– Я смеюсь не над тобой, – простонала Тесса и снова залилась смехом. – Да ты… ты вспомни, какая физиономия была у Габриэля, когда Софи отвесила ему оплеуху! Боже мой, я не могу!.. – Она убрала волосы с лица и добавила: – И что я веселюсь? Ведь отчасти он вел себя так из-за твоих подначек. Зря ты все это устроил!

– Да ну? – воскликнул Уилл, плюхнулся в кресло у камина и протянул длинные ноги к огню. Как и во всех английских домах, здесь можно было согреться только у открытого огня. И то спереди печешься, а спина мерзнет, совсем как у непрожаренной индейки. – Ни одна хорошая фраза не терпит слова «зря»! Как тебе это: «Зря я не заплатил по тому счету в таверне, теперь они грозятся переломать мне ноги», или «Зря я удрал с женой лучшего друга, теперь она превратила мою жизнь в кромешный ад», зря я…

– Зря ты думаешь, что можешь творить все что угодно. Ты сильно обидел Джема.

Уилл задрал голову и внимательно посмотрел на Тессу. Он выглядел усталым и, как всегда, красивым, будто Аполлон, сошедший с картины кого-нибудь из прерафаэлитов.

– А теперь мы говорим серьезно, Тесс? – В голосе еще звучали веселые нотки, но отчего-то Тессе показалось, что сквозь них блеснула сталь.

Тесса подошла и присела на кресло рядом с ним:

– Разве не заметил, что Джем сердит на тебя? Ведь он твой побратим. И он никогда ни на кого не сердится.

– Немного сердитости ему не повредит. Столько терпения бывает только у святых!

– Не смейся над ним, – оборвала его Тесса.

– Смеяться полезно, Тесс.

– Но не над Джемом. Он всегда добр к тебе, да он просто сама доброта! И то, что он ударил тебя вчера – лишнее подтверждение: ты и святого выведешь из себя.

– Джем ударил меня?! – Уилл изумленно коснулся щеки. – Признаюсь, я мало что помню из вчерашнего. Помню, как вы разбудили меня, хотя я совсем не хотел просыпаться. Помню, как Джем кричал, а потом ты держала меня. Я знаю, это была ты. От тебя всегда пахнет лавандой.

– Джем ударил тебя. – Тесса сделала вид, что не услышала его. – И было за что!

– Откуда в тебе столько презрения?! Ты как Разиэль на всех этих картинах – смотришь сверху вниз на нас, простых смертных. Так скажи мне, надменный ангел, чем я заслужил ту пощечину от Джеймса?

Тесса попыталась подобрать слова, но не нашлась что сказать. Тогда она перешла на тот язык, который они с Уиллом понимали оба, – язык поэзии:

– Помнишь, что сказал Джон Донн…

– «Не связывай мне руки и утешь…»[27] – процитировал Уилл, глядя ей в глаза.

– Да нет, я про очерк, в котором говорится, что ни один человек не остров. Каждый твой поступок отражается на других людях. А ты ни о ком не думаешь! Словно живешь на острове, затерянном в океане. Эдакий остров Уилла, на котором можно творить все что душе угодно и ничего не будет! А это совсем не так…

– И как же мои похождения обидели Джема? Подумаешь, зашел в притон и вытащил меня, ему и раньше приходилось бывать в опасных переделках! Мы защищаем друг друга…

– Да как же ты не поймешь! – с досадой воскликнула Тесса. – Думаешь, ему не плевать на опасность?! «Серебро» разрушило всю его жизнь, и тут ты заваливаешься в притон и накачиваешься им под завязку! Для тебя это развлечение, а он принимает эту дрянь каждый день, чтобы выжить. Джем ненавидит свою зависимость, он даже не может сам покупать наркотик и просит тебя… Дай мне договорить, не перебивай! И вот ты шляешься по Уайтчепелу, пускаясь во все тяжкие и соря деньгами, будто разудалый отпускник на континенте. От этого наркотика все гибнут как мухи… И о чем ты только думал?!

– Но при чем здесь Джем?..

– Ты не подумал о нем! Он решил, ты глумишься над его бедой. А ведь вы братья…

– Не может быть, – побледнел Уилл.

– Джем знает, что тебе плевать на всех. На всех, кроме него. По крайней мере, ему так казалось до недавнего времени.

Уилл подался вперед. Отблески огня заплясали на его лице, синяк на щеке почернел.

