В любом случае им предстояло ждать. Ивану — появления группы поддержки, Михрову — возможной группы спасения. Пока же ученый пытался задавать вопросы. Именно пытался, так как Вакулов вовсе не собирался на них отвечать. Слова профессора занимали его ровно настолько, насколько может быть интересен стрекот невидимого в траве кузнечика. Видимо уразумев данное обстоятельство, Михров попробовал перейти было к угрозам, но дождался лишь обещания заполучить кляп и замолчал, переваривая данную перспективу и обдумывая дальнейшие действия.
Они находились в небольшой ложбинке, укрытой со всех сторон невысоким и на первый взгляд редким кустарником. На самом деле все это было лишь умело поставленной иллюзией, так что обнаружить их было практически невозможно, разве что найти на ощупь. О том, как им вообще удалось благополучно сесть, капитан старался не думать, прекрасно понимая, что иначе как магией этого не объяснишь. При его весьма сомнительных способностях управлять безмоторным аппаратом, пленник как минимум должен был поломать ноги — кто хоть раз летал на дельтаплане, тот поймет, о чем речь. Однако ж нет: они не только совершили мягкую посадку, но и ухитрились при этом избежать даже банальных царапин и вывихов. Что ж, спасибо Марго: девчонка постаралась на славу, сопроводив их короткий полет солидной долей магии!..
От дельтаплана капитан избавился сразу после приземления, как только отвязал и оттащил в сторону профессора. Вакулов просто поджег короткий запальный шнур, укрытый среди многочисленных тросов, и вся конструкция мгновенно превратилась в огненный шар. Буквально несколько секунд — и от дельтаплана не осталось ничего, кроме небольшого выжженного пятна на земле и горстки сероватого пепла. Затем Иван сверился с картой и пнул попытавшегося под шумок уползти Михрова чуть пониже спины, молча указав ему автоматным стволом правильное направление движения. Ученый скривился, но благоразумно промолчал, подчиняясь.
Так они и добрались до намеченной точки. Впереди тяжело рысил Михров, за ним бесшумно несся Иван, редкими окриками задававший пленнику курс.
Вакулов не хотел пользоваться сотовым или рацией, справедливо опасаясь, что поставленная на уши охрана института попытается прослушать эфир или запеленговать сигнал телефона. Вызвать же чародеев с помощью магии мог, естественно, только их собрат, к каковым Иван, увы, не относился. В какой-то момент он даже позавидовал их умению общаться друг с другом практически на любых расстояниях без помощи техсредств, но затем решил, что поскольку стать «гаррипоттером» ему все равно не светит, то и нечего забивать голову всякой ерундой.
А на горной дороге, судя по всему, разгорался нешуточный бой. Сначала капитан видел в бинокль многочисленные вспышки разрывов, трассеры пулеметных и автоматных очередей, но затем все окончательно заволокло дымом и осталось лишь отдаленное эхо сражения. Еще пару минут спустя со стороны моря, точнее — атакованной базы, прилетели два боевых вертолета. Но и они, похоже, не могли понять, где свои, а где чужие, и лишь бестолково метались над дорогой, на всякий случай выполняя противозенитные маневры и щедро расчерчивая небо сброшенными ловушками, и тепловыми, и магическими. То, что это оказалось отнюдь не лишним, наглядно продемонстрировали несколько огненных шаров, рванувших в непосредственной близости от винтокрылых машин, пилоты которых тут же благоразумно удалились на безопасное расстояние.
Потом, почти одновременно, завертелась драчка и высоко в горах, и у их подножия — вступили в бой с торопящейся к месту похищения охраной посты прикрытия. Грохота и дыма прибавилось, ясности, что нужно делать, — нет. Капитан, даже при всем своем боевом опыте, никак не мог понять, что там вообще происходит. И не пора ли ему уходить с пленником к морю самостоятельно? Или же все-таки следует еще немного подождать? Теперь уже, правда, не совсем понятно, чего или кого…
Но затем произошло событие, разом поставившее точку в его раздумьях. Типа, дождался-таки. Сперва завопил и тут же умолк, словно ему воткнули в глотку обещанный кляп, Михров. Вакулов привычно кувыркнулся в сторону, еще в прыжке разворачиваясь и выдергивая из кобуры «глок» — достать из-за плеча автомат он уже просто не успевал. Возле сучившего ногами будто в эпилептическом припадке профессора буквально из ниоткуда возникла невысокая женщина в темном свободном платье до самой земли, больше похожем на балахон. Стояла она спиной к солнцу, пробивавшемуся через внезапно набежавшие тучи, и капитан никак не мог разглядеть ее лица. Впрочем, широкополая шляпа с черной вуалью все равно почти целиком его закрывала.
