Зачем навязывать себе какие-то рамки?

Мама пыталась объяснить, что брак по любви – это совсем иное, но мне и так неплохо живется!

Потребность в наследнике я легко удовлетворю посредством рождения сына, а во всем остальном… я не одинок.

Я просто выше всех этих привязанностей и тасканий за юбкой. Они сами за мной волочатся, постель никогда не пустует. Очередная штучка упорхнула сегодня утром, с трудом передвигая ногами…

– Подумай, может быть, получится выбраться на семейный ужин? – не сдается мама.

– Возможно, ма. Еще не знаю. У меня есть некоторые планы.

– У тебя всегда есть свой план. А что насчет семьи? Отец тоже скучает по тебе, Амир.

– Я был у вас в прошлом месяце. Ма, у меня очень, – подчеркиваю. – Очень много работы.

– Хорошо, – вздыхает. – Я буду ждать тебя.

Прощаюсь с ней, понимая, что приеду. У мамы совсем недавно умер отец, протянувший невероятно долго, и после его смерти родители все чаще желают видеть меня в гостях, а я просто заглядываю далеко в будущее и размечаю его так, чтобы уместить все свои грандиозные планы!

Немало места в моих мыслях занимает сбежавшая Светлана Раисова. Посмела украсть моего наследника, увести прямиком из-под носа. Но далеко уйти Раисова не могла, к тому же под нее уже «копают».

Совсем скоро у меня на столе будет лежать внушительная папка с полноценным досье на Раисову.

Изучив ее, словно под лупой, я несомненно обнаружу слабости и надавлю именно на них, чтобы Свете больше не хотелось сбегать и подвергать моего сына большому риску.

Необязательно размахивать пушкой и давить силой, как это предпочитает делать мой старший брат, сын двоюродного дяди. Загонять в финансовую кабалу, как это бы сделал мой отец, тоже необязательно.

Вообще, людьми очень легко управлять, зная их крошечные слабости и точечно надавливая именно туда, в уязвимое местечко.

Осторожно, аккуратно точечно бить в слабое место, чтобы дать понять, с кем имеют дело, и в то же время стараться не передавить.

Сломанные куколки не принесут никакой пользы. Гораздо выгоднее просто наблюдать и направлять в момент, когда они отклоняются от заданного курса.

– Амир Рустамович, – льется из телефона медовый елей голоса моей секретарши. – К вам девушка.

Мгновенно сверяюсь с ежедневником.

– На сегодня у меня не запланировано встреч. Тем более, с девушками.

– Она сказала, что ей не назначено, но настаивает, что вам захочется ее увидеть. Назвалась Светланой.

– Светлана?!

Пульс ускоряется. Наверняка сама Раисова пожаловала.

Возможно, ее пыл поуменьшился, и она поняла, что сглупила, сбежав из клиники. Судя по тому, что она заявилась в головной офис моей компании, Раисова навела обо мне справки.

Испугалась гнева? Захотела денег?

Неважно!

Есть результат – и он меня радует.

– Пусть войдет! – соглашаюсь.

Опустив трубку на место, зачем-то ловлю свое отражение в зеркальной поверхности монитора, поправляю волосы левой рукой и немного ослабляю узел галстука, переплетаю пальцы, сцепив их домиком на столе.

Легкий стук.

– Войдите.

Дверь распахивается.

Взгляд упирается в копну темных волос, спускающихся до самой талии.

Больше смотреть не на что, ведь затейница встала ко мне спиной, изогнувшись и отставив ножку, обутую в красные туфли на высоком каблуке.

Неожиданно!

Вчера я видел, что на ногах Раисовой красовались легкие балетки. Говорят, что ноги беременных быстро устают.

Отчего же Раисова решила так принарядиться и что она задумала?!

Я бы ни за что не подумал, что та крошечная скромняшка, которую я встретил в клинике «Центр материнства», способна надеть что-то подобное – убийственно дерзкие, красные туфли и черные чулки в мелкую сеточку.

Может быть, не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся?!

Если так, то в этом омуте – бездна чертей, способных довести до грехопадения.

Игнорирую жар, скользнувший по телу ниже пупка.

Однако прочь в сторону порочные мысли. Сначала – дело!

– Светлана? Быстро же ты передумала. Зайди, как положено, и мы поговорим.

