино, романтическое знакомство… И вообще, что подумает гостья, если к ней не поприставать? Решит, что я голубой? Нет, не похож. Значит, импотент. Ну уж нет! Лучше по физиономии получить, чем так опозориться! С другой стороны, мы с Машкой сегодня на радостях выполнили недельную норму любовных утех, поэтому секс-феерия в моем исполнении вряд ли получится. Получится один невыразительный раз. В лучшем случае. А если буду слишком много об этом размышлять, и одного раза не видать.

Словом, я с большим облегчением дождался, когда моя женственная коллега с хрустом зевнула, попросила поставить будильник на семь и побрела в комнату. Допил вино, разложил гостевую тахту, а затем, так ни на что и не решившись, завалился спать.

Утро было замечательное. Бывает, что просыпаешься в хорошем настроении без всякого повода. Просто все хорошо.

Меня начат душить практически беспричинный смех: я вдруг увидела ситуацию со стороны, представила, как буду рассказывать эту историю, и с каждой минутой веселилась все больше и больше.

Вот как объяснить Наташке, почему я не пришла ночевать? Я тут же живо представила себе все, что скажет моя подруга по этому поводу. Она ждала, волновалась, а я с каким-то мужиком шлялась.

То есть получилось, что я сняла в метро мужика. Вернее, он меня снял. За сто рублей. Дешевка! Правда, я и эти деньги не отработала, так что не дешевка, а халява…

А мент у нас был чем-то вроде сутенера.

Представляю себе: бандит, который выкупает меня у мента, чтобы впоследствии надругаться в лифте. И всего за сто рублей.

Светило солнышко, вид из окна девятнадцатого (надо же, запомнила) этажа открывался просто прекрасный, и я бегом поскакала в душ, чтобы успеть туда раньше хозяина квартиры.

Могла бы и не спешить – он спал в той же позе и, похоже, в ближайшее время не собирался не то что вставать, но даже и шевелиться.

Ванная меня окончательно развеселила. Чего тут только не было! Вернее, кого тут до меня только не было!

Шампунь для сухих поврежденных волос, бальзам для жирных, сеточки для волос, прокладки, зубных щеток целая жменька. Да… Нужно все-таки к Сергею Федоровичу получше присмотреться, не зря же дамы сюда табунами ходят.

В ванной обнаружилось абсолютно все необходимое для того, чтобы окончательно поднять мне настроение. Даже мой любимый шампунь, даже крем для рук и даже фен.

А дальше случилась очень странная вещь. С чистой высушенной головой я пришла в комнату, открыла дверцу шкафа в надежде обнаружить там зеркало (с чем всегда плохо в холостяцких квартирах, так это с зеркалами) и увидела в шкафу женское платье.

Бежевое.

Точно такое же, какое я сшила себе на Новый год, тут же посадила на него пятно и так и не донесла до химчистки. Платье мне страшно нравилось, очень мне шло, и меня тут же задушила обида, что кто-то еще мог сшить себе такое же.

Как же так? Не могли ведь два разных человека сшить себе одинаковые платья из одинаковой ткани!

Я взяла его в руки и обомлела. Пятно было на месте.

А дальше я просто сделала то, что показалось мне в данной ситуации совершенно естественным: прямо с платьем в руках пошла к Сергею Федоровичу и, когда добилась того, что он не только открыл глаза, но еще и заметил меня, задала простой вопрос:

– Откуда у вас это платье?

Утром я долго пытался сообразить, что это за тетка трясет меня за плечо и спрашивает:

– Сергей Федорович! Откуда у вас в шкафу мое желтое платье?