Я слушал, как она читала и говорила с Реном, и понял две вещи. Первое — что они с Реном всегда были предназначены друг другу. Второе — что пора отпустить. Пусть Келси живет той жизнью, что сама выбрала.

Она прошептала:

— Вот бы ты был свободен, — и я почти ощущал гул магии в амбаре. Она бурлила во мне, как и в ней с Реном. Сила богини и ее тигра поднялась, золотой свет улетел от нас с Аной, и Ана подтолкнула его, он опустился на двух людей у клетки. Рен и Келси ответили. Они могли не видеть нас или нашу силу, но точно что-то видели.

Камни правды засияли у нас на шеях, мы увидели, как белый свет аур Рена и Келси становится золотым и ярким как солнце. Келси упала на тюк сена, охнула и прижала пальцы к губам, а Рен, рыча, отпрянул к дальней стене клетки. Я подошел к брату, стал видимым и дал ему амулетом Дамона способность становиться человеком, но на двадцать четыре минуты в день.

Мы оставили их без воспоминаний о нас и произошедшем. Они думали, что магия была в том, что девушка коснулась тигра. Мы ушли в лес.

— Что дальше? — спросил я.

— Пещера Канхери, — она разглядывала список Кадама. — Ее нужно создать.

— Создать? — поразился я. — Даже не знаю, как это выглядит.

— Я вообще не знаю, что это, так что полагаюсь на тебя.

Я потер шею, думая, а потом щелкнул пальцами.

— Есть идея. Но нужно быть осторожными.

Она шагнула в мои объятия, чтобы я перенес нас амулетом домой в Индию. Свет луны проникал в большие окна, мы пробрались в кабинет Кадама. Он посапывал в своей комнате неподалеку. Тигриным зрением я разглядывал его папки, пока не нашел снимки пещеры Канхери. Келси сделала их, пока была там.

Я повернулся и сбил вазу с павлиньими перьями. Анамика шикнула на меня, и я услышал, как Кадам встал с кровати, а на кухне зацокали по плитке когти тигра. Я прижал файлы к груди, и мы с Аной пропали, оставив вазу позади.

Дома мы поискали картинки.

— Монолит сделать довольно прост, — сказала Ана.

— Там были ловушки, — объяснил я. — Хорошо, что Кадам все описывал.

— Звучит опасно, — сказала Ана.

— Так и было, — отвлеченно пробормотал я, читая. — Келси чуть не умерла, — я указал на запись Кадама. — Пещера древняя, — сказал я. — Нужно понять примерный год. И на стенах были письмена.

— Если она чуть не умерла, нам придется остаться и провести их, — сказала Ана. — Мы не можем рисковать и пускать их одних.

Я поднял голову.

— Да. Хорошо. Так и сделаем.

— Но если мы не должны?

Я пожал плечами.

— Это важно? Кадам сказал, что мы в ответе за это. Он не оставил точных указаний.

— Наверное, — сказала она. Через миг она сунула мне листок. — Что делать с этим?

Я задержал дыхание при виде четкой фотографии печати семьи Раджарам. Я забрал фотографию и изучал ее. Стало очевидно, что то, что я почти вырезал, когда-то станет семейной реликвией.

— Да, это будет проблемой.

— У тебя этого нет?

— Не совсем. Я… кхм… еще не закончил ее.

— Закончил? О чем ты?

Я вкратце рассказал ей о кусочках камня правды. Она знала, что кулоны оттуда, но я еще не рассказывал ей о печати своей семьи. Она сказала:

— Думаю, это не проблема. У тебя будет много лет, чтобы ее закончить. Ты знаешь, как она выглядит. Ты точно в состоянии сделать тайный проход в пещере нужной формы.

— Полагаю, да, — сказал я.

— Тогда за дело.

С силой амулета создать пещеру оказалось удивительно легко. Мы вернулись во время, когда Кадам определил ее обнаружение, и создали подземную структуру. У нас были фотографии и слепки, и Ана старалась все создать в точности, пока я делал ловушки.

Мы решили не оставлять много знаков на поверхности. Кадам сказал, что монахи поселятся тут около третьего века нашей эры. Мы оставили выемку для печати, чтобы она открывала пещеру, когда печать вставят и повернут. Чтобы скрыть ее, Ана воссоздала письмена, что были на фотографии Келси. Мы не могли их прочесть, не были уверены, что это язык, но они останутся на века.