– Мне не плевать, – с нажимом сказал он, уставившись в пламя камина. – Да я только об этом и думаю… что они думают, что они чувствуют… и что чувствую я. Эти мысли сводят меня с ума! Я так хотел вырваться из этого замкнутого круга…

– Не может быть! Уилла Херондэйла заботит, что думают другие? – беспечно воскликнула Тесса, но его тяжелый взгляд заставил девушку замолчать.

Уилл говорил искренне и явно хотел поделиться чем-то, но не смог подобрать слова. И этот юноша читал ее письма к брату, пряча их у себя в комнате. Но она уже не сердилась на него. Раньше ей казалось, что она все ему выскажет при встрече, а теперь гнев утих, осталось только удивление и недоумение. Зачем он прочел их, если ему нет дела до других? Похоже, она задела его за живое, подумала девушка, глядя Уиллу в лицо.

– Тесс, только об этом я и думаю. Когда я смотрю на тебя, то пытаюсь понять, как ты относишься ко мне, и боюсь, что…

Он не договорил: в гостиную вошли Шарлотта и высокий незнакомец с ярко-желтыми волосами, вылитый подсолнух. Уилл отвернулся, стараясь скрыть свои чувства. О чем же он хотел сказать?!

– Ой! – воскликнула Шарлотта. – Тесса, Уилл, простите, не знала, что вы здесь.

Уилл сжал кулаки, но ответил как ни в чем не бывало:

– Мы разжигали камин – в доме холодно, как в погребе.

Тесса поднялась:

– Мы уже уходим.

– Уилл Херондэйл, рад видеть вас в добром здравии. И мисс Тесса Грей! – Блондин направился к ней, сияя, как медный таз. – Девушка, изменяющая форму, не так ли? Несказанно рад с вами познакомиться.

Шарлотта вздохнула:

– Мистер Вулси Скотт, это мисс Тесса Грей. Тесса, это мистер Вулси Скотт, глава Лондонской стаи оборотней, старый друг Анклава.

– Ну что ж, – сказал Гидеон, едва Тесса и Уилл вышли. Он повернулся к Софи, которая внезапно ощутила, что они остались одни в огромном зале: – Давайте продолжим?

Он протянул девушке нож, сверкнувший серебром. Зеленые глаза юноши внимательно и спокойно смотрели на Софи. Гидеон прямо-таки излучал спокойствие и уверенность в себе. Девушка вспомнила, как во время занятия он обнимал ее за плечи, и вздрогнула. Прежде они никогда не оставались наедине, и теперь ей стало страшно.

– Вряд ли я смогу, мистер Лайтвуд. Вы очень добры, но…

Он медленно опустил руку:

– Думаете, я не принимаю вас всерьез?

– Что вы, что вы, я очень благодарна вам за науку. Но давайте взглянем правде в глаза: эти тренировки не имели отношения ни ко мне, ни к Тессе. Дело в вашем отце и Шарлотте. А после того, как я ударила вашего брата… – Голос Софи дрогнул. – Миссис Бранвелл так расстроится!

– Ерунда, он сам напросился. К тому же виной всему кровная вражда между нашими семьями. – Гидеон повертел нож в руках и заткнул его за пояс. – Узнай Шарлотта о вашем поступке, она бы небось прибавила вам жалованье.

Софи покачала головой, потом подошла к скамье и в изнеможении опустилась на нее.

– Вы не знаете Шарлотту. Она бы сочла своим долгом наказать меня.

Гидеон тоже сел, но с краю, подальше от девушки. Софи не знала, радоваться ей этому или нет.

– Мисс Коллинз, хочу вам кое-что сказать…

– О чем это вы? – Софи нервно сплела пальцы в замок.

Он подался вперед, немного сгорбившись. Софи увидела серые крапинки в его зеленых глазах.

– Когда отец вызвал меня из Мадрида, я не хотел возвращаться. Мне всегда было плохо в Лондоне, а после смерти матери в нашем доме стало совсем худо.

Софи изумленно смотрела на юношу, не зная, что сказать. Ведь он был Сумеречный охотник и дворянин, и все же решился на откровенность. Даже Джем, всегда такой добрый к ней, никогда так не поступал.

– Когда я услышал про эти уроки, мне показалось, что путного ничего не выйдет, только потеряю время зря. Две нерадивые девушки, не способные ни к чему. Но теперь у меня язык не повернется сказать такое ни про мисс Грей, ни про вас! Мне приходилось тренировать охотников в Мадриде. Немногие могли бы похвастаться подобными способностями. Вы одаренная ученица, для меня было истинным удовольствием заниматься с вами!