Я медленно поднимаюсь с корточек и дрожащим голосом, вкладывая все раскаянье, на которое способна, прошу:

- Простите. Я...

- Вы пришли за портретом? - мужчина складывает руки на груди, и пристально рассматривает меня.

Мне очень неловко. Почему-то в этот момент я отчетливо осознаю, насколько бедно и безвкусно одета - потрепанные джинсы, синтепоновая куртка не первой свежести, рюкзак. Пожалуй, последнее выделялось особенно сильно на фоне классической и богатой обстановки. И этот шикарный мужчина с блестящими в темноте волосами, и его явно недешевая одежда...

- Если за портретом, забирайте. Вижу, вы достойны. К тому же, страж пропустил вас.

- Что?

Создалось навязчивое ощущение, что меня во что-то втягивают. Я, как усталый путник в болоте - понимаю, что нужно скорее уходить, но нет сил выбраться из вязкой жижи.

- Мне нужно, чтобы вы озвучили желание. Таковы правила, - мужчина чуть усмехнулся уголками губ, но серьезный и твердый взгляд говорил - шутки кончились.

- Какое желание? - я стала оглядываться в поисках пути отступления, но единственный выход из этой узкой прямоугольной спальни был за незнакомцем.

- Имя, фамилия. И желание - забрать портрет.

И тут мне в голову приходит поистине гениальная мысль. На миг забыв о странной просьбе незнакомца, во мне просыпается филолог, и я делаю шаг вперед.

- Вы знаете русский?! У вас абсолютно нет акцента, и такое произношение...

- Я просто сделал так, - перебил он и поднял правую руку, - и между нами возникло, как вы сказали? абсолютное понимание.

Он щелкнул пальцами, и мне показалось, что воздух качнулся.

Да нет, такого просто не может быть.

- У нас мало времени. Они скоро будут здесь, и в ваших интересах высказать желание и забрать портрет.

- А мне за это ничего не будет? - сделала я робкую попытку узнать перспективы.

Все-таки забирать чужой портрет из чужого дома, пусть и настолько красивый и притягательный, казалось неосмотрительным.

- Это ваша судьба. Не могу знать, - он сделал легкий поклон, и в этом движении мне почудилась насмешка.

Ай, была не была. В конце концов, разве может портрет принести неприятности? Да еще, если он настолько хорош?

Собравшись с духом, я быстро выпалила:

-  Я - Лада Менялова хочу забрать портрет.

- Отлично. Только повторите, пожалуйста, еще раз, используя не слово хочу, а слово - желаю.

- Это так важно? - удивилась я.

- Чрезвычайно. Прошу.

- Ладно. Я - Лада Менялова, девица двадцати пяти лет, - не смогла сдержать сарказма, - желаю забрать сей чудесный портрет.

Как только я произнесла последнее слово, мне опять показалось, будто воздух качнулся. Но это движение было настолько мимолетным, что я опять списала это на нечеткое зрение.

Мужчина сделал стремительный шаг в бок, и откуда-то с тумбочки взял небольшое покрывало. Подойдя к портрету, он слегка поклонился ему, а после аккуратно завернул, стараясь не повредить - будто он стеклянный.

- Вы можете убрать портрет в рюкзак, дабы избежать ненужных взглядов, - минута, и вот он уже протягивает мне плотно завернутый сверток.

- Но он не влезет в рюкзак, - попыталась возразить я.

Тогда незнакомец подошел совсем близко, и я заметила, что портрет, в общем-то небольшой. Как раз такого размера, чтобы спокойно войти в отверстие рюкзака.

Но ведь я сама стояла перед ним, когда тот находился на стуле! И его размер был вроде другим...

Прежде, чем я успела очнуться и как-то высказать свои подозрения, мужчина легким движением руки снял с моей спины рюкзак и даже успел расстегнуть основное отделение.

- Быстрее. Они скоро будут здесь.

- Они?

Он молча вложил портрет в рюкзак и застегнул его. Я так и стояла с открытым ртом, будто парализованная, не в состоянии даже сформулировать вопрос и прояснить ситуацию.

Кто придет? Настоящие владельцы портрета? Но что тогда делаю я? Краду его?

