Виктория всегда знала, что красива. Еще в детстве парни выстраивались в очередь, лишь бы на них взглянули. И дело не только во внешности, а и в умении себя подать. А вела она себя по-королевски, отчего мужской пол видел в ней богиню, спустившуюся с небес, и упрямо не желал замечать недостатки, которые, если они и были (во что сама Виктория отказывалась верить), она искусно могла скрыть. Поэтому мужское внимание для нее было таким очевидным, непреложным и само собой разумеющимся фактом, что откажись кто выразить его в полной мере - неминуемо и даже совершенно искренне возмутил бы ее.

Конечно, внешность играла особую роль, ибо мужчины в первую очередь оценивают глазами. Высокая и стройная, с длинными ногами и медно-рыжими волосами, большими зелеными глазами, насыщенный оттенок которых получался благодаря цветным контактным линзам (но кто же об этом знал) и лицом, как две капли воды похожим на Николь Кидман времен Мулен-Ружа - она поражала яркостью, врезающейся в память, почти каждого мужчину, который ее видел. В свои девятнадцать она сумела свести с ума половину мужского населения родного Санкт-Петербурга.

Тем не менее, и за природной красотой нужно тщательно следить, что бы ни выглядеть серой мышкой на фоне переделанных пластическими хирургами и отшлифованными стилистами и косметологами красоток. Только одной Виктории было известно, сколько сил и времени она тратит, что бы всегда выглядеть безупречно. Постоянные салоны красоты и косметические процедуры в спа-салонах, регулярные изнуряющие тренировки в тренажерном зале и степ-аэробика для поддержания идеально-точеной фигуры. Чего только стоили вечные жесткие диеты, на которых она лет с четырнадцати сидит и постоянное чувство голода, которое, кажется, никогда ее не покидает. Продукты, которые она употребляет в еду, можно сосчитать на пальцах одной руки. Мучного же и сладкого и вовсе не ест лет так с двенадцати, если не раньше. Но, как говорится, красота требует жертв. И Виктория шла на эти жертвы с удовольствием. Особенно ее радовали и поощряли, давая понять, что все эти жертвы сделаны не зря - восхищенные взгляды мужчин, которые оглядываются ей в след, когда она проходит мимо и жгучая зависть женщин, которую многие даже не могут скрыть.же невидима была эта, тщательно скрываемая и не афишируемая, сторона с жертвами, они видели лишь потрясающий результат, считая все это само собой разумеющимся. А Виктория эту иллюзию и не пыталась разрушить. В этом-то и состоял весь ее секрет подачи себя: всегда выглядеть на все сто процентов, и никогда, ни при каких обстоятельствах, не показывать какой ценой она добивается идеального результата. А цена нередко выливалась в яростные приступы гастрита, головокружение, раздражительность, бессонницу от вечного недоедания и болью каждого мышца тела от постоянных тренировок. Но когда хочешь модно и красиво выглядеть, то выбирать не приходиться. А чувствовать себя неповторимой красоткой, от которой все мужчины теряют голову - лучшая из наград. Многих удивляло, что она не участвует во всяких там конкурсах красоты. Но сама Виктория была уверена, что на такие конкурсы за якобы официальным подтверждением своей красоте идут только закомплексованные посредственности, а ей самой доказывать кому-то, что она красивее и лучше всех - не нужно, все остальные, а самое главное, она сама, это прекрасно знают и видят. В общем, самомнение ее всегда было на высоте, подпитываемое постоянным вниманием противоположного пола.

