Пел он негромко, только для нее, но, как и в прошлый раз, в зале наступила тишина. Посетители во все глаза смотрели на необычного исполнителя. И Федор не обманул их ожидания.

Окончание песни публика встретила аплодисментами. Федор встал, поклонился и вернулся за стол.

– Какой чудный романс! – сказала ему Юлия. – Не знала, что вы замечательно поете. Слова красивые, но такие грустные!

– Подстать настроению, – ответил Федор.

– А чего вы грустите?

– Давеча вы сказали, что не хотите расставаться. Я с вами – тоже. Но учеба завершилась, встречаться далее нет законных оснований. Если только…

– Что? – спросила Юлия.

– Согласитесь стать моей невестой.

– Невестой? – удивилась она. – Я не понимаю: вы мне предложение делаете?

– Наполовину, – уточнил Федор.

– Как это наполовину? – изумилась Юлия.

– Предлагаю стать пока невестой. Объясню. Замуж за меня вы ведь не пойдете?

– Да, – кивнула Юлия, подумав. – Не готова. Вы хороший человек, Федор Иванович – добрый, умный и заботливый. Но я вас совершенно не знаю.

– Добавьте – не имею нужного статуса в обществе. Хоть и техник, но без чина. Следовательно, мещанин. Вы же потомственная дворянка. Вот стану офицером…

– Не так уж важно, – отмахнулась Юлия, – хотя вы правы. В нашем обществе сословие имеет значение. Но волнует другое. Вы таите в себе много тайн. Это пугает.

Пришел черед удивляться Федору.

– О каких тайнах речь?

– Ваша образованность, мастеровым не свойственная. Необычные способности. Вот вы протягиваете руку к ножу – и тот сам летит вам в ладонь.

– Вы об этом?

Федор глянул на приборы. Нож с вилкой взмыли над столом и повисли в воздухе.

– Да! – сказала Юлия. – Такое могут только родовые.

– Возможно я из них, – хмыкнул Федор и вернул приборы на стол. – Скорей даже наверняка. Я сказал вам про приют, это правда. Меня подбросили туда младенцем. Кто родители, не знаю, но вполне могли быть из Осененных. Говорят, у них отличная память и способности к языкам. Здесь они присутствуют, – он коснулся пальцем головы. – В приюте меня опекала инокиня Агафия. Выделяла среди прочих, учила иностранным языкам. Лишь меня, к слову. Была ласковой и заботливой. Позже понял, что это не случайно, видимо, был ей родней, но тогда принимал, как должное. Агафия зародила во мне страсть к учебе. Где бы ни был позже, везде учился. Ходил в библиотеки, читал много книг. Но систематического образования не получил, если не считать фабричной школы, оттого мои знания, как мозаика, составлены из кусочков. Где-то – много, где-то – ничего. Вы и сами видели. С русским у меня беда.

– Соглашусь, – кивнула Юлия. – Но пока не слышу главного.

– То есть?

– Любите ли вы меня?

– Разве есть сомнения? – удивился Федор. – Посудите сами. Едва отбив вас у грабителей, я прошу вас стать моей наставницей. Предлагаю щедро заплатить. Спрашивается, зачем? Мало в Туле учителей? Для меня это было поводом продолжить знакомство. Вы понравились мне сразу. И не только красотой, хотя она безупречна. Не люблю пустых женщин, у которых, кроме внешности, ничего. Вы другая. В том, что это так, убедился скоро. Вы умны и образованы, наделены сильным характером. Многие боятся таких женщин, а вот я – наоборот.

– Самое необычное объяснение в любви, из тех, что я слышала, – рассмеялась Юлия. – Но мне нравится. Вы правы, Федор, статус жениха и невесты дозволяет нам продолжить знакомство. Проводить время вместе, посещать публичные места[3]. Ну, а там посмотрим.

– Значит, вы согласны?

– Да! – кивнула Юлия.

– Ну, раз так, примите!

Федор достал из кармана и протянул ей коробочку, крытую синим бархатом. Юлия взяла и открыла. Внутри обнаружилось колечко из белого металла, на вершине которого переливался гранями прозрачный камушек.

