Называли его здесь обычно тем именем, которое он сам себе присвоил – «Брат Тени»; но большинство окружающих употребляли это прозвище иронически, поскольку оно контрастировало с поразительной тучностью его обладателя.

Людей забавляло или возмущало его тщеславие, но не говорить о нем они не могли. Сюзи прекрасно понимала, что такая скандальная известность была только приятна Хаддо. Его охотничьи приключения, все эти победы над львами, сделались «притчей во языцех», поговаривали даже, что руки его обагрены человеческой кровью. Вскоре обнаружилось, что обладает он непонятной властью над животными, которых в его присутствии охватывает неодолимый ужас. Таким образом, Хаддо сумел окружить себя атмосферой легенды, теперь все, что бы о нем ни толковали, уже не казалось невероятным. Кто-то передавал слух о том, что в Вене за шулерство его изгнали из карточного клуба. Он играл во многие игры, но здесь, как и в Оксфорде, считался нечестным соперником. Сплетничали, что он принимает магические снадобья, приписывали ему одиозные пороки, люди шепотом рассказывали друг другу о скандалах, которые с трудом удавалось улаживать.

И никто толком не понимал, в каких отношениях находится он со своей женой, многие утверждали, что временами он бывал с ней груб и жесток. Сердце Сюзи сжалось, когда она услышала об этом; однако несколько раз когда она наблюдала за Маргарет, та казалась очень веселой. И все-таки одна сплетня окончательно сразила мисс Бойд. Как-то пообедав в ресторане, Хаддо среди денег, которыми он оплачивал счет, подсунул фальшивую монету. Началась скандальная перебранка с официантом. Тот отказался принять монету. Вызвали полицейского. Собутыльники, приглашенные Хаддо, возмутились его поведением, некоторые, воспользовавшись первой же возможностью, порвали с ним знакомство. Один из присутствовавших при этой сцене передал Сюзи подробности, утверждая, что Маргарет в это время спокойно пересмеивалась с соседом. А Хаддо, несмотря на свое происхождение и состояние, вел себя, как заурядный авантюрист. Инцидент сделался достоянием общественности, супругов начали сторониться. Лица; с которыми они раньше общались, имели слишком хрупкие репутации, чтобы выдержать груз скандальной популярности, падающий на всех, связанных с четой Хаддо, и мысль о полиции вызвала у многих холодную оторопь. Короче говоря, все окончилось так же, как в Риме: парочка исчезли/

В Лондоне Сюзи не была уже довольно давно и по мерб приближения весны вспомнила, что ей хотелось встретиться с тамошними друзьями. Как бы славно провести там несколько недель теперь, когда у нее достаточно денег, поскольку до этого лондонские соблазны были для Сюзи под запретом. И она нетерпеливо стала ждать встречи с Англией, словно собиралась за границу. Но самым сильным мотивом предстоящей поездки, хотя она не хотела признаться в этом самой себе, было желание увидеть Артура. Время и разлука, конечно, ослабили интенсивность ее чувства, но она продолжала любить его глубоко и сильно. Понимала, что он никогда не ответит взаимностью, но была согласна и на роль друга. Она уже могла подумать об этом без душевной боли.

На три недели задержалась в Париже, чтобы обновить туалеты, которые оставались теперь главным удовольствием ее жизни, а затем отправилась в Лондон.

