Мы разминулись со смертью буквально на волосок.

— Что такое? — Тайрен с тревогой дёрнулся ко мне. — Ребёнок?..

— Ничего, — я выдавила бледное подобие улыбки и привалилась к стволу, опасаясь, что ноги не удержат. — Всё в порядке. Просто он толкается.

Ребёнок действительно бултыхался в моём животе так, словно ему передался охвативший меня ужас, и теперь он стремился вырваться и убежать от него подальше. Что ж, не зря говорят, что дети чувствую происходящее с их матерями.

— А, сразу видно, что твой, — с непонятным мне намёком высказался Кей, и Тайрен поморщился. — Давайте возвращаться.

— Как ты узнал, что с нами что-то случилось? — спросил Тайрен, осторожно беря меня под локоть.

— Да, один из моих, засранец… — послышалось, или Кей действительно скрипнул зубами? — И как я его проворонил? Отошёл в сторону, я думал — отлить хочет, дай, думаю, что ли составлю ему компанию… Подошёл сзади, а он знак кому-то в лесу подаёт! Позвал я ребят, повязали его, но того, кому он махал, упустили. И я понял, что надо вас искать, а то поздно будет. Хорошо, что вы вдоль ручья шли, никуда не сворачивая, а то ведь мы могли бы и не успеть.

— Один из твоих, значит? — с нехорошим любопытством переспросил Тайрен, и у меня от его тона побежали мурашки по коже.

— Да. Прости.

— Ты тут ни при чём. Дрянные люди всегда находятся. Надеюсь, довезём его живым.

— Приложу все усилия, — кивнул Кей.

— И надо будет заняться его родичами. Готов поспорить, я знаю, кто стоит за всем этим.

Хочешь добыть доказательства? Едва ли это удастся. Исполнителей нанимают через посредников.

— А вдруг? В любом случае, это измена, — сказал принц, и офицер согласно кивнул.

Схваченного солдата я так и не увидела — меня сразу же усадили в карету, запретив даже высовываться, а связанного солдата везли где-то сзади, среди нашего разросшегося за счёт подарков багажа. Кей выполнил своё обещание, и на первой же внутренней заставе, что были на границах всех округов, наш отряд пополнился десятка на два человек. А потом ещё на полсотни из ближайшего гарнизона. Двигаться мы стали быстрее, и хотя по-прежнему останавливались на дневки, но теперь меня сразу же провожали в шатёр, вокруг которого сплошным забором становилась стража. Стражу выставляли и у наших комнат на почтовых станциях, а когда однажды пришлось остановиться на постоялом дворе, оттуда бесцеремонно выгнали всех прочих постояльцев. Я морщилась, но молчала — жизнь дороже, тем более что речь шла не только о моей жизни. Как бы я ни отнеслась к своей беременности поначалу, здоровые инстинкты брали своё, и при мысли, что с ребёнком может что-то случиться, я обливалась холодным потом.

А через некоторое время наш поезд встретил гонца из столицы, выехавшего нам навстречу с плохими вестями. Известие о покушении на принца было послано вперёд, вместе с покушавшимся, и когда оно достигло ушей принцессы Мекси-Цу, её высочество была очень взволнована. Беременность и так давалась ей тяжело, а теперь она и вовсе слегла из-за переживаний, как ни уговаривали её врачи и служанки поберечь себя. И той же ночью у неё открылось кровотечение, которое, несмотря на все усилия, не удалось остановить. Женщину спасли, а вот ребёнок…

— Воля Неба, — сказал мне помрачневший Тайрен, выслушав известие. — Если оно хочет, чтобы у меня было дитя только от тебя, кто я такой, чтобы ему противиться?

Вернуться в Таюнь мы успели до Трёх дней большой жары, праздника, памятного мне по истории с цитрой. Неужели прошёл уже целый год? Мекси-Цу до нашего приезда так и не покинула постели, и у меня шевельнулась противная мыслишка, что её высочество набивается на жалость. Уж за прошедший со времени выкидыша месяц можно было и оправиться. Впрочем, эту мысль я тут же отогнала, устыдившись. В конце концов, я не специалист, чтобы судить, а сам факт выкидыша от волнения не свидетельствует о крепком здоровье. Стыд усилился, когда я наконец удостоилась приглашения во внутренние покои принцессы, дабы выразить подобающие сочувствие и почтение. Вид у Мекси-Цу был какой угодно, но не здоровый.