– Белое золото и бриллиант, – пояснил Федор. – Ювелир сказал, что бриллиант хорошо смотрится на белом. Камешек, конечно, не большой, но и я не миллионер.

– Пустое! – замотала головой Юлия. – Красивый перстенек. Очень необычный. – Она достала кольцо и надела на безымянный палец левой руки. – Надо же? – удивилась. – Подошел. Будто здесь и был.

– У меня глаз – алмаз, – улыбнулся Федор. – Сотую дюйма угадаю. Что тут пальчик! Разрешите?

Он встал, взял ее ладонь – ту самую, с кольцом, и поцеловал.

– Что вы, Федор? – застеснялась Юлия. – Люди смотрят!

– Ну, и что? – сказал он. – Вы теперь моя невеста. Или нет?

– Да! – кивнула Юлия.

– Вот хорошо. А теперь просьба. Скоро Рождество, а за ним – и Святки. Друзья пригласили меня в гости. Я хочу, чтобы мы пришли вместе.

– Кто ваши друзья?

– Капитаны Куликов и Рогов. Праздник состоится в доме Куликова. Будут жены офицеров и их дети.

– Неудобно как-то, – усомнилась Юлия. – Я с ними не знакома.

– Я представлю, – успокоил Федор. – Очень вас прошу.

– Почему?

– Если я приду один, жены офицеров наведут невест. Они числят меня перспективным женихом. Представляете? Это будет ужас!

– Представляю! – засмеялась Юлия.

– По рукам?

Юля протянула ему ладонь. Он взял ее и поцеловал.

– Мы придем не просто так, – сказал заговорщицким шепотом. – Слушайте меня…

В первый вечер после Рождества возле особняка на Петровской улице остановилась извозчичья коляска. Из нее выскочил господин в дорогом пальто и меховой шапке. Подав руку, он помог сойти барышне в шубке из лисы.

– Приехали, Юлия Сергеевна! – сказал, указав на дом. – Это здесь.

– Неплохой дом у капитана, – оценила Соколова.

– Приданое жены, – пояснил Федор. – Отец ее купцом был. Вы готовы?

– Да, – кивнула девушка.

– Тогда двинулись! Любезный, – повернулся он к извозчику, – неси вещи.

Если в дверь подъезда дома вошли господин с барышней, то на второй этаж поднялись Дед Мороз и Снегурочка. Преображение состоялось в прихожей. Там гости скинули верхнюю одежду горничной, и достали из чемодана маскарадное облачение. Горничная только ойкнула, когда Федор нацепил на себя кумачовый тулуп с отделкой из ваты, нахлобучил на голову колпак, а затем прицепил пышную ватную бороду. Федор погрозил ей пальцем и прижал его к губам. Горничная торопливо закивала.

– Где их высокоблагородия? – спросил Федор.

– В гостиной дожидаются, – сообщила женщина.

– Дети там?

– Да.

– Замечательно, – сказал Федор. – Видишь ту коробку? Занесешь вслед за нами. На вот! – он сунул горничной полтинник…

– Где ж они? – спросила Алевтина, отходя от окна. – Вроде подъезжали.

– Невеста красоту наводит, – хихикнула Полина.

– Да уж! – хмыкнула подруга. – Представляю. Мещанка, наверное. То же мне невеста!

– Увидим, – успокоила Полина.

Их мужья, сидевшие в креслах, переглянулись и заулыбались.

– Мама, мама! – закричали вдруг дочки, указав на дверь.

Обе женщины, не сговариваясь, обернулись и остолбенели. За порог гостиной шагнул Дед Мороз, самый настоящий. В тулупе, колпаке и с белой бородой. В руке он держал красный мешок. Следом за Морозом в гостиную впорхнула барышня в голубом тулупчике и такой же шапочке. Она встала рядом и улыбнулась. «Красавица!» – мгновенно оценили женщины. То же подумали и мужья. Они встали с кресел и подошли ближе.

– Здравствуйте, люди добрые! – объявил Мороз. – С Рождеством Христовым! Ехали мы со Снегурочкой мимо и решили заглянуть на огонек. Примите гостей?