– Я не отрицаю. Но пока ты не сказал ничего конкретного об условиях сделки.

– Не думаю, что мое дело займет много времени. Если завершу успешно свои дела, потом я возвращаюсь сюда и поступаю в твое полное распоряжение. О чем, заметь, твои враги знать не будут! Короче, ты поможешь мне, я помогу тебе. Если за кровь я привык платить только кровью, то и благодарным быть умею. Благодарным до конца! Я обещаю вернуться. Эти слова я закрепляю кровью! Надеюсь, такая клятва убедит тебя?

Али выдернул из потайных ножен клинок, полоснул себя по руке. На ковер полилась тонкая струйка крови. Наркобарон от неожиданности отшатнулся и покачал головой:

– Откуда у тебя кинжал? Мои люди ведь хорошо тебя обыскали... Если ты такой крутой, зачем тебе профессионал?

– Я не знаю тактики противника. Это главное. А в остальном он мне действительно не нужен!

– Своих людей, это я говорю тебе сразу, дать не смогу. А вот совет один полезный, пожалуй, подарю! Есть один человек, который может, за плату, естественно, хорошую, эффективно помочь тебе. Он живет тут же, в Хайрах. Живет один. Одиночка! Но парень крутой, бывший спецназовец. Я не раз предлагал ему перейти ко мне, отказывался. Говорит, орлу стая не нужна.

– На что же он живет? Такой не будет корячиться на плантациях или в каменоломнях.

– Не будет. А живет на что? Вот ты сейчас к нему с предложением работы придешь. И деньги выложишь неплохие. Он себе цену знает. Приходили и до тебя. И также с деньгами и предложениями. Кому-то он помогает, кому-то отказывает, но без работы не остается.

– Так он киллер?

– Это меня не касается.

– Я понял тебя, Саркис. Могу ли я сказать, что пришел от тебя?

– Ему без разницы, кто от кого приходит. Но если понадобится, то можешь сказать!

– Спасибо. Как мне найти его и как назвать?

– Зовут его Генрих. Да не удивляйся, по национальности он – немец. А живет... Пройдем на балкон, – Саркис с Али вышли из кабинета, – видишь улицу, где чайхана стоит?

– Вижу.

– Последний дом. Насколько я знаю, он сейчас в селении.

– Еще раз благодарю, Саркис, а?..

– Деньги?

– Да!

– Эй! – кому-то крикнул Саркис вниз с балкона.

– Да, босс? – прозвучало в ответ.

– Рахим? Пусть придет Аджар!

– Слушаюсь, хозяин!

Саркис с Али вернулись в кабинет, куда вскоре вошел тот, кого вызывал босс.

– Аджар! Принеси сто штук «зеленых»!

Через несколько минут несколько увесистых пачек лежали в карманах черной куртки Комолова. И Али покинул усадьбу. Пройдя улицу, нашел нужный дом, постучал в ворота высокого каменного забора. Со двора послышался голос:

– Ты что, чужак? Не знаешь, что двери здесь не закрывают?

Али потянул дверь на себя. Она открылась. На топчане, рядом с небольшим бассейном, лежал на подушках молодой человек. Он поднялся навстречу гостю, о приходе которого уже знал из телефонного разговора с Саркисом.

Комолов внимательно рассмотрел киллера. С первого же взгляда в нем угадывался человек, профессионально подготовленный к войне и имеющий богатый боевой опыт. Коротко остриженная голова, правильные черты лица. Холодные, без эмоций, глаза, узкая ниточка сложенных в пренебрежительной гримасе губ. Широкие плечи. Бицепсы, буквально выпирающие из-под одежды. Крупные мозоли на фалангах рук.

– Кто ты? – спросил Генрих, сузив серые глаза.

– Называй меня Али, Генрих, – сказал Комолов, останавливаясь перед хозяином. – Обратиться к тебе мне посоветовал Саркис.

– Продолжай.

– Есть работа!

– Где?

– В Подмосковье!

– В чем она заключается?

– Мне нужно убрать одну семью.

– Семью?

– Да!

– Причины, надеюсь, веские?

– Веские! Моя клятва о мести за смерть брата!

– В принципе я сейчас свободен. Так что, пожалуй, приму твое предложение. Подробности расскажешь позже.

– Сколько я должен тебе заплатить?

– Смотря в чем будет заключаться моя работа...

– Семья, которая меня интересует, находится под прикрытием милиции. Твоя задача «пробить» их заслон, обеспечить мне доступ к жертвам.

