У каждого района имелся свой капитан полиции. И вот Иван Сергеевич, пропахший жареным кофе, остановил свой потрёпанный, но надёжный служебный автомобиль у края огромной дыры, зияющей посреди оживлённой улицы.

Асфальт вокруг был испещрён трещинами, словно городская поверхность решила примерить роль вершины вулкана. Из ямы всё ещё поднимался лёгкий туман пыли — результат работы спасателей, которые уже не спешили, а это значило одно: там, кажется, уже все погибли.

Иван Сергеевич был мужчиной среднего возраста с уставшим взглядом. Его тёмные волосы начали уступать место седине, а глубокие морщины вокруг глаз рассказывали о бесконечных ночных сменах и тяготах службы. Он поправил форму и вытащил из нагрудного кармана любимые часы — семейную реликвию, передаваемую из поколения в поколение. На самом деле, часы были не лучшей работы, но это было единственное, что в его семье могли передать с особой гордостью. В его роду всё было непросто, особенно учитывая горы долгов, тянущихся за семьёй из прошлых поколений.

К нему тут же подошёл лейтенант Петров — молодой, энергичный, с энтузиазмом, который у старших коллег вызывал смесь зависти и раздражения. Но между собой коллеги прозвали его «тупым кабачком». «Тупым» — за недостаток опыта, а «кабачком» — после нелепого инцидента в общем душе после сауны, когда его застали в весьма неудобном положении.

— Капитан, свидетели опрошены, — отрапортовал он, вытягиваясь по струнке. — По их словам, кафе просто исчезло под землёй. Без предупреждения, без взрывов.

Иван Сергеевич криво усмехнулся и медленно протянул:

— Может, это новые технологии? Сейчас в моду какую только хрень не вводят.

— Если так, то они явно переборщили с глубиной, — лейтенант улыбнулся. — У нас тут скорее метрополитен получился, нежели просто место для кафе.

Капитан нахмурился, его глаза пробежались по хаосу, развернувшемуся перед ним. Обломки были повсюду; удивленные люди стояли на тротуарах, а спасатели сновали туда-сюда, словно муравьи. Про себя он прикинул, что пока у него ноль зацепок: уже пробили по базе и выяснили, что кафе принадлежало обычной семье, так что войной кланов или крупной местью здесь не пахло. Да и внутри, как докладывали очевидцы и спасатели, было полно посетителей.

Он недоумевал, почему яма с виду такая глубокая, будто кафе имело вес гораздо больший, чем допускалось здесь строить. Но всё это попахивало бредом.

— Что ж, фундамент мог не выдержать. Подземные реки, может быть, поработали. Но, судя по всему, здесь дело не обошлось без вмешательства… кхм, без вмешательства магии, — капитан, как он любил, размышлял вслух и сделал глоток остывшего кофе из бумажного стаканчика. Горький привкус оставался на языке, но Иван Сергеевич не придавал этому значения.

— Вы думаете о магии? — спросил Петров, понижая голос, словно боялся, что само произнесение этого слова может вызвать недобрые силы. На самом деле, так оно и было. Но ещё больше это предположение разжигало любопытство в душе новичка.

— Думаю, что в нашем городе нельзя исключать ничего, — ответил Иван Сергеевич, доставая из кармана помятую пачку сигарет и закуривая одну. — Особенно, когда обстоятельства уходят под землю в буквальном смысле.

Пока они говорили, то с помощью спасателей спустились вниз и были поражены увиденным. Тела мёртвых посетителей ещё не подняли наверх, а живых среди них не нашли. Однако капитана при осмотре тел больше всего заинтересовало то, что у всех при себе было оружие и боевые артефакты.

— Твою ж мать… — сорвалось с его уст. — И как назло, в этой дыре нет ни одной камеры. — Он понимал, что простым обрушением здесь и не пахнет, но зацепок, которые можно было бы обоснованно привязать к делу, по-прежнему ноль.

В этот момент из глубины ямы, из самого её тёмного угла, донёсся приглушённый стон. Все фонари спасателей мгновенно обратились в ту сторону, словно стая светлячков, привлечённых неожиданным звуком.

— Что там ещё? — пробурчал капитан.

Его слова повисли в воздухе, пока спасатели не вытащили с самого дна на носилках мужчину.

