— Не слушайте ее! — Голос Секстона Димсдейла заглушил слова Тамары. — Разве дьявол не помогает своим любимцам уродовать мысли честных людей, как они уродуют их тела своим злым ядом? Прислушайтесь к ней — и углубитесь в пути дьявола, как погрузилась в них она! Разве вы все не видели мастифа, умершего от яда, который она дала Элкинсу? Он словно взбесился, из пасти побежала пена, и я вынужден был его пристрелить, чтобы он не напал на собственного хозяина. А что если бы Элкинс выпил все зелье? Может, смерть тогда показалась бы ему слаще жизни? Вы знаете священное писание: можем ли мы молиться справедливому господу, если среди нас живет в мире ведьма? Какие очистительные удары пошлет он нам за такую слабость и глупость?

Люди загудели и начали приближаться. Холли обнаружила, что не может смотреть на их лица. Они так ее пугали, что она почувствовала себя больной. Кто-то резко потянул ее за пышный рукав — это Крок!

Он схватил за хвост Джуди и подтащил к себе.

— Выходим! — Голос его звучал в шлеме робота гулко и непривычно. Холли увидела, что он включил глаза и они ярко горят. — Выходим!

Холли, спотыкаясь, направилась к двери. Джуди попыталась вырваться, но Крок толкнул ее перед собой.

— Открывай дверь! — прошипел он. — Мы выходим!

Туда?.. Крок, должно быть, сошел с ума. Тамара велела им не показываться. Эти люди… они их схватят…

— Идите! — яростно подгонял их Крок. Холли неуверенно взялась за ручку двери. — Теперь слушайте, — гулко гремел его голос. — Когда Холли откроет дверь, мы выйдем. Кричите, как сумасшедшие, просто кричите! Понятно?

И только тут Холли поняла. В своих костюмах, кричащие… они будут демонами! Значит, они те самые демоны, которые испугали нападавших на Тамару? Но это случилось так давно… мысли в голове Холли мешались, и она не могла в них разобраться.

Она дернула дверь и широко раскрыла ее. Следуя приказу Крока, выскочила наружу, крича изо всех сил. Как эхо, прозвучал крик Крока: тот медленно и неуклюже направился к Тамаре. Джуди испустила вопль, очень похожий на мяуканье Томкита, но гораздо более громкий.

Люди неподвижно смотрели на три привидения. Холли подпрыгивала, размахивала руками и кричала, подражая африканскому шаману, которого видела по телевизору в программе о путешествиях. Крок шагал с негибкостью робота, которому старался подражать, и гулко гудел. Джуди, словно позабыв о страхе, прыгала взад и вперед, вытянув когтистые лапы к Секстону Димсдейлу.

А мастер Димсдейл пятился. Люди за ним в панике поворачивались и бежали, бросая факелы. Секстон Димсдейл что-то кричал им вслед. Но прежде чем Крок успел к нему подойти, он тоже повернулся и убежал.

— Хватайте факелы! — закричал Крок. — Бросайте на них землю. От них может начаться пожар!

В течение нескольких следующих минут Холли и Джуди были заняты: Крок в своем неуклюжем костюме мало чем мог им помочь. Убедившись, что последняя чадящая искра погашена, они вернулись в дом.

Внутри была Тамара, а с ней… Холли отпрянула. Ей хотелось повернуться и убежать, но она чувствовала, что если так поступит, окончательно заблудится.

По другую сторону стола, улыбаясь и кивая, стояла Агарь.

— Так и должно быть, сестра!

— Должно быть? — повторила Тамара. — Значит, ты предвидела это и все остальное?

— Что Секстон Димсдейл будет молиться своему богу, пока не изотрет колени до крови, но мое проклятие с себя не снимет. И что я, дорогая сестра, пройду по залам времени в ожидании лучшего дня, более подходящего для моих целей. Что я, а не ты, буду обладать силой. И воспользуюсь ею, сестра, о как я ею воспользуюсь!

— Ты многое видела…

— И видела, и делала, сестра. Та, кто берет силу твердой рукой и с уверенной целью (а у тебя нет ни того, ни другого), будет королевой и правительницей! Будущее царство мое! — Глаза Агари сверкали, словно в них горели маленькие огоньки. — Да, я подвела тебя к этому — потому что только соединенная сила может унести меня туда, куда я хочу: твоя сила вместе с моей. Ты используешь заклинание искажения времени, потому что, если не сделаешь это, умрешь. И будешь жить в своем забытом кармане времени. Да, ты получишь мир. Поскольку мы кровные родственницы, это я должна тебе позволить. Но я буду свободна, а Димсдейл будет проклят. И пока лабиринт времени, который станет нашей клеткой, не будет уничтожен, я буду жить только половиной жизни.

