Он почувствовал, что ее присутствие постепенно тускнеет; она исчезла.

Келвин закрыл рот и пошел к дворцу.

— О, я знаю, что ты хочешь ее видеть, но не сейчас, — сказала Джон. — Это были тяжелые роды, там кровь, и она сейчас спит…

— Правильно, — добавила Шарлен. — А у нас здесь другие дела. Постой пока здесь, Келвин.

Он остановился. Джон повернулась и вернулась во дворец вместе с малюткой. Они не знали всей истории, подумал он. Они не знали, какую роль во всем этом сыграла Мервания.

— Попозже мы должны будем поговорить, Келвин, — сказала Шарлен. — Но сейчас нам нужно управиться с королевой, или мы можем все проиграть.

Келвин наконец обрел дар речи.

— Да, я помогу здесь.

— Нам нужно приниматься за работу, — согласилась Хельба.

— Огненные шары! — воскликнул Келвин. — Ты наблюдаешь за ними? Я забыл о…

— На некоторое время она перестала их посылать. Чтобы произвести их, требуется столько же энергии, сколько чтобы уничтожить. Должна признать, я удивлена ее силой. Если бы ты не пришел, нас бы уже давно уничтожили.

Келвин снова сосредоточился на этой проблеме. Ему удалось с помощью жала химеры делать стрелы ведьминого огня, чтобы сбивать огненные шары. Но битва все же и впрямь не была закончена; пока не покончено с Зоанной. Он посмотрел в небо. Он не ожидал увидеть сегодня ночью луну; ведь было так темно.

— Думаешь, они попытаются сбежать? — спросила Шарлен.

— Думаю, они что-то планируют, — ответила Хельба. — Зоанна поклялась, что никогда не сдастся. Если это так, нам придется прикончить ее.

— Она вернется обратно, если мы не победим, правда? — спросил Келвин.

— Вероятно. О ней можно точно сказать одно: она не из тех, кто бросает то, что начал.

— И Рауфорт тоже. Он тоже такой же злобный!

— К счастью, у Рауфорта нет ее умения обращаться с магией. Отправимся и найдем их.

— В ту самую пещеру?

— Как я уже говорила тебе, даже для медленно соображающего мальчишки ты задаешь очень глупые вопросы. Конечно же, в ту пещеру!

— Как же мы сможем? — «Хельба точно была генералом», — подумал он.

— Может быть, там ты нам с Шарлен и не понадобишься. Отдай антимагическое оружие своей матери. Оно не сможет разрушить барьер Зоанны, но, может быть, оно все же поможет нам. Останься здесь с жалом химеры и Катбой и смотри, не появятся ли огненные шары. Вашей бывшей королеве хватит подлости, чтобы предпринять еще одну, последнюю атаку на дворец.

— Я понаблюдаю. — Он протянул матери оружие Маувара. Затем, подумав немного, отдал ей пояс и короткие ножны. Она взяла их без удивления, словно он протянул ей горшок с ее собственной кухни, и прикрепила оружие к своему поясу.

— Уверена, ты так и сделаешь, — сказала Хельба. — Шарлен, прыгай ко мне на спину.

С удивлением, которое, казалось, позже никогда не должно было забыться, Келвин смотрел, как его мать запрыгивает на дряхлые плечи Хельбы. Затем, когда луна спряталась за облаками и стало темно, словно в утробе змея, раздался свист. Луна вернулась, и стал виден белый голубок, устремившийся в небо с ношей, которая напоминала небольшую юркую мышку, вцепившуюся крохотными лапками в его перья.

Птица скрылась в темном небе. Молний не было. Не было и пламенеющих шаров ведьминого огня.

— Мяу.

Он рассеянно опустил вниз руку и погладил кота. Он снова стал маленьким мальчиком, подумал он, который терпеливо ждет, пока взрослые уладят свои дела. В конце концов, это было не очень-то плохое место для пребывания.

Катба потерся о него спиной и замурлыкал в знак удовольствия и молчаливого участия. Келвин начинал понимать, почему у колдуний бывают такие помощники; темными ночами они приносили уют и покой.

Нет, нет, это не слишком плохое место для того, кто никогда не хотел завоевать мантию героя.

— О-о-о-о, — простонал Рауфорт. — Зоанна, ты забираешь слишком много моей жизненной силы. Она вытекает наружу, и ничто ее не заменяет. Зоанна, ты меня опустошаешь!

— Ничем не могу помочь. Ты хочешь выиграть, не так ли? Перестань хныкать.

— Но, Зоанна, если ты убьешь меня, чтобы уничтожить их, в чем же тогда будет моя победа? Ты же не хочешь, чтобы я умер, — он замолчал и снова повторил, не очень довольный пришедшей ему в голову мыслью. — Ты же этого не хочешь, правда, Зоанна?

Зоанна, теперь полностью превратившаяся в колдунью, не ответила ему. Она просто улыбалась в своей загадочной манере.

Рауфорт, которому сначала было просто не по себе, теперь обнаружил, что ужасно напуган. Он решил, что найдет какой-нибудь способ быть ей полезным не только за счет расхода своей жизненной силы. Если это ему не удастся, то это, как он сильно подозревал, будет стоить ему достаточно дорого, даже, возможно, жизни.

Джон и Рафарт проехали на рабочей лошади почти половину пути до королевского дворца. Что касается Джона, то он был занят своими мыслями. Верно, что огни в небе означали намечающиеся большие события и опасность, угрожающую тем, кого он любил. Но — и эта мысль заставляла его подскакивать в седле больше, чем от толчков лошади — самым разумным было отправиться обратно к Кайану и заручиться его помощью.

— Проклятье, — с отвращением сказал Рафарт, — никогда нет под рукой армии, когда она тебе нужна!

Глядя на танцующие в небе огни и чувствуя, как земля содрогается от взрывных толчков, Джон был вынужден согласиться с оценкой бывшего короля. Но ему было необходимо двигаться дальше. Там, где-то впереди, была Шарлен.

Джон смотрела, как Хелн нянчит своего первенца, и в ней всколыхнулось какое-то чувство, которое, если сказать честно, никогда не возникало у нее раньше. Может быть, она все-таки не лишена материнского инстинкта. Джон посмотрела на второго новорожденного, которого держала на руках. Определенно, малютка была очень мила и у нее были медные волосы бабушки. Но как же они скажут Келвину об ужасном третьем новорожденном?

Что ж, может быть, этого вообще не придется делать. Эта тварь немедленно вскочила на ноги и убежала прочь раньше, чем они опомнились. Хелн, снова провалившись в беспамятство, вообще не видела ее. Может быть, вообще никому, кроме Джон, Шарлен и доктора Стерка не нужно знать об этом ужасе, который был остатком злого заклятья. К счастью, все обошлось и чудовище исчезло.

— Уверен, что с ними все будет в порядке, — сказал доктор Стерк, чуть не суя свой клювообразный нос прямо ей в лицо. — Я не был в этом уверен. Мы, врачи, так мало разбираемся в магии.

— Думаю, что это положение можно изменить, — сказала Джон.

— Да, можно. Придется изменить. В конце концов, магия — основа исцеления.

— Я слышала это всю свою жизнь. В основном от матери, — Джон посмотрела в окно и удивилась, как стало светло. Огненный шар, который оставила Шарлен, постепенно тускнел, пока не стал светить как пара масляных ламп.

— Я снова зажгу лампы, доктор. Я не уверена, насколько хватит света, который оставила моя мать.

— Вероятно, почти до утра, — сказал доктор Стерк. Джон занялась лампами. У нее не было углей, чтобы зажечь фитили, поэтому она просто подержала лампы около ведьминого огня, и они зажглись.

— Молодец, Джон.

— Доктор, вы не против, если я выйду и посмотрю, что там делают Келвин и моя мать? Уже прошло столько времени.

— Нет, конечно, Джон. Я сам удивляюсь этому. — Он забрал у нее ребенка.

Хелн пошевелилась в кровати, слабая и бледная.

— Пожалуйста, Джон, узнай, что с Келвином.

— Не беспокойся о нем, — сказала Джон, похлопывая по руке новоиспеченную мать. Как чудесно, что к ним снова вернулась прежняя Хелн вместо чудовища, в которое она превратилась под действием заклятия! — Он наш герой, и с ним не случится ничего плохого. Он не приходил сюда, потому что я просила его не приходить. Здесь была кровь, и ты лежала без сознания. — «И еще мы должны были убрать ужасные следы третьего рождения,» — подумала она.