– Действовать против ментов? Это серьезно!

– Так сколько?

– Пятьдесят штук. Аванс – двадцатка, сейчас. Остальное после завершения акции. Но учти, что в случае усложнения обстановки гонорар может быть пересмотрен в сторону увеличения. Это касается и той ситуации, если мне придется привлекать к делу дополнительные силы.

– Я согласен.

– Когда начинаем?

– Как можно быстрее.

– Тогда подожди немного.

Генрих позвонил Саркису:

– Мне на время необходимо покинуть долину.

– Ты принял предложение незнакомца?

– Да. Мне оно выгодно.

– И что тебе надо?

– «Чистый» автомобиль, лучше джип «Тойота».

– Хорошо. Условия проката ты знаешь.

– Минуту, пусть их узнает заказчик.

Генрих отвел трубку в сторону, обратился к Али:

– Я беру на прокат джип. Если мы его повредим в ходе акции, тебе придется рассчитаться за него. Что скажешь?

– Я же сказал, что согласен. Это значит, что согласен на все условия!

Генрих вновь поднес трубку ко рту:

– Все о’кей, Саркис!

– Тогда его подгонят сейчас же к твоему дому. Что еще?

– Остальное – мои проблемы!

– Удачи тебе, Генрих!

– Тебе тоже! Мне кажется, вокруг тебя сгущаются тучи?

– Я разберусь во всем сам, Генрих.

– Не сомневаюсь. Но постараюсь побыстрее вернуться. Глядишь, и помогу чем?

– Спасибо. Буду рад увидеть солдата удачи живым и невредимым.

Связь отключилась. Генрих сказал:

– Джип скоро будет здесь.

Комолов, чтобы сразу расставить все точки над «i», уточнил:

– Несмотря на то что ты «профи», Генрих, отныне твой шеф – это я! И все мои указания ты должен выполнять беспрекословно. Ясно?

– Ясно, шеф, – снисходительно улыбнулся наемник. Улыбка не понравилась Али, но Комолов сдержал себя. Пусть усмехается. Лишь бы дело свое знал хорошо!

– Тогда, Генрих, даю тебе на сборы час. Достаточно?

– Вполне.

– Отработай схему движения на Ростов.

– Я понял, шеф!

За этот час Али переоделся в новый костюм, сменил обувь, проверил деньги, аккуратными пачками сложенные в кейсе, вышел из дома, присел под широким деревом, задумался. Выполнили ли Тура с Зурабом его задание? Узнали ли адрес, куда менты запрятали семью Лобановых? А может, сами попали под контроль «легавых»? Надо появиться максимум послезавтра. Генрих проведет разведку, и все встанет на свои места! Если же адрес по-прежнему будет неизвестным, придется применять жесткие меры. Вплоть до захвата ментовского чина из Управления, занимающегося делом этих Кауровых. А может, что-нибудь посоветует Генрих? Али забил «косяк», сделал несколько затяжек.

Ровно через час прямо к дому подъехал новый мощный джип «Лендровер». За рулем сидел Генрих, которого нелегко было сразу узнать в цивильной одежде. Он открыл окно, доложил:

– Все готово. Можем отправляться!

Али сел рядом с ним, бросил кейс назад, положил пистолет под сиденье, спросил:

– Ты определился с маршрутом?

– Да.

– Тогда вперед! Надеюсь, не до первого ментовского поста?

Генрих посмотрел на Комолова, чему-то улыбнулся, ничего не ответил, только рванул джип так, что Али отбросило на подголовник. На этот раз промолчал Али. А водитель, миновав пределы усадьбы, резко свернул вправо, проскочил аул, подняв за собой целое облако пыли, и повел вездеход по новой, объездной трассе.

До Ростова шли быстро, посты ГИБДД проходили легко, без остановок и досмотров, словно номера этого джипа знала вся северокавказская милиция.

Остановились в гостинице «Южная». Проводив Комолова до номера, Генрих спросил:

– Тебе, шеф, «бабочек» прислать?

– Обойдусь.

– Как хочешь. Я буду ровно в восемь часов. Спокойной ночи, шеф!

– Иди!

Ночь была кошмарной. Такого с Али никогда ранее не было. Вдруг приснились дети чешского местечка Гутвальда, их застывшие в немом ужасе лица, рубящие удары остро заточенной саперной лопатки, входящей в тело мальчика, рассекая кости, как в холодце. И этот кровавый холодец попадал ему, Али, на руки, на лицо, на одежду...