Мы решили создать жуков, когда Келси и Рен войдут, иначе получилась бы пещера, полная жуков, или они бы закоченели. Мы доделали дверь, и я сказал об отпечатке, что дал Келси войти и рисунке хной. Анна расхаживала, пытаясь понять, как его сделать.

— Как нам создать волшебный отпечаток? — спросила Ана.

— Не знаю. Может, сила открыть дверь кроется в молнии амулета, — но я передумал. — Нет. Не выйдет. У Келлс тогда не было той части амулета.

— Мы не можем сделать так же, как у нас дома? — спросила она. — Сделать замок, что откроется от ее прикосновения?

— Но он отвечает только нам двоим.

Ана отметила:

— Мы видели, как сила богини и ее тигра окутала их в цирке. Может, и дверь ответит.

— Попробовать стоит. Если не сработает, что-нибудь придумаем.

Ана коснулась рукой каменной стены у двери, я прижал ладонь поверх ее. Под ее ладонью вспыхнул серебряный свет. Мы убрали руки, а сияющий след остался.

Мы решили, что воссоздали пещеру, прибыли в момент, когда Келси и Рен вошли в нее. Печать Раджарам висела на шее Келси, и хотя она еще не существовала у меня, я знал, что однажды закончу эту важную вещь.

Невидимыми, мы шли с ними по лабиринту. Мы парили на ветерке, что она призвала амулетом. Так наши ноги не касались земли, не вызывали подозрения Рена. Но он мог ощущать нас, ощущать опасность, и это делало его внимательнее. Мы доверяли его инстинкту защищать их от ловушек, что мы создали.

Келлс чуть не свернула не туда, и я создал врата, не давая ей пройти. Хотя это напугало ее, Келси пошла вперед, туда, где они нашли жуков. Я считал жуков паразитами. Мухи, вши, комары — все это раздражало тигра, а то и заражало. Но Анамика любила всех зверей, даже жуков.

Мы пошли по туннелю раньше Рена и Келси. Анамика подняла руки, и жуки появились на потолке и стена. Они отходили от нее, и пол появлялся под нашими ногами. Она протянула руки, и они прилетели на ее ладони, щелкали жвалами, словно питомцы, просящие угощения. Она ворковала с ними, а я кривился от отвращения.

Мы вышли, и я извивался, пытаясь стряхнуть их. Она зашипела, заставила меня замереть и терпеливо снимала их с моей одежды и волос. Она вернула их в туннель, и мы ждали Келси и Рена.

Когда они выбежали, Ана разозлилась, что многие ее создания были разрушены. Она тихо фыркнула, взмахнула рукой, и мы перелетели к следующей ловушке, дав Рену и Келси прийти в себя. Дальше были отравленные шипы. Хотя яда на них не было, я просто направил запах яда к носу Рена.

Им было сложно, они боялись, но не были в опасности. Я двигал время, следил за их действиями. И когда Келси поскользнулась, я мог бы убрать шип, но дал ему пронзить ее рюкзак, чтобы Рен понял, что нужно заботиться о ней лучше. Опасность для жизни быстро заканчивала споры.

Следующая ловушка была резервуаром с водой. Я переживал пару минут, пока они пытались сбежать. Ловушка не была сложно. Келси нужно было убрать воду амулетом. Они все еще были в неплохом настроении после этого, что было хорошим знаком. Бедные Рен и Келси. Я хотел бы сказать им, что я тут, или помочь им решить все это своей силой, но так я разрушил бы их линию, а Кадам говорил, что это может привести к катастрофе.

Мы с Аной устроились в дальнем конце комнаты, она подняла руки, и земля задрожала, появилась трещина. Силой ветра она помогла им перебраться. Я отвел взгляд, когда Рен нежно придерживал Келси. Я увидел, что Ана тоже смотрит на них, и жар поднялся по моей шее. Наконец, они добрались до двери, за которой скрывался монолит.

Келлс прижала ладонь к отпечатку на стене, воскликнула от света, но Келси не видела, что мы сделали. Для нее хна просто сияла красным, а мы видели связь между ней и тигром. Келси и Рен сияли золотом, аура показывала их связь, что их сердца едины. Сияние окутывало их тела, и замок отвечал не только на нас, но и на другую версию богини и тигра.

Дверь открылась, и мы с Аной прошли за ними.