Приехав, написала Артуру, и он сразу пригласил ее пообедать. Приглашение разочаровало, так как мисс Бойд казалось, что более свободно они могли бы поговорить у него дома, а не в ресторане, но едва увидела Бардона, сразу поняла, что он выбрал ресторан намеренно. Окружавшая толчея, веселье, звуки оркестра делали невозможной какую бы то ни было интимность. Они были вынуждены говорить на общие темы. Сюзи ужаснулась происшедшей в Артуре перемене. Он постарел на десяток лет, похудел, осунулся, в волосах пробивалась седина, глаза запали от бессонницы. Но что поразило ее более всего, так это новое выражение лица. Маска боли, которую она видела в тот последний вечер в студии, теперь как бы застыла навсегда на этом лице, черты его исказились. У Сюзи от жалости к нему разрывалось сердце. Он стал куда молчаливее, а когда говорил, голос звучал как-то приглушенно, будто доносился издалека. В его присутствии Сюзи ощущала странную тревогу: напряженность Артура передавалась и ей. Раньше одним из качеств, которое так привлекало ее в Бардоне, было впечатление, что этот человек способен стать опорой любому существу. Она даже поначалу не могла определить, что же с ним произошло, но потом поняла: он делает постоянные усилия над собой, стремясь сохранить само обладание. Очень страдает и все время следит за тем, чтобы скрыть это от окружающих. Постоянное напряжение отражалось и на манере держаться. В то же время он стал мягче, чем прежде, и как будто искренне был рад встрече, с интересом расспрашивал о ее путешествиях. Сюзи перевела разговор на него, и Артур охотно рассказал о своих делах. Теперь он зарабатывал много, его профессиональная репутация постоянно росла. Помимо обязанностей хирурга в двух клиниках, преподавания и частной практики, он недавно прочитал несколько докладов в научном обществе и редактировал большую работу по хирургии.

– Как же вы находите время для всего этого? – воскликнула Сюзи.

– Меньше сплю, – устало улыбнулся он. – Это почти удваивает рабочий день.

Осекся и опустил глаза. Это признание нечаянно намекнуло на внутреннюю жизнь, содержание которой он пытался скрыть. Сюзи была уверена, что ее подозрения справедливы. Она подумала о долгих часах, когда он лежал без сна, тщетно стараясь отогнать от себя мучительные мыс ли, о кратких интервалах тревожного забытья. Представила себе, как он, насколько возможно, оттягивает отход ко сну и приветствует первый солнечный луч, позволявший ему подняться. Артур понял, что выдал себя, и смутился. Наступило неловкое молчание. Трагическая фигура, сидящая перед ней, произвела на Сюзи необычайное впечатление? Вокруг шумная толпа, счастливые люди наслаждаются жизнью, беседуют, смеются, веселятся…

Какое же утонченное самоистязание заставило его вы брать именно это место? Он же должен невыносимо чувствовать себя здесь.

Когда они закончили обед, мисс Бойд собрала все свое мужество.

– Не заглянуть ли нам ко мне хоть на полчасика? Здесь невозможно поговорить.

Он было протестующе взмахнул рукой, словно собирался поскорее уйти, но не ответил отказом, и она про должала настаивать.

– У вас есть свободная минутка, а мне столь многое следует вам рассказать.

– Единственная возможность оставаться сильным – никогда не поддаваться слабости, – ответил он почти шепотом, как будто ему неловко было произнести такую банальную сентенцию.

– Значит, не пойдете?

– Нет.

Уточнять, что Сюзи собиралась ему сообщить, было незачем. Артур прекрасно знал, что она стала бы говорить о Маргарет, а он был слишком прям, чтобы притворяться, что не понимает этого.

– Вы просили меня передать кое-что Маргарет, но я не смогла этого сделать. Она не писала мне.

Глаза Артура потемнели от боли, как будто насилие, которое он над собой учинял, было слишком тяжким даже для него.

– Я встречала ее в Монте-Карло. Думала, может быть, вам захочется что-то о ней услышать.

– По-моему, это ни к чему, – ответил он.

Сюзи безнадежно развела руками. Ей больше нечего было сказать.

– Пойдемте? – спросила она.

– Не сердитесь. Знаю, вы хотели, как лучше… Я вам очень благодарен.

Он оплатил счет, и они стали пробираться между столиками. У дверей она протянула ему руку и с доброй улыбкой сказала:

– Мне кажется, отгораживаясь от общения с людьми, вы поступаете неправильно. Так вы просто заболеете.

– Я часто бываю в театре, – незлобиво ответил он, как будто урезонивал ребенка. – Заставляю себя отвлекаться от работы. Два-три раза в неделю слушаю оперу.

– Не думала, что вы такой меломан.

– Я тоже не думал, – усмехнулся он, – но кажется, музыка меня успокаивает.

Голос монотонный, усталый. Сюзи никогда не встречалась с таким обнаженным душевным страданием.