— Быстрее, Меннер! — поторопил Паркер. Один из компании пробормотал:

— Как вышло, что он знает тебя, Джек?

— Заткнись! Так я жду, Меннер.

Тот провел руками по лицу и затряс ими, словно смахивая паутину.

— Стерн, — выдохнул он. — Стерн!

— Ты увидишь его через несколько минут. Собирай бумажники. Остальным — смотреть в карты и держать руки на столе! Меннер, выверни им карманы и достань бумажники. И не вздумай вынуть еще что-нибудь, кроме бумажников!

Мужчина, только что говоривший, дал совет:

— Делай, как он велит, Джек. Мы потом о нем позаботимся. Нам не нужны неприятности... здесь.

Меннер покорно поднялся на ноги. Он обошел вокруг стола, запуская поочередно руки то к одному, то к другому в карман и извлекая бумажники. Далее Паркер распорядился:

— Положи все в карманы своего пиджака. И добавь свой собственный! Все банкноты со стола — туда же!

— Послушай, — заикнулся было Меннер дрожащим голосом. — Послушай, ты под...

— Заткнись!

Все бумажники оказались наконец у Меннера в карманах пиджака. Теперь, с оттопыренными карманами, он выглядел мешок мешком, мрачным полуспущенным воздушным шаром, застывшим в ожидании дальнейших распоряжений Паркера. Тот не заставил себя долго ждать:

— Объясни им — почему я здесь!

— Послушай, говорю честно, как перед Христом, это не способ...

— Скажи им — почему я здесь!

Игрок, который подавал советы, опять не удержался:

— Делай, что он тебе велит, Джек. Лично я не прочь послушать.

— Они... они направили киллера из Нью-Йорка на охоту сюда, вот за этим, что стоит здесь. Паркером. И сказали, что я должен... должен проследить за выполнением этой работенки. Вот и все, как на духу, клянусь Христом.

— Досказывай и остальное, — потребовал Паркер.

— Это все! Чего же еще, ради Христа?

— А то, что ты вначале меня вычислил. Вот почему сюда и явился киллер.

Опять вмешался все тот же игрок:

— Это ваше дело, промеж тобой и Джеком, приятель. Незачем нас сюда припутывать.

— За всем этим стоит все та же самая мафия. Давай-ка сюда твой пиджак, Меннер!

— Христа ради, Паркер, я...

— Давай-давай, говорю, твой пиджак!

Что-то бормоча, Меннер стянул пиджак. Паркер протянул руки, чтобы успеть поймать его, ожидая, что Меннер попытается швырнуть пиджак ему в лицо, но тот был словно выдоенная корова. Он отдал пиджак безо всяких фокусов и отступил назад, чтобы принять пилюлю из коробочки, которую достал из кармана рубашки.

Из-за того, что пистолетик был легким и ненадежным, Паркеру пришлось трижды нажать на спуск. И тут же, не дав никому опомниться, он повернулся и бросился бегом тем же путем, что и пришел сюда, скрывшись мгновенно за задней дверью, еще до того, как Меннер рухнул на ковер, а остальные успели подняться со стульев.

Паркер сидел за письменным столом и, хмурясь, корпел с ручкой в руках над листом бумаги. Он не был горазд писать письма.

“Фрэнк!

Мафия полагает, что я им перешел дорогу, хотя это не так. Но она продолжает доставлять мне хлопоты, подсылая своих шавок. Я сказал главарю, что пущу их всех по миру, если они не оставят меня в покое. Но они не желают угомониться. Ты говорил как-то 6 своей задумке — тряхнуть хорошенько тот игорный притон, что за Бостоном, ну так вот — ты окажешь мне большую услугу, если грабанешь его в ближайшую пару недель. Я пишу то же самое и некоторым другим ребятам, поэтому будь спок — они будут по уши заняты тем, чтобы найти тебя и войти в долю. Лично я — пас, так как со своей стороны буду занят тем, что стану готовить мафии крупный шмон. Ты всегда сможешь выйти на меня через Джо Шира, что в Омахе. Может, в один прекрасный день опять будем работать вместе.

Паркер”.

Пришлось трижды переписывать письмо заново, пока оно не показалось ему достаточно убедительным. Паркер еще раз перечитал окончательный вариант, решил, что все путем, и удовлетворенно, кивнул. Только одна вещь теперь беспокоила его. Он подошел к телефону, набрал номер оператора и попросил ее продиктовать ему по слогам написание некоторых слов. Она проконсультировалась еще с кем-то и выполнила просьбу, после чего Паркеру пришлось переписать письмо еще раз.

Затем он приступил к написанию других писем. С ними было легче — он копировал первое письмо слово в слово, меняя только описание работы, которую хотел бы, чтобы для него выполнил каждый из адресатов. В некоторых случаях, когда ничего не мог придумать, просто писал вместо этого:

“Может, ты знаешь какую-нибудь операцию мафии, которую нетрудно прихлопнуть на предмет получения навара, и если знаешь, то окажи мне услугу — проверни это дельце в ближайшую пару недель”.

Таким образом, он написал шесть писем, затем глянул в окно и увидел, что наступил день. Высохший фонтан выглядел теперь как реликт древней цивилизации. Еще не было и семи утра, когда Паркер вновь вернулся по адресу “Флорал-Корт”, двенадцать. Если остальные игроки в покер не на шутку озаботились тем, чтобы вернуть свои деньги и бумажники, то они вполне были в состоянии связаться с дружками Меннера или же другими молодчиками мафии и узнать через них место предполагаемого обитания Паркера; поэтому представлялась неплохой идея в ближайшее время держаться подальше от отеля. Однако никто из них не горел желанием поскорее вернуться обратно в “Флорал-Корт”: там, в чулане за спальней, все еще лежало мертвое тело.

Паркер после расправы со Стерном бежал что было сил только до задворок, затем свернул в какой-то проулок и миновал с задней стороны три двора. Он еще слышал, как высыпали наружу игроки. У одного из них был фонарик, и все они резво вдогонку ему отправились вдоль гаражей. Он перевел немного дух и вскоре понял, что они вернулись обратно, в апартаменты. Паркер выжидал до тех пор, пока не услышал шум моторов трех машин, выезжающих на Рэмпон-бульвар, а затем и он вернулся в апартаменты. Свет в них был погашен, комнаты пусты, а Меннер оказался теперь в чулане за спальней: игроки в покер, естественно, ринулись в бега, чтобы обеспечить себе алиби.

Во встроенном боковом шкафу Паркер нашел конверты и писчую бумагу. Затем занавесил окна в гостиной, уселся за письменный стол и начал писать письма. После шестого по счету он подошел к окну, отдернул штору, глянул на пришедший в упадок фонтан, решив, что ждал уже достаточно долго, и вновь вернулся к столу, чтобы написать еще одно письмо: