Им и так уже повезло найти зал Совета Двенадцати, резиденцию Моната Грраутута и верхний вход. Возможно, лаборатория Икса или его контрольный пульт находятся рядом с его жильем.

Караван проехал мимо закрытой двери. Здесь таких тысячи. Нет времени открывать каждую.

Но футах в тридцати за ней Бартон вскинул руку, дав сигнал остановиться.

— В чем дело? — спросила Алиса.

— Да так, чутье.

Он опустил свое кресло на пол.

— Проверить недолго.

Он нажал кнопку у двери, и дверь бесшумно скользнула вбок. За ней была громадная комната с бесчисленным оборудованием на столах и множеством шкафов вдоль стен. Здесь лежал всего один скелет — и этот человек, очевидно, погиб при взрыве, когда проходил мимо одного из шкафов или работал там. Со шкафа снесло верхушку, если судить по искореженному металлу, кускам какого-то стеклянистого вещества на полу и осколкам металла внутри скелета. Он лежал в двадцати футах от разбитого шкафа, и под ним на полу виднелись темные кровяные пятна.

Рядом лежала сбитая взрывом со стола металлическая конструкция в форме звезды, испуская нечто похожее на разноцветные тепловые волны.

Прямо перед Бартоном, ближе к центру комнаты, стояло на полу пустое летающее кресло. Оно стояло боком, и на его подлокотнике виднелся свежий кровавый след.

Сразу за креслом на цилиндре двухфутовой высоты вращался большой диск. По его периметру располагались шкафы и пульты. В центре диска находилась неподвижная платформа, а на ней, на стуле из какого-то полупрозрачного материала, сидел человек. Перед ним, на пульте с наклонной панелью, светилось несколько экранов. Сидя к Бартону боком, человек поворачивал какой-то тумблер, сосредоточив все внимание на самом большом экране.

Бартон, приложив палец к губам, другой рукой сделал знак своим спутникам слезть с кресел. Потом достал револьвер и жестом же велел остальным сделать то же самое.

У оператора были длинные ярко-рыжие волосы, белая кожа, и повернутый к Бартону глаз не был раскосым. Не будь он так толст, Бартон мог бы и не узнать его. Но жир за столь короткое время убрать нельзя.

Бартон медленно вошел в дверь и направился к нему. Остальные рассыпались позади, держа оружие наготове.

Когда они подошли к человеку на шестьдесят футов, он увидел их. Он вскочил со стула, скривился и сел обратно. Его рука, нырнув в углубление под панелью, извлекла оттуда прибор с пистолетной рукояткой, дулом длиной в фут и окружностью в три дюйма и сферой размером с большое яблоко на конце дула.

Бартон крикнул:

— Лога! — И бросился вперед.

Этик снова встал и выкрикнул:

— Стой! Буду стрелять!

Никто не остановился. Этик прицелился, глядя сквозь прозрачную сферу, и из нее бесшумно вышел тонкий алый луч. На металлическом полу перед бегущими появился дымящийся полукруг.

Все замерли. Оружие, способное расплавить этот металл, вызывало уважение.

— Я мог бы разрезать вас всех пополам за один раз, — сказал Лога. — Но я не хочу. Довольно насилия — мне тошно от него. Но я убью вас, если буду вынужден. А теперь — повернитесь все разом и отбросьте свое оружие как можно дальше к двери.

— На тебя направлено девять стволов, — сказал Бартон. — Может, ты и уложишь одного-двоих, но остальные превратят тебя в сито.

— Похоже на мексиканскую ничью, так, что ли? — угрюмо улыбнулся этик. — Похоже, да не совсем, вы уж мне поверьте!

— Поверить тебе? — вскричала Грумз. — Ты сатана, исчадие ада!

Ее пистолет выстрелил, восемь других — за ним, а из оружия Логи сверкнул алый луч.

Лога повалился навзничь. Бартон подбежал, вскочил на диск, прыгнул на платформу и нацелил револьвер в распростертого этика. Остальные столпились вокруг. Пока Терпин и Тай-Пен поднимали окровавленного, серовато-бледного Логу, Бартон схватил пистолет со сферой на конце. Логу грубо водрузили на стул. Он зажал рукой глубокую рану на правом бицепсе.

— Он попал в Грумз! — сказала Алиса.

Бартон взглянул на раскромсанное тело и отвернулся.

Лога посмотрел вокруг, точно не веря в случившееся, и сказал:

— В правом верхнем ящике моего пульта лежат три коробочки. Принесите их мне, и я через несколько минут приду в норму.