— Он жив! — выкрикнул один из спасателей, поправляя шлем на голове.

Иван Сергеевич и Петров поспешили к нему, осторожно пробираясь сквозь груды обломков, которые хрустели и скрипели под ногами. Когда они подошли ближе, перед ними предстал пострадавший.

Его густая борода с проседью была перепачкана землёй и кровью, придавая ему вид древнего старца, вышедшего из недр земли. Серые глаза были приоткрыты, но взгляд блуждал где-то между реальностью и забвением. Разорванный дорогой костюм висел лохмотьями, превращая его облик в трагическую карикатуру на бродягу.

— Как он вообще выжил? — изумился Петров, глядя на глубокие раны мужчины.

— Он Одарённый, тупица, — сухо бросил Иван Сергеевич, присаживаясь на корточки рядом с пострадавшим.

Капитан заметил на запястье мужчины золотой, изящно украшенный браслет с загадочными символами — находка, которая бы заинтересовала любого оккультиста. Но его не интересовало богатство незнакомца: Сергеевич был фанатиком своей работы.

Мужчина издал хриплый смешок, услышав их разговор. Капитан наклонился ближе, чтобы задать заветные вопросы, чувствуя, что время на исходе — на голове у пострадавшего была глубокая рана, и он понимал, что тот уже одной ногой в могиле.

— Слушайте, у нас мало времени. Что здесь произошло? Кто это сделал?

Седобородый мужчина с трудом собрал остатки сил, его губы едва шевелились.

— Чудовище… — прошептал он, и его глаза потухли, а тело застыло, погрузившись в вечность.

— Отлично, — вздохнул Иван Сергеевич, поднимаясь на ноги и отбрасывая сигарету в сторону. — У нас есть свидетельство человека, которого невозможно допросить, о том, что всё устроило некое чудовище. Очень полезно.

— Может быть, это метафора? Или название какой-то банды? — предположил Петров, задумчиво почесывая подбородок.

— Если это метафора, то она слишком буквальна для моего вкуса, — ответил капитан, оглядывая разрушенный пейзаж вокруг. — А если банда решила прогрызть землю под кафе, то нам стоит пересмотреть наши представления о преступности.

Он подошёл к краю провала и взглянул вниз, в темноту.

— Похоже, эта история будет глубже, чем кажется. И если нам предстоит охота на чудовищ, то, как говорил один философ, нужно быть осторожными, чтобы самим не стать ими.

Петров взглянул на него с лёгким недоумением:

— Это как понимать?

— Ты ещё молод, чтобы понимать такое, — усмехнулся Иван Сергеевич. — И я надеюсь, тебе не придётся понять. А сейчас давайте соберём команду, найдём, где застряли эти чёртовы судмедэксперты, и попробуем найти ответы, пока нас самих не посчитали сумасшедшими.

Он бросил последний, долгий взгляд на безжизненное тело, а затем направился наверх, оставляя позади загадку, которая теперь тяжким грузом лежала в глубинах. Над городом сгущались тучи, наползая тяжёлым покрывалом. Иван Сергеевич тихо выругался. Его глодала мысль о том, что тайная имперская служба может вмешаться и прибрать дело к рукам, оставив его за бортом. Но он их ни в грош не ставил, считая лишь напыщенными павлинами.

— Лейтенант, соберите все данные по этому делу и сообщите мне, если обнаружите что-то новое, — бросил он через плечо. — Похоже, сегодня нам предстоит охота на чудовищ.

Петров нерешительно кивнул и поспешил за ним, ощущая, что этот случай становится, пожалуй, одним из самых загадочных, с которыми ему приходилось сталкиваться.

Тем временем город продолжал жить своей жизнью, не замечая ни рухнувшего кафе, ни шепота магии, ни чудовищ, крадущихся в тенях.

Но капитан Иван Сергеевич прекрасно знал, что самыми страшными чудовищами могут быть люди. И он был готов поставить на это всё, что у него было, — и всю свою логику.

Я лежу в тёплой ванне, наблюдая, как мутная вода медленно скрывает под собой следы сегодняшнего безумия. Пена давно растворилась, и теперь меня окружает лишь тишина и собственные мысли. Лёгкий пар поднимается над поверхностью, окутывая всё вокруг полупрозрачной дымкой.