- Гей, гей! - кричал Карлсон.

- Ты у меня сейчас получишь «гей, гей»! - погрозила фрекен Бок, задыхаясь от быстрого бега.

Она замахнулась выбивалкой и прыгнула что было сил, но, забыв в азарте погони, что сдвинула всю мебель к дверям спальни, споткнулась о книжную полку, стукнулась обо что-то головой и с грохотом рухнула на пол.

- Все! Теперь в Нурланде снова будет землетрясение, - сказал Карлсон.

Но Малыш в испуге кинулся к фрекен Бок.

- Ой, вы не расшиблись? - спросил он. - Бедная, бедная фрекен Бок…

- Помоги мне добраться до кровати… Будь добр… - прошептала фрекен Бок.

И Малыш это сделал, вернее, попытался сделать. Но фрекен Бок была такая грузная, а Малыш такой маленький, что у него ничего не вышло. Но тут к ним подлетел Карлсон.

- Один и не пытайся, - сказал он Малышу. - Я тоже хочу помочь ее тащить. Ведь самый послушный в мире я, а вовсе не ты!

Карлсон и Малыш собрались с силами и в конце концов доволокли фрекен Бок до кровати.

- Бедная фрекен Бок! - вздохнул Малыш. - Как вы себя чувствуете? Вам больно?

Фрекен Бок ответила не сразу, словно собираясь с мыслями.

- Мне кажется, у меня во всем теле нет ни одной целой косточки, - сказала она наконец. - Но болеть, пожалуй, ничего не болит… Вот только, когда смеюсь…

И она так захохотала, что кровать под ней затряслась.

Малыш с испугом глядел на нее - что это с ней такое?

- Как хотите, молодые люди, но такая тренировка, как нынче вечером, не часто выдается, - сказала она. - И, боже праведный, до чего же это взбадривает! - Она энергично кивнула: - Мы с Фридой занимаемся гимнастикой по программе «упражнения для домашних хозяек». Теперь Фрида узнает, что значит бегать. Подождите-ка…

- Гей, гей! - завопил Карлсон. - Ты прихвати с собой эту выбивалку и тогда сможешь гонять Фриду по всему гимнастическому залу и так взбодрить ее, что она своих не узнает!

Фрекен Бок вытаращила на него глаза.

- Ты еще со мной разговариваешь? Ты бы лучше помолчал да пошел бы на кухню и принес мне несколько тефтелек!

Малыш радостно засмеялся.

- Да, после таких прыжков появляется зверский аппетит, - сказала она.

- Угадай, кто лучший в мире подносчик тефтелей? - сказал Карлсон, убегая на кухню.

Потом Карлсон, Малыш и фрекен Бок, сидя на кровати, уплетали прекрасный ужин с таким аппетитом, что за ушами трещало. Карлсон принес из кухни полный поднос еды.

- Я обнаружил яблочную запеканку с ванильным соусом. Кроме того, я прихватил ветчины, сыра, колбасы, соленых огурчиков, несколько сардин и кусочек печеночного паштета. Но, скажи на милость, куда ты засунула торт со взбитыми сливками? Его я не нашел…

- У нас торта нет, - ответила фрекен Бок.

У Карлсона дрогнули губы.

- И ты полагаешь, что можно наесться тефтелями, яблочной запеканкой с ванильным соусом, ветчиной, сыром, колбасой, солеными огурцами да двумя жалкими крохотными сардинками?

Фрекен Бок поглядела на него в упор.

- Нет, - сказала она подчеркнуто спокойным тоном. - Но ведь есть еще и печеночный паштет.

Никогда еще Малышу не было так вкусно. Малыш, и Карлсон, и фрекен Бок сидели рядком на кровати и жевали, глотали, и им было так уютно втроем! Но вдруг фрекен Бок вскрикнула:

- Боже праведный, ведь Малыш должен быть изолирован, а мы притащили сюда этого малого. - И она указала пальцем на Карлсона.

- Никто его не тащил, - сказал Малыш, - он сам прилетал. - Но все же Малыш встревожился. - Подумай, Карлсон, а вдруг ты заболеешь этой самой тиной?

- Угу… угу, - промычал Карлсон, потому что его рот был набит яблочной запеканкой, и он не сразу смог заговорить. - Что мне какая-то тина!… Эге-гей! Подумаешь! К тому, кто переболел плюшечной лихорадкой, никакая зараза не липнет.

- Нет, все равно нельзя, - сказала фрекен Бок со вздохом.

Карлсон проглотил последнюю тефтельку, облизал пальцы и сказал:

- Что и говорить, в этом доме живут, конечно, впроголодь, но в остальном мне здесь хорошо. Так что я готов себя здесь тоже изолировать.

- О боже праведный! - воскликнула фрекен Бок. Она поглядела на Карлсона, потом на пустой поднос. - После тебя мало что остается, - сказала она.

Карлсон соскочил на пол и похлопал себя по животу.

- После того, как я поем, остается стол, - сказал он. - Единственное, что остается, - это стол.

Потом Карлсон нажал свою кнопку, мотор заработал, и Карлсон полетел к раскрытому окну.

- Привет! - крикнул он. - Теперь вам волей-неволей придется некоторое время обойтись без меня. Я тороплюсь.

- Привет, Карлсон! - крикнул Малыш. - Тебе в самом деле пора улетать?

- Так скоро? - печально добавила фрекен Бок.

- Да, мне надо поторопиться! - крикнул Карлсон. - А то я опоздаю к ужину. Привет! - И он улетел.

На следующее утро Малыш долго спал. Его разбудил телефонный звонок, и он побежал в переднюю, чтобы взять трубку. Звонила мама.

- Бедный сынок… О, как это ужасно…

- Что ужасно? - спросил Малыш спросонок.

- Все, что ты пишешь в своем письме. Я так за вас волнуюсь…

- Почему? - спросил Малыш.

- Сам понимаешь, - сказала мама. - Бедный мой мальчик… Завтра утром я приеду домой.

Малыш обрадовался и приободрился, хотя он так, и не понял, почему мама назвала его «бедный мой мальчик». Едва Малыш успел снова лечь и задремать, как опять раздался звонок. Это папа звонил из Лондона.

- Как ты поживаешь? - спросил папа. - Хорошо ли себя ведут Боссе и Бетан?

- Не думаю, - сказал Малыш, - но точно не знаю, потому что они лежат в эпидемии.

Малыш понял, что папа встревожился от его слов.

- Лежат в эпидемии? Что ты хочешь сказать?

А когда Малыш объяснил, что он хочет сказать, папа повторил мамины слова:

- Бедный мой мальчик… Завтра утром я буду дома.

На этом разговор кончился. Но вскоре опять зазвонил телефон. На этот раз это был Боссе.

- Можешь передать домомучительнице и ее старенькому доктору, что, хотя они и воображают себя знатоками, у нас все же не скарлатина. Мы с Бетан завтра вернемся домой.

- У вас не тина? - переспросил Малыш.

- Представь себе, нет. Мы просто чем-то объелись, так сказал здешний доктор. От этого у некоторых тоже бывает сыпь.