— А нет ли тут подвоха? — спросил Бартон.

— Нет! Клянусь! Довольно уже хитрить и убивать. Я не хотел причинять вам зла! Просто хотел обезоружить вас, чтобы объясниться с вами без опасений. Вы так склонны к насилию!

— Кто бы говорил, — сказал Бартон.

— Я сделал это не потому, что мне это нравится.

— Мы тоже, — сказал Бартон, не совсем, однако, уверенный в правоте своих слов. Он открыл каждую из трех серебряных, украшенных изумрудами коробочек и проверил их содержимое. Как и сказал этик, в каждой лежал флакон — два с жидкостью, один с каким-то розовым веществом.

— Откуда мне знать — вдруг они источают какой-нибудь газ? — сказал Бартон. — Или в них яды?

— Непохоже, — засомневался Нур — Он не хочет пока умирать:

— Это верно, — подтвердил Лога. — Может случиться нечто ужасное, и только я могу это предотвратить. Возможно, мне понадобится ваша помощь.

— Ты мог бы воспользоваться ею сразу, — сказал Бартон, — если бы сказал нам правду.

— У меня были причины не делать этого. Очень веские причины. А потом все пошло вкривь и вкось.

Этик, сдавив один флакон, брызнул себе на руку прозрачной жидкостью. Втер ее в рану на плече, морщась от боли, и отпил глоток из второго. Из третьего он налил себе на ладонь густую розовую субстанцию и смазал ею рану.

— Первое лекарство стерилизует рану, — объяснил он. — Второе снимает шок и придает сил. Третье залечит рану в короткий срок — всего за три дня.

— А куда мы ранили тебя в первый раз? — спросил Бартон.

— Единственная тяжелая рана у меня на левом бедре. Его ставшая серой кожа через минуту обрела нормальные краски. Лога попросил воды, и Фрайгейт принес ему. Бартон закурил сигарету. Вопросы теснились у него в горле. Который выплюнуть первым?

Но прежде чем приступать к допросу, надо было сделать еще кое-что. Бартон держал Логу под прицелом, а другие тем временем привели свои кресла — Фрайгейт вернулся еще раз за креслом Бартона. Их расставили около диска так, чтобы не видеть тела Грумз. После этого Логе разрешили поднять свое кресло на установленную высоту. Все расселись полукругом лицом к этику.

— Думаю, нам всем не помешает выпить, — сказал Бартон. Лога подсказал им, что нужно набрать на Граале, чтобы получить требуемое. Сам он заказал светлое вино, которое остальные ни разу не обнаруживали в своих Граалях. Бартон повторил заказ Логи и попробовал вино. Оно не шло в сравнение ни с чем, что он пил раньше, отличаясь тонким, но пряным букетом. Его вкус почему-то вызвал в уме картину темно-зеленых вод в час отлива и огромных белых птиц с багровыми клювами, кружащих над ними.

Бартон держал на коленях оружие Логи, и первый его вопрос был о том, как оно действует Лога показал ему предохранитель и спуск, о назначении которых Бартон и сам догадывался.

— Ну а теперь, — сказал он, — начнем с самого начала. Не знаю, правда, что считать началом.

— Извините, что прерываю вас, — сказал мавр, — но кое-что надо выяснить сразу. Ах-К'ак… Лога… ведь у тебя есть в башне личная воскресительная камера, верно?

— Да. — Этик помедлил. — Она не только моя. Трингу тоже пользовался ею. Он был моим лучшим другом: мы вместе росли в Мире Садов. Он был единственный, кому я мог доверять.

— Не Стерн ли это, который пытался убить Фаербрасса перед тем, как «Парсеваль» снялся с башни?

— Да, это он. Как вам известно, ему это не удалось. Поэтому, когда я понял, что Фаербрасс попадет в башню раньше меня… и Сигген тоже… мне пришлось убить их обоих. Сигген не сказала Фаербрассу, кто я такой. Она поверила в то, что я будто бы отказываюсь от своих планов и отдаюсь на милость Совета — но для этого надо попасть в башню и воскресить Совет Она никогда бы не согласилась, если бы я не солгал, не сказал ей, что заблокировал связь с компьютером и что только я могу снять запрет. Она обещала не говорить обо мне Фаербрассу, пока мы не окажемся в башне. Но при этом готовилась вместе с Фаербрассом опередить меня. Чтобы проверить, правду ли я говорю. Помимо всего прочего, я боялся, что в вертолете по пути в башню она передумает и выдаст меня Фаербрассу. И я… взорвал бомбу, которую на всякий случай заложил в вертолет.