Он с тоской глядел не на первый уже большой и красивый дом, как вдруг одно его окно распахнулось и какая-то старуха, оттуда выглянувшая, нараспев закричала:

Скорее за дело!

Каша поспела.

Пока не остыла,

На стол я накрыла.

Соседи, за дело!

Каша поспела.

Дверь дома открылась, и Мук увидел, что туда направилось много собак и кошек. Он постоял несколько мгновений, не зная, принять ли ему это приглашение. Наконец он собрался с духом и вошел в дом. Перед ним прошло несколько котят, и он решил последовать за ними, полагая, что они знают дорогу на кухню лучше, чем он.

Поднявшись по лестнице, Мук встретил ту старуху, что выглядывала в окно. Она угрюмо посмотрела на него и спросила, что ему нужно.

- Ты ведь приглашала всех на свою кашу, - отвечал Маленький Мук, - и, будучи очень голоден, я тоже пришел.

Старуха громко засмеялась и сказала:

- Откуда ты явился, чудак? Весь город знает, что я стряпаю только для своих любимых кошек, но иногда, как видишь, я приглашаю соседей составить им компанию.

Маленький Мук рассказал ей, как туго пришлось ему после смерти отца, и попросил разрешить ему поесть сегодня с ее кошками. Старуха, которой, как видно, понравился чистосердечный рассказ маленького человечка, позволила ему быть ее гостем и щедро накормила и напоила его. Когда он насытился и подкрепил свои силы, она внимательно рассмотрела его и сказала:

- Маленький Мук, оставайся служить у меня! Работа будет нетрудная, а житье хорошее.

Маленький Мук, которому кошачья каша пришлась по вкусу, согласился и стал, таким образом, работником госпожи Ахавзи. Служба у него была легкая, но странная. У госпожи Ахавзи было два кота и четыре кошки. Каждое утро Маленький Мук должен был расчесывать им шерсть и умащать ее дорогими мазями. Когда хозяйка уходила из дому, он должен был присматривать за кошками. Когда они ели, он должен был подавать им миски, а ночью укладывать их на шелковые подстилки и укрывать их бархатными одеялами. Было в доме и несколько собачек, которых он тоже обслуживал. Но с ними не церемонились так, как с кошками, с которыми госпожа Ахавзи обращалась как с собственными детьми. В остальном Мук вел такую же одинокую жизнь, как в доме отца. Кроме хозяйки, он весь день видел только собак и кошек. Некоторое время Маленькому Муку жилось недурно. Он был всегда сыт и не перетруждался, и старуха была им, казалось, вполне довольна. Но постепенно кошки стали озорничать. Когда старуха уходила из дому, они как бешеные носились по комнатам, опрокидывали все вверх дном и разбивали порой прекрасную посуду, которая оказывалась у них на пути. Но, услыхав, что хозяйка поднимается по лестнице, они забирались на свои подстилки и размахивали хвостами, приветствуя ее как ни в чем не бывало. Госпожа Ахавзи приходила в гнев, видя такой разгром в своих комнатах, и сваливала все на Мука. Сколько ни уверял он ее, что ни в чем не повинен, она верила своим кошкам, у которых был такой невинный вид, больше, чем своему работнику.

Маленький Мук был очень огорчен, что и здесь, значит, не нашел своего счастья, и решил про себя бросить службу у госпожи Ахавзи. Но, зная по первому своему путешествию, как скверно жить без денег, он решил каким-нибудь способом получить жалованье, которое его повелительница всегда обещала, но никогда не платила. В доме госпожи Ахавзи была одна комната, всегда стоявшая запертой, куда он ни разу не заглядывал. Но он часто слышал, как хозяйка там шумит, и ему часто очень хотелось узнать, что она там прячет. И когда он стал думать о деньгах на дорогу, ему пришло в голову, что там, чего доброго, спрятаны сокровища старухи. Но дверь была всегда заперта, и потому он не мог добраться до этих сокровищ.

Как-то утром, когда госпожа Ахавзи ушла из дому, один из песиков, с которым хозяйка всегда обращалась очень неласково, но расположение которого Мук завоевал всяческими услугами, потянул его за широкую штанину, как бы приглашая Мука следовать за собой. Мук, любивший играть с собаками, последовал за ним, и песик - подумать только! - повел его в спальню госпожи Ахавзи, к маленькой двери, которой Мук никогда прежде не замечал там. Дверь была полуоткрыта. Песик вошел в нее, и Мук следом, и каково же было радостное его удивление, когда он увидел, что находится в той комнате, которая давно уже была предметом его желаний. Он всё оглядел в поисках денег, но ничего не нашел. Кругом были только старые платья да сосуды диковинной формы. Один из этих сосудов привлек к себе особое его внимание. Сосуд был хрустальный, и на нем были вырезаны прекрасные фигуры. Мук поднял его и повертел во все стороны. О ужас! Он не заметил крышки, лишь едва державшейся сверху. Крышка эта упала и разбилась на тысячу осколков.

Долго стоял Маленький Мук, оцепенев от ужаса. Теперь его судьба решилась, теперь ничего не оставалось, как пуститься наутек, иначе старуха убила бы его. В путь надо было отправляться тотчас же, он только еще раз взглянул, не пригодится ли ему в дороге что-нибудь из пожитков госпожи Ахавзи. Тут взгляд его упал на пару очень больших туфель. Красивыми их нельзя было назвать, но его собственные уже не выдержали бы никаких путешествий. Кроме того, туфли эти привлекали его своим размером: надень он их на ноги, все, надо надеяться, сразу увидели бы, что он вышел из детского возраста. Поэтому он быстро снял свои туфельки и обулся в большие. Тросточка с красивым резным набалдашником в виде львиной головы тоже, на его взгляд, стояла здесь в углу очень уж праздно. Прихватив поэтому и ее, он поспешил прочь. Он быстро прошел в свою каморку, надел свой плащик, надел отцовский тюрбан, засунул за кушак кинжал и помчался во весь опор прочь из дому и из города.

Покинув город, он из страха перед старухой бежал все дальше, что было сил. Никогда в жизни он не бегал так быстро, и ему показалось даже, что он просто не может остановиться. Его несла, казалось, какая-то невидимая сила. Наконец он заметил, что с туфлями этими творится что-то странное: они все время стремились вперед и тащили его с собой. Он на все лады пытался остановиться. Но это никак не удавалось. Тогда в отчаянии он крикнул самому себе, как кричал лошадям: