— С профессором? — спросил он.

Очевидно, кое-где Пикмаль выдает себя за профессора.

— Если бы вы пришли в восемь… Сейчас он, должно быть, читает лекции… Я не знаю, где он завтракает…

— Сегодня утром он приходил?

— Он, как всегда, выбирал рогалики в корзинке — он обычно съедает их три штуки. Однако сегодня какой-то незнакомый мне человек, пришедший раньше, подошел к нему и завел разговор… Обычно месье Пикмаль неразговорчив. Голова у него, должно быть, занята важными делами, и ему некогда тратить время на пустую болтовню. Он вежлив, но холоден. Знаете, как обычно: «Здравствуйте! Сколько с меня? До свидания!..» Меня это не задевает. У меня есть еще клиенты, которые тоже работают головой, и я понимаю, что это такое… Но меня поразило, что месье Пикмаль вышел вместе с незнакомцем, и вместо того, чтобы, как обычно, повернуть налево, они пошли направо.

— Хозяин описал этого незнакомца? — спросил Мегрэ.

— Очень приблизительно. Ему лет сорок. По виду служащий или коммивояжер. Он вошел в бистро чуть раньше восьми, встал в конце стойки и заказал кофе с молоком. Ни бороды, ни усов. Полноватый.

Мегрэ тут же подумал, что это описание подходит к нескольким дюжинам инспекторов с улицы Соссэ.

— Больше ничего не узнал?

— Узнал. Позавтракав, я снова позвонил в Школу. Попросил к телефону Пикмаля. На этот раз не сказал, кто я, а у меня ничего не спросили. Только ответили, что его сегодня не видели.

— Он в отпуске?

— Нет, просто не явился. И что особенно удивительно — даже не позвонил, чтобы предупредить об этом. Такое с ним случилось впервые.

Я вернулся в гостиницу «Бэрри» и поднялся к себе. Затем постучал в дверь Пикмаля. Открыл ее. В комнате никого не было. После моего первого визита там ничего не изменилось.

Вы мне велели выяснить все детали. Я пошел в Школу, представился приятелем Пикмаля из провинции. Мне удалось узнать, где он обедает. На улице Святых Отцов в ста метрах от Школы, в ресторанчике, который содержит один нормандец. Я пошел туда.

Пикмаля там сегодня не было. Я видел его салфетку в кольце с номером и бутылку минеральной воды, поставленную для него на столе, за которым он обычно ест. Это все, патрон. Я совершил какие-нибудь ошибки? Вопрос был вызван тем, что Мегрэ нахмурился и на лице его появилась озабоченность.

Неужели это дело будет похоже на то, которое ему в свое время всучили и из-за которого он вынужден был уехать в Люсон?

В тот раз все также произошло из-за соперничества между улицей Соссэ и набережной Орфевр: обе полиции получили противоположные директивы, причиной чего была борьба между высокопоставленными лицами, и, волей-неволей, защищали противоположные интересы. В полночь премьер-министр узнал, что Пуан обратился за помощью к Мегрэ…

В восемь утра Пикмаль, нашедший отчет Калама, спокойно пил в маленьком баре кофе; к нему подошел какой-то неизвестный, и Пикмаль без всякого сопротивления, без возражений последовал за ним…

— Ты хорошо поработал, мой мальчик.

— Никаких орфографических ошибок?

— Не думаю.

— Что делать теперь?

— Сам не знаю. Пожалуй, тебе лучше остаться в отеле «Бэрри» на случай, если Пикмаль возвратится.

— И тогда позвонить вам?

— Да. Сюда или домой.

Один из двоих, прочитавших отчет Калама, исчез…

Остался Пуан, который тоже читал отчет, но он был министр, а посему его труднее незаметно убрать.

Подумав об этом, Мегрэ снова почувствовал во рту привкус вчерашней водки, и у него появилось желание выпить стакан пива в таком месте, где можно было побыть в окружении обыкновенных людей, которые занимаются маленькими делами.