Женщина не предпринимала никаких действий, но Вакулов прекрасно знал, что опытный чародей как раз и не станет размахивать руками или читать вслух причудливую формулу заклинания. Ему вполне хватит одного лишь умственного усилия, чтобы «сказку сделать былью», материализовав любые свои мысли или желания. Именно поэтому капитан, припав на колено, напряженно выцеливал голову незнакомки, моля всех известных богов дать ему возможность первым уловить враждебное действие и успеть! Просто успеть…
— Кто вы?!! — проблеял очухавшийся Михров, перепуганно глядя на женщину и стараясь отодвинуться от нее подальше. — Что вам нужно?! Вы не из института! Я вас не знаю!
Он и дальше бы выкрикивал свои бессвязные вопросы, но незваная гостья неожиданно зашипела, будто рассерженная кошка, и, подскочив к нему поближе, от души врезала ногой под дых. Иван успел увидеть молочно-белую кожу стройной ножки, на секунду мелькнувшей из-под взметнувшегося подола. При иных обстоятельствах он не преминул бы отвесить пару комплиментов, но сейчас такого желания как-то не возникало. Более того, капитан отчего-то был твердо убежден, что перед ним ВРАГ. Причем враг очень и очень опасный!
Профессор жалобно хрипел и корчился на земле, с мольбой глядя на Вакулова полными боли глазами. Но Ивану было не до него: женщина, заставив Михрова умолкнуть, медленно повернулась к капитану и сделала в его направлении маленький шажок. Затем второй, третий…
…И вдруг Иван с ужасом понял, что уже проиграл! Вмиг ставшие непослушными пальцы разжались, и пистолет упал на землю, а сам Вакулов поднялся и встал перед незнакомкой, больше не предпринимая никаких попыток защититься или хотя бы обозначить подобное стремление.
Женщина неспешно подходила к капитану все ближе и ближе, а он с тоской думал, что стрелять надо было сразу же, как только она появилась на полянке. Судя по всему, злую шутку с Иваном сыграло привычное ощущение «закрытости» организма «якорем»… которого-то как раз и не было! Ведь после обряда очищения утренний укол стал словно бы первым в жизни, и капитан элементарно не успел вновь достичь прежнего уровня использования лекарственной подпитки! В фармакологии подобное называлось «эффектом кумуляции», накопления: некоторые препараты, например, те же сердечные гликозиды, требовали длительного регулярного приема, прежде чем их концентрация в организме достигала необходимого терапевтического уровня. Сейчас этого не было. Вот и получилось, что незримое воздействие магини — а незнакомка, похоже, была именно ею — нашло брешь в его годами возводимой защите! Проклятые маги, из-за которых он вынужден «сидеть на игле», и проклятая Служба, превратившая «якорь» в поводок, на котором так удобно удерживать своих злых-презлых «собачек»!..
— Молодец, — проворковала женщина, подойдя к Ивану вплотную и словно прочитав его сумбурные мысли, — пойдем теперь со мной!
Она негромко засмеялась, поманив его тонкой бледной ладошкой. — Только остальное оружие сними и брось здесь. Оно тебе больше не понадобится…
Вакулов обреченно двинулся вслед за ней, на ходу расстегивая ремни разгрузки. «Лифчик», наполненный всяческими смертоносными «нужностями», начиная от боевого ножа и заканчивая гранатами для подствольника, полетел на землю. Следом за ним — пояс с кобурой и ножнами. Никакого сожаления от потери «боевого имущества» Иван, впрочем, не испытывал. Скорее, наоборот, облегчение. Непонятное, противоестественное облегчение. Почти экстаз. Эйфорию. Чуть ли не оргазм. Вот ведь так здорово, оказывается, быть свободным от всего! Вообще от всего!..