Видимо, последнюю мысль я все-таки озвучила вслух, потому что незнакомец ответил:

- Они недостойны владеть им. Поэтому до настоящего момента сюда им входа не было. Но его открыли вы, Лада, своим присутствием. Я знал, что портрет не сможет стоять здесь вечно и что он позовет приспешника. Так что собирайтесь быстрее и езжайте на Родину. Не откладывайте поездку в долгий ящик. И умоляю, не расставайтесь с портретом. Пока вы с ним, они не смогут забрать его.

Я не успела ответить, потому что необычайно громкий звон огласил все помещение. Будто где-то завыла сирена, или кто-то одновременно разбил тысячу бокалов.

В страхе я зажала уши.

Незнакомец насторожился и сделал знак рукой. Сбоку, там, где стоял тяжелый деревянный комод, он дернул что-то в стене, и в тот же момент она отъехала.

- Сюда. Скорее.

Я покрепче перехватила рюкзак, и ни секунды не сомневаясь, побежала за ним.

Мы попали не в красивую залу с колоннами или в старинный холл, виденный мною вначале, а спустились в подземелье, какое раньше я видела только в мультиках, да исторических фильмах.

Ступеньки были узкими и скользкими, потолок низенький и я пару раз  пребольно билась лбом на поворотах. Мы спускались все ниже и ниже,  пока,  наконец, не показалась белоснежная дверь.

Она так странно смотрелась на фоне темного и влажного подземелья, что мне как-то боязно было подходить к ней.

Но кто бы меня спрашивал!

- Ступайте быстрее, пока они не нашли ход, - произнес мой странный проводник, и потом, чуть поколебавшись, добавил: - Если понадобится помощь или встанет вопрос жизни или смерти, возьмите.

И с этими словами он протянул мне кольцо. Из темного металла, похожего на заплесневевшую от времени медь, с характерными зелеными прожилками, оно венчалось темно-красным камнем.

- Гранат? - полюбопытствовала я.

Но мужчина, не слова не говоря, схватил мою руку и нацепил кольцо на указательный палец правой руки.

- Скажите: Амбруаз, и я пришлю помощь.

- А разве она не нужна мне сейчас? - воскликнула я, услышав откуда-то сверху доносящиеся шаги.

Даже не так: не шаги, а топот тысячи ног. Все это и вправду походило на пресловутую погоню. Вот только мне совсем не хотелось, чтобы за мной кто-то гнался.

- Идите. И ни о чем не жалейте, - сказал напоследок Амбруаз и подтолкнул к двери.

Мне ничего не оставалось, как открыть ее.

Я вошла в странный коридор, похожий на прихожую в пятиэтажке, сбоку заваленную всяким хламом, типа сломанных стульев и каких-то коробок, и через три шага увидела обычную деревянную дверь, как стояла у меня дома между комнатами.

Что ж. Мне очень хотелось выйти из этой ситуации, и я, ни капли не сомневаясь, открыла ее, чтобы оказаться... на площади Сорбонны.

Сразу же в лицо ударил противный ветер и тысячи снежинок, подстерегающих меня, впились в глаза, нос, губы. Я вздрогнула, как от ушата холодной воды и резко обернулась назад.

Маленькая дверка, деревянная, в пол моего роста. Я определенно не могла выйти из нее, не сгибаясь пополам. И это так поразило меня, что еще с минуту я стояла, только что не открыв рот.

На всякий случай дернула за ручку дверь и попыталась открыть снова, чтобы убедиться в том, что мне не померещилось.

Но она не открывалась. Усиленно подергав ее, я поправила рюкзак и направилась вперед - туда, где меня ждали новые экспонаты, виды и истории.

Вот только привкус от всего этого  изменился. Я рассеянно рассматривала церковь и, кажется, в пол уха слушала экскурсовода. Раньше я бы дико обрадовалась, что могу присоединиться к русскоговорящему гиду. Но теперь ходила механически  и почти не рассматривала экспозицию. Все пыталась решить, во что же ввязалась.

Кольцо при свете дня смотрелось потрясающе красиво и казалось очень старинным. Я любовалась на него все время экскурсии, и совершенно не запомнила рассказ.

На улице снег и ветер поутихли, но все равно нужно было зайти в кафе, чтобы пообедать, или, на крайний случай, перехватить французский сэндвич.