Меня она, впрочем, приняла приветливо и выразила удовлетворение, что со мной и моим ребёнком всё в порядке. И я иррационально почувствовала себя виноватой ещё больше, как бывает, когда другого постигает несчастье, которое могло бы случиться и с тобой, да вот не случилось.

Зато в моём положении произошли перемены, которые я могла бы без труда предугадать, когда б дала себе труд об этом задуматься. Мало того, что я не вернулась в Хризантемовый павильон, а вместо этого мне приготовили покои в Восточном дворце — подозреваю, что раньше в них жила недоброй памяти Кольхог. Мало того, что в услужении у меня, кроме Усин, теперь были ещё три комнатных девушки и два евнуха. Я обнаружила, что заняла главенствующее положение в гареме наследного принца, став преемницей Кольхог не только по месту проживания, но и по положению. Не хватало только титула наложницы-подруги — впрочем, и он был лишь вопросом времени, Тайрен твёрдо пообещал дать его мне сразу после родов. Остальные наложницы встретили меня поклонами и исполненными почтения приветствиями, поначалу удивив и изрядно смутив меня. Что мне кланяется прислуга, я уже привыкла, но чтоб какие ни есть, а всё-таки подруги… Впрочем, непреодолимого барьера, как я было испугалась, между нами не возникло, та же Кадж, стоило мне заговорить с ней, легко вернулась к привычному тону. Мы болтали, обсуждая скудные новости гарема и моё путешествие, мои достижения в чтении и письме, наши обновки и прочие дамские темы. И всё же даже возобновление прежней близости не отменяло почтительного поклона, которым Кадж, как и остальные, отныне всегда приветствовала меня, блюдя субординацию.

А через несколько дней я даже удостоилась визита своей царственной свекрови. К счастью, он был совсем кратким, императрица Эльм с благосклонной, хотя и несколько холодноватой улыбкой справилась о моём здоровье, наказала беречь себя, вручила через слуг несколько штук разноцветного шёлка, коробочку с благовониями и пару нефритовых браслетов, после чего, к моему облегчению, удалилась. И хотя я не испытывала перед Небесной Владычицей, как её здесь именовали среди прочих титулов, того благоговения, что прочие жители этого мира, но всё равно вдруг обнаружила, что в её присутствии у меня потеют ладони и немеет язык.

Тайрен, надо отдать ему должное, довольно много времени проводил с болеющей женой, но я отнюдь не чувствовала себя заброшенной. Напротив, общества, как по мне, могло бы быть и поменьше. Прислуга не оставляла меня ни на минуту, если только я сама не выгоняла её специальным приказом, а стоило мне выйти из покоев, как ко мне тут же присоединялся кто-нибудь из наложниц. Не то они таким образом надеялись заслужить моё благоволение и что-нибудь за это получить, не то действительно считали себя обязанными всюду меня сопровождать, но на любой прогулке теперь за мной тянулся хвостик из двух-трёх наложниц, державшего надо мной зонтик евнуха и парочки служанок. И вот как тут получить удовольствие от процесса гуляния?

Служанки же, как оказалось, были нужны не только чтобы убираться, одевать и выполнять поручения. В любой момент они были готовы буквально поддержать меня под локоток. Стоило мне попытаться встать или, наоборот, сесть, не говоря уже о том, чтобы влезть куда-нибудь хотя бы на пару ступенек, как одна из них тут же оказывалась рядом, пытаясь схватить меня под руку. Я видела, конечно, как дамы точно так же поддерживали её величество, но она, в конце концов, женщина немолодая. То, что и мне придётся испытать на себе подобную заботу, оказалось для меня сюрпризом. Сперва я пыталась их гонять, но потом как-то привыкла.