– Побойтесь Бога, Павел Олегович, материал книг – это всегда только творческая фантазия, и никакой правды в нем нет. Вещий вымысел. Тут уж я вам клятвенно ручаюсь. Неужели в вашем ведомстве нашлись такие остолопы, которые решили на материале писательского вымысла строить криминальные гипотезы?!

Я засмеялся, но по глазам Колесникова понял, что такие мудозвоны действительно были в наличие, и следователю такой мой эпатаж очень пришелся по вкусу. Почему-то припомнились некоторые подробности процесса над командиром Будановым: кто может сомневаться, что поведение в боевой обстановке резко отличается от мирной ситуации, или тюремного заключения. Все имеет свое название: действует избирательность мотивов, срывов поведения, принимаемых командных и общечеловеческих решений. И нечего крокодиловы слезы сейчас лить защитникам погибшей девушки: не Буданов затеял этот взрыв ненависти, перешедший в кровопролитную и несправедливую войну. Так почему он должен отвечать за все грехи верховной власти с той и другой стороны. Военные действия, звериная ненависть бойца, всегда рождают цепную реакцию, как с той , так и другой стороны. Война – это всегда зверство. Что делается в душе любого русского, когда он видит, как абрек перерезает пленному солдату горло, называя это "казнью". Каждый русский считает, что носителей такой агрессии необходимо уничтожать, как поганых крыс, выкуривая из нор беспощадным огнем. Прав полковник: нечего делать из нас виноватых, пусть откапывают тех, кто затеял это зло с чеченской и нашей стороны: политиков необходимо призывать к ответу, а не солдат, помешанных от объятий со смертью.

– Если вас, Павел Олегович, интересует директорский уровень – про всех его блядей я, конечно, мало что знаю – но у него, как помнится, был свой "серый кардинал"… По его облику, особенностям говора, могу предположить с большой степенью достоверности, что этот шустрец с тихими вкрадчивыми манерами врожденного подлеца выходец из мест южной Белоруссии или Западной Украины. Кстати, и сам директор из тех же краев: рыбак рыбака видит издалека. Представляет собой тот хлюст, с позволения сказать, нечто похожее на "прилизанную гниду". У него и кликуха в фонде была простая – "прилипало-подпевало". Такого же типа и предмет служебного романа он для себя выбрал. Только говорили, что его дама сердца приперлась к нам с острова Сахалин. Получается все, как ни верти, по сионским прогнозам: светлое будущее за "кочевниками". Вот только почему всю эту дрянь с панели наш губернатор подобрал с явной помойки и возвел в ранг начальников?..

Я бы еще мог "кудахтать" о других "заметных фигурах", но Колесников остановил меня страшным замечанием:

– Тот парень убит, вернее, забит ногами группой каких-то молодчиков, повстречавшихся ему в темной подворотне. Все произошло даже не в своем районе, а где-то на окраине города. Видимо, женщина-соблазнительница вытащила его на то лобное место. Однако по характеру, лучше сказать по подчерку, преступление похоже на заказное. Кому же так сильно мог насолить господин "серый кардинал"?

– Павел Олегович, трудно сказать, кому он не успел насолить. Это же была такая гнида!.. Он дня не мог прожить без какой-нибудь гадости, прицеленной в ближнего. Но я почему-то не верю, что кто-нибудь пожелал марать руки о того "миразабля"… Тут что-то другое, сугубо личное… Но пока на ум не идет версия. Конечно, если бы я проводил судебно-медицинское вскрытие, то, скорее всего, намек на мотивы убийства у меня появился бы.

– А что вы, Александр Георгиевич, можете сказать о таком фигуранте, как Гордиевском Эдуарде Лазаревиче?

Я не удержался от любопытства и удивления: на моей памяти, этот тип появился в фонде недавно и возглавлял "юридическую свору". Забыл, толи по статусу управление, толи отдел ему подарили на "кормежку". Высокий самодовольный кретин, лет тридцати с небольшим, с приглаженной чуть вьющейся шевелюрой смоляного блеска. Увидев его, я почему-то по еле заметным внешним признакам понял, что "красавчик" склонен к гомосексуализму, хотя и пытался манифестировать облик вечного "бабьего угодника". Была и какая-то добавка патологического шарма: что-то от самца садистического толка. Иначе говоря, голова у него кружилась только от тогда, когда бабье падает перед ним снопами, а он их нехотя отпихивает ногой, обутой в лаковый башмачок.