– Обязательно поговорим. Все, что хочешь, сладенький, – приглушенно мурлыкает женский голос.

Негромко начинает играть музыка. Девица включила трек на своем телефоне, опустив его на пол.

Что здесь происходит?!

Дверь захлопывается. Все так же стоя ко мне спиной, Раисова проворачивает щеколду замка.

Запирает нас.

Сбрасывает пальто с плеч, оставшись в коротком, чересчур коротком платьице, которое даже попу едва прикрывает. Прижавшись грудью к двери, она начинает тереться об нее, словно кошка, оттопырив попку назад.

Я понимаю, что на ней нет белья.

Какая грация…

Я и не подозревал, что Раисова умеет танцевать стрип и решит задобрить меня таким способом. Откинувшись в кресле, наблюдаю за лихими восьмерками, которые выкручивают ее бедра.

– Неплохо. Что еще ты умеешь?

В ответ она начинает выделывать задницей пируэты, от которых кружится голова. Отменный эротичный танец. Заводит…

Насладиться бы им, но я не могу избавиться от впечатления, что здесь что-то не так.

Как с беременным животом, пусть даже небольшим, можно танцевать так?

К тому же Раисова казалась мне миниатюрнее, что ли?!

Не сходится, хоть убей.

– Закрой глаза, – просит она, стоя ко мне спиной и извиваясь в такт музыке.

Ладно. Закрою. На мой контроль это все равно никак не повлияет.

Но стоит мне опустить вниз ресницы, как перестук каблучков становится ближе, и по шее, по плечам скользят женские умелые руки.

Ну, очень умелые…

До чего же ловко ее пальчики вытаскивают ремень брюк из петелек.

Втягиваю носом воздух с ароматом духов, цветочный аромат с восточными нотами. Тяжеловатая ваниль, от Раисовой пахло совсем иначе.

Поскрипывает стол. Противный царапающий звук, словно девица запрыгнула на него в танце.

Я способен вытерпеть многое.

Но порча ценной мебели в собственном кабинете в этот перечень не входит. Я люблю комфорт и тщательно продумывал дизайн не для того, чтобы мебель каблуками царапали!

Тем более, этот стол из очень редкого сорта дерева был подарен мне недавно почившим дедом.

Царапающий звук противно скребет по барабанным перепонкам.

– Так, довольно! – резко распахиваю глаза. – Да что за…

Не могу подобрать слов!

Я много раз наблюдал за танцами стриптизерш и видел не раз тот жест, которым девица, присев, широко распахивает свои ноги в коленях.

Иначе говоря, сейчас мой взгляд упирается ровно в то место, откуда появляются дети.

Растяжка просто огонь…

Вот только обладательница великолепной растяжки – это не Раисова.

Подняв взгляд, смотрю в незнакомое лицо.

Никак не Раисова.

Брюнетка, роскошно танцующая стрип, времени зря не теряет. Она отменно работает бедрами. Больше все это напоминает имитацию совокупления.

Если бы мой любимый дед узнал, какое применение получил подаренный им стол, он бы в гробу завертелся юлой…

– Пошла вон! – теряю терпение, когда девица лихо забрасывает левую ногу мне на плечо.

Встав с кресла, отхожу на безопасное расстояние.

Из телефона продолжает литься ритмичная, дерзкая музыка. Раздражает неимоверно!

Найдя противное устройство, лежащее на полу, надавливаю на него каблуком ботинка, разбивая.

Музыка перестает играть.

Складываю руки под грудью, обвожу замершую танцовщицу взглядом, полным холодной ярости.

Может быть, внешность мне перешла от отца, но взгляд как у деда, а уж он умел смотреть так, что тело цепенело.

Девица замирает на моем рабочем столе испуганным комочком.

– Кто такая?! – сжимаю кулаки. – Кто. Ты. Такая!

Она вздрагивает и поднимает руки в защитном жесте:

– Пожалуйста, не надо! Не бейте!

– Кто тебя прислал?

– Я из агентства «Баттерфляй». Меня направили станцевать и расслабить вас.

– Кто заказчик?!

– Простите, я ничего не знаю. Я всего лишь танцовщица зажигательных танцев. Заказы мне выдает администрация… – начинает икать и плакать.