— Ты очень уверена в своей силе, если так говоришь со мной, — медленно сказала Тамара.

— Разве Левый Путь не оказывался всегда сильней Правого в делах людских? В их мире появится огромный океан тьмы, ибо потомки Адама по самой своей природе склонны к страху и тьме. И из их страхов мы извлечем силу. Адская Геката всегда будет победителем в битве…

— Верь, во что хочешь, но ты нарушила Закон. И боюсь, что это не мелочь, которую легко забыть.

— Закон? Существует не один закон, сестра. И в Хэллоуин мертвые вольны снова быть среди друзей и родичей, когда Левый набирает силу. И это время, когда мы обе должны использовать всю свою силу или погибнуть от злобы тех, кто ничего не понимает.

Медленно, неохотно Тамара склонила голову.

— Да будет так. Агарь рассмеялась.

— Как тебе не хочется это говорить, сестра. Но ты всегда была недалекой. Я предвидела этот час, я готовилась к нему… — Она бросила взгляд на Холли, и девочка поняла, что Агарь с самого начала знала об их присутствии.

— Старая кровь не умирает, даже в будущем, — продолжала Агарь. — Будут такие, кто ответит на призыв силы, кто готов повиноваться.

Тамара совсем не смотрела на детей.

— Мы сделаем то, что должны. Хотя что из этого выйдет…

Агарь прервала ее.

— Что из этого выйдет? Мир для тебя, сестра, и вечная жизнь в твоем кармане времени. Может, тебе покажется скучной жизнь, когда никого, кроме тебя, не будет. И тогда ты пожелаешь стать свободной, как буду свободной я.

— Я не желаю ничего, — ответила Тамара, — кроме своей судьбы. И никто не может получить большего.

— Да, но я предвидела и подготовилась. И моя судьба будет соответствовать моим желаниям. Но песок в часах времени течет: займемся делом, сестра?

Тамара только кивнула. Агарь наклонилась к пламени очага, щипцами взяла уголь и бросила в чашу на столе, из которой шел пар. Потом, проворно подхватив другой уголь, поменьше, зажгла свечи.

Из чаши теперь поднимался столб пара, пар становился все гуще. Холли ощутила сильный запах. Ей хоте — лось уйти из этого дома, вернуться в знакомый мир. Но она не могла пошевельнуться, могла только стоять и смотреть. Пар становился все гуще, и Холли наконец не могла видеть ни Тамару, ни Агарь, которые стояли у стола друг против друга.

Однако из облака по-прежнему доносилось пение, хотя слов Холли не понимала. Или понимала? На мгновение ей показалось, что она все понимает, хотя впоследствии она никогда не могла вспомнить, что же было сказано. Тело ее странно дрожало, она чувствовала, как ее тянет вперед, как будто она должна погрузиться в это облако. Но страх удержал ее на месте.

Пение вздымалось высоко в воздух. Теперь казалось, что, кроме Тамары и Агари, здесь есть еще кто-то. К пению присоединялись другие, странные, голоса. Холли посмотрела на Крока, на Джуди. Но они рядом с ней, а не в облаке. Откуда же взялись эти другие?

В облаке Холли видела свечи, их слабые огоньки. Потом — неожиданно — внешние, черные, погасли. Из облака донесся крик, стонущий вопль. Вначале громкий, он становился все тише и слабее, пока не осталось ничего, только тишина.

Облако начало втягиваться внутрь самого себя, как раньше вытекало, середина его становилась все гуще, а сама комната все виднее. Вот облако превратилось в шар, который упал в чашу и исчез.

У стола стояла Тамара. Глаза ее были закрыты, руки вытянуты ладонями вниз над чашей. Но… Агарь исчезла!

Тамара заговорила, и слова ее звучали как молитва:

Дорогой Господь, ты, одной рукой дающий жизнь, а другой — мир смерти, открой широко врата, через которые в назначенный день должны пройти все. Дай мир и покой той, что идет к тебе сейчас против своей воли. Пусть в предначертанное время родится снова, пусть сделанное будет отменено, а неправильное станет правильным. И пусть она будет так же светла душой, как была прекрасна лицом и фигурой.