Мои судебно-медицинские размышления прервала реплика следователя:

– Так вот: Директора фонда грохнули в компании именно с Гордиевским!..

– Вот те на!.. – вырвалось у меня совершенно непроизвольно, но с затаенной радостью. – Мир освободился от еще одной дряни!..

Ну, с директором все понятно: на нем от грехов и пробы ставить было негде, но Гордиевский – пешка, "шнурок", как говорят уголовники. Как он-то сподобился попасть под "пресс". Это была полнейшая неожиданность хотя бы потому, что гомосексуальная версия так настойчиво в моем понимании лепилась к этому фрукту. Чем же он прогневал "мясников" и "заказчиков"?.. Поползли ассоциации, и все исключительно патологического свойства: "Гордиевский" – сама фамилия говорит о непомерной гордыне, а это уже точная печать Каина. За такой грех Господь Бог наказывает рано или поздно. Затем имя – "Эдуард". Я переглянулся с Олегом – он же проштудировал всю мою книгу про масонство, а в ней много исторических справок из жизни Англии. Эдуард II – король Англии был умерщвлен заговорщиками мучительным и безжалостным способом. Ему, как бы в награду за отъявленный гомосексуализм, ввели в анальное отверстие раскаленный железный прут и король скончался от дичайшей боли, от шока. Но на теле не оказалось никаких признаков насилия. Неужели и этот Эдуард – всего лишь отпечаток с той, более древней судьбы. Да, если учитывать напыщенный лик, то можно подумать и о королевском звании, сидящем у него в костном мозге. Однако раскаленный железный прут в задницу – это вам Эдуард Лазаревич не очень приятное развлечение даже в тридцать лет с небольшим…

– Слушайте, Павел Олегович, – вцепился я мертвой хваткой в следователя, – устройте так, чтобы мы с Олегом побывали на вскрытии трупов этих двух типов – директора и Гордиевского. Это же в вашей власти. Для вас это будет хорошим доказательным маневром – следственным экспериментом, подтверждающим нашу непричастность к тому, что им прострели башку…

– Только почему же вы решили, что им прострели башку? – неожиданно, медленно, членораздельно задал вопрос Колесников.

Мне показалось, что он ловит нас "на живца". Вот сука! – подумал я, а с первого взгляда вроде бы приличным человеком показался…

– Насколько я разбираюсь в текущем моменте: теперь только так разбираются с провинившимися на Руси. – был мой не очень стройный ответ.

Следователь смотрел на нас пристально, переводя взгляд с одного на другое. Затем я опять заметил в его взгляде промелькнувшую хитринку. О. майор был еще тем провокатором!.. Он, пожалуй, доведет меня до инфаркта, а заодно и Олега вместе со мной зароет!.. Эти его загадочные сценарии порой кажутся совершенно немыслимыми, а на поверку оказывается, что он все правильно рассчитал. Он умелый "кукловод"!

– Не удивляйтесь, господа, просто я считаю нужным уточнить, что тот и другой фигурант погибли не от огнестрельных ранений… Их прибила одна и та же железная дверь, сорванная с петель мастерски заложенным взрывным устройством…

Наметилась пауза… Повороты событий – еще похлеще, чем в гоголевском "Ревизоре"!..

Тут я решил, просто любопытства ради, поиметь некоторые уточнения:

– Павел Олегович, вы так лихо сорите трупами, что диву даешься. Скажите сразу, а случайно Семена Евгеньевича Пеньковского не задела длань старухи-смерти, не огрело и его по башке какой-нибудь железной дверью, или хотя бы крышкой от люка. Этот тип тоже крутился рядом с директором и Гордиевским, стараясь пристроиться своей жирной жопой к их седалищу? Может быть, то – все одна компания?