– Ну, и где? Ничего не горит…

Лысый мужик чешет подмышкой и переводит на меня раздраженный взгляд.

– Это сейчас не горит… – в сотый раз начинаю объяснять я, – а стоит проехать несколько километров, и она загорается.

– Какая именно загорается–то?

– Вот здесь… справа… – тычу пальцем в электронное табло.

– И что на ней нарисовано? – спрашивает он снисходительным тоном, поглядывая на усмехающихся за моей спиной своих коллег.

– Это датчик уровня масла… Он загорается, когда я проезжаю несколько километров.

– Так может, масло поменять?.. Не?..

– Я поменяла на прошлой неделе, а лампочка все равно горит…

– Где меняла?

– В сервисном центре.

– Так и предъяви им! Их же косяк!

Естественно, это было первое, что я сделала! Но там мне выставили счет с четырьмя нолями, объяснив это тем, что якобы я сама сбила настройки бортового компьютера, и теперь его придется перепрошивать.

Денег у меня таких на ремонт не было, а просить у родителей – верный способ вновь стать безлошадной.

– Но я же к вам приехала, – не сдаюсь я, – вы сможете помочь?

Мужик скептично морщится и разворачивается к остальным.

– У нас сейчас электронщик в отпуске… – отвечает за