Завистницы давно уже окрестили ее стервой, гламурной и высокомерной фифой, любящей только себя, а мужиков меняющих как перчатки и поэтому сразу шлюхой, что саму Викторию только раззадоривало. На самом деле, если она и вела себя иногда с кем-то, точно стерва, то лишь немного и разве только для образа, ведь по-другому вести себя не модно. Ей просто нравилось казаться такой, нравилось играть роль. Стервозность - тренд в современном мире, и нередко обеспечивает популярность у противоположного пола и зависть у всех остальных. Правильность же непопулярна и смешна. Она не вызывает зависти. А что до шлюхи, так это и вообще было смешно. Да, за ней ухаживали толпы мужчин - молодых и не очень, женатые и холостые, все как на подбор богатые и симпатичные, но она до сих пор оставалась девственницей (о чем естественно даже никто не догадывался). Она вертела ими по своему усмотрению, стоило только состроить из себя вначале наивную простоту, восхищающуюся своей жертвой, тем самым опутывая ее сладкой паутиной лести. Всячески пускала им в глаза пыль, заговаривала зубы, флиртовала, но близко не подпускала, чем и разжигала к себе еще больший интерес. Она досконально изучила искусство под названием флирт. Ей нравилась такая игра, нравилось быть в центре внимания, быть предметом восхищения и обожания, но она всегда знала себе цену и считала большинство мужчин не иначе, как идиотами. А все потому, что они все, как один, клевали на ее удочку. Но хоть она и строила из себя сексуальную кошечку для видимости, для подтверждения собственной значимости, в душе ее жила пока что незрелая девочка, боявшаяся и не знающая на самом деле, что такое искренняя и настоящая любовь мужчины. Все остальное было напускной маской и тщательно продуманным до мелочей образом, за которым она пряталась, как за ширмой, что бы выжить в циничном мире отпрысков богатых родителей, в котором ей довелось родиться.

Да, стервой и шлюхой она на самом деле не была, но была, как и все единственные дети очень богатых родителей - капризной, вредной, с самого рождения слишком избалованной вниманием и деньгами, думающей, что она и есть центр любой вселенной. Родители в ней души не чаяли, с детства все ее любили и боготворили. Папочка, известный и влиятельный бизнесмен Санкт-Петербурга для своей любимой единственной доченьки был готов достать луну с небес. И Виктория этим с удовольствием пользовалась, тратя его денежки направо и налево. Пока папочка работал, она с мамой, которая сидела дома, занимаясь собой, объездила уже полмира. С детства жизнь ее напоминала сказку, в которой ее желания исполнялись как по мановению волшебной палочки, стоило только озвучить их папочке. А он, как истинный волшебник, все безропотно исполнял. Где берутся деньги, это не ее забота, с детства она привыкла, что их всегда в избытке, следовательно можно жить и ни в чем себе не отказывать. Захотела личную машину и вот в день ее восемнадцатилетия во дворе красуется роскошный белоснежный Порше Кайен. И нет разницы, что на права она сдавала долго и упорно, пока папочка, наконец, их не купил ей.

Жизнь ее состояла из постоянных вечеринок, ночных клубов, путешествий по дорогим и модным курортам, шопинга с подругами, бесконечных свиданий в фешенебельных ресторанах, посещений салонов красоты, спа-салонов, занятий верховой ездой и, в общем, напоминала вечный праздник, если не считать занятий в университете. И за этой привилегированной жизнью следят тысячи подписчиков в инстаграм, что только увеличивает корону на голове в плане собственной значимости и востребованности.

Да и как с такими деньгами ей не быть модной фифой? Здесь сам бог велел стать современной it-girl и звездой социальных сетей. Дорогая, сплошь брендовая и модная одежда была для нее обычным делом. Поехать на какую-нибудь неделю моды или на шоппинг с подружками в Милан или Париж - труда не возникало. Особенно Виктория обожала Париж. Он ее очаровал, забрал в свой плен еще с первого визита, когда ей было десять лет, и она приехала туда с мамой. И не отпускал во все последующие многочисленные визиты. И дело тут не в Лувре с его Моной Лизой, невыразимо страшной женщиной, по ее мнению, похожей на мужика. И как можно было нарисовать такую страшную бабу, что бы ее веками еще считали шедевром? Виктория была далека от искусства и Париж ее притягивал совершенно другим. Его воздух и атмосфера как-то благотворно всегда на нее действовали, приводили в необъяснимую эйфорию, дарили радость и умиротворение. Она часами может гулять по его улицам, таращиться на Эйфелеву башню и размышлять о жизни, что ей совсем вообще-то не свойственно, и приходит только когда она в Париже. И, конечно же, она досконально изучила невероятно красивый французский язык со всеми его трудностями правильного произношения. Виктория, по нраву упертая перфекционистка, со временем добилась просто идеального произношения. Теперь в Париже ее никто даже заподозрить не может в том, что она иностранка.