В Совете Медведев проработал несколько недель, а затем его перевели делопроизводителем в комитет важнейшего, влиятельного в Бежице профсоюза металлической промышленности. Когда Дмитрий узнал, что его посылают в профсоюз, то особого восторга не выразил. Заметив разочарование в глазах юноши, Игнат Иванович сказал ему доверительно:
— Это верно, что каждый ищет в революции свое место. Но куда важнее другое — революция тоже ищет для каждого из нас то место, где он способен, а значит, и должен принести ей наибольшую пользу.
Эти слова произвели на Дмитрия большое впечатление. До него, попросту говоря, дошло, что он стал пускай не в такой, конечно, степени как Игнат, необходим революции и Советской власти, что ему не только доверяют, на него и рассчитывают. Так в юноше зарождалось чувство революционной сознательной дисциплины, ответственности за каждое порученное дело, И еще — работая в профсоюзе, он остро ощутил свое кровное родство с рабочими, внутреннее слияние с их интересами и тревогами.
Меж тем буквально с первых дней существования РСФСР буржуазия при тайной, а то и явной поддержке правительств Антанты и даже недавнего военного противника — кайзеровской Германии начала плести сеть заговоров, вооруженных мятежей, актов саботажа против государства рабочих и крестьян.
Первое время охрану революционного порядка, борьбу с контрреволюционными вылазками, бандитизмом и т. п. вели отряды Красной гвардии и рабочая милиция. К слову сказать, Бежицкий Совет, председателем которого был Александр Медведев, еще летом разогнал местную милицию, стоявшую на позициях Временного правительства, и создал свою собственную, рабочую. Начальником штаба назначили рабочего-большевика Михаила Иванова. Это сразу сказалось на порядке в городе. В Бежице поубавилось хулиганов, воров, грабителей. Милиционеры сумели ликвидировать и опасную банду, зверски вырезавшую семью паромщика Шерстова и наводившую ужас на горожан.
Однако новое обострение классовой войны, активизация контрреволюции, не брезговавшей даже подначиванием на разгром винных складов отпетых уголовников, выпущенных из тюрем Временным правительством, усиление деятельности иностранных шпионов, а также резкий рост бандитизма и спекуляции — все это вынудило Советскую власть создать специальный орган для подавления врагов.
6(19) декабря 1917 года, обсудив сообщение Военно-революционного комитета, исчерпавшего свои полномочия по этому вопросу, Совет Народных Комиссаров РСФСР поручил в срочном порядке — всего за один день — товарищу Ф. Э. Дзержинскому разработать проект особой комиссии для осуществления экстренных, чрезвычайных мер борьбы с контрреволюцией. Незадолго до следующего заседания Совнаркома его председатель В. И. Ульянов-Ленин послал Ф. Э. Дзержинскому записку, где не только дал глубокое обоснование этих мер, но и наметил ближайшие практические задачи большевистской партии и Советского государства в данном вопросе.
В записке, датированной 7(20) декабря 1917 года, в частности, указывалось;
«Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечивать интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс.
Буржуазия идет на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погрома. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковских чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей.
Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками…»
В этот же день по докладу Ф. Э. Дзержинского Совнарком постановил создать новый орган диктатуры пролетариата по защите государственной безопасности Советской страны, который получил название Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Председателем ВЧК был утвержден выдающийся деятель партии, близкий соратник В. И. Ленина Феликс Эдмундович Дзержинский.
Это была ответная, вынужденная мера диктатуры пролетариата по отношению к врагу, развязавшему жестокую и беспощадную тайную войну против трудящихся.
Через неделю, 15 (28) декабря, ВЧК опубликовала обращение «Ко всем Советам на местах» с призывом немедленно приступить к организации чрезвычайных комиссий для борьбы с контрреволюцией. Получилось так, что в Брянске, однако, ЧК была создана со значительным опозданием. Первоначально Брянский Совет образовал так называемый «комиссариат по гражданским делам». Тем не менее население сразу стало называть его ЧК. Комиссаром по гражданским делам стал член РСДРП (б) с 1912 года А. Н. Медведев.
Новая должность заставила Александра Николаевича сменить место жительства и оставить отчий дом: от Бежицы до здания, где разместилась ЧК, было слишком далеко. Вместе с женой Анной Ивановной он переехал в Брянск и поселился в доме № 6 на Петропавловской улице, принадлежавшем известному и уважаемому в уезде земскому деятелю Николаю Павловичу Шевцову. Вместе с ними на новой квартире поселился и Дмитрий.
В первые недели своего существования уездная ЧК была малочисленной. Если требовалось провести какую-либо операцию, чекисты обращались за помощью к красногвардейцам, рабочей милиции, солдатам местного гарнизона. Во многих эпизодах подобного рода участвовал и Дмитрий Медведев. Это происходило как бы само собой, совершенно естественно. В самом деле, если вдруг посреди ночи Александра поднимал нарочный, потому что где-то объявилась банда, он тоже вскакивал с постели, торопливо одевался и выбегал на улицу.
Присутствие брата на боевых операциях стало для Александра настолько привычным, что он держал для него при себе второй браунинг. Дмитрий Медведев участвовал в изъятии оружия у тех, кому владеть им было не положено. Изобилие в городе пистолетов, револьверов, винтовок, а то и пулеметов стало к началу 1918 года настоящим бедствием. Брянский арсенал считался вторым по мощности предприятием подобного рода в стране после знаменитого оружейного завода в Туле. Охрана арсенала за месяцы правления Временного правительства пришла в упадок. В результате огромное количество оружия растеклось по домам.
В свое время был в этом и положительный момент: Красная гвардия и народная милиция Брянска не знали проблемы с вооружением бойцов. Однако после того как власть перешла к Совету, множество огнестрельного оружия попало в опасные руки. Целые склады его захватили анархисты, в изобилии владели им и затаившиеся контрреволюционные элементы, и обыкновенные уголовники. Нужно было навести порядок, и Совет вынес постановление, обязывающее жителей в кратчайший срок все оружие сдать.
В целом население правильно поняло декрет и охотно избавлялось от ненужных и опасных предметов. Однако случился и неприятный инцидент. Неподалеку от арсенала патруль милиционеров встретил двух молодых людей, обвешанных револьверами, тесаками, гранатами, за спиной у каждого к тому же болтался стволом вниз и кавалерийский карабин. Один из них, растягивая мехи двухрядки, лихо выкрикивал частушки:
Парням предложили расстаться с богатой экипировкой. Гармонист, не возражая, стал расстегивать портупею. Но второй с грубой бранью выхватил наган, открыл пальбу и ранил прохожего. Один из милиционеров в порядке самозащиты вынужден был застрелить буяна.
Рядом с местом происшествия находился большой дом, который когда-то занимал начальник арсенала, а теперь захватила федерация анархистов. Из него высыпала толпа возбужденных обитателей и подняла крик, что большевики не только узурпировали власть, но уже убивают настоящих революционеров. Оказалось, что убитый — анархист. Обстановка накалилась, слышались даже призывы «двинуть всем миром» на Петровскую гору — громить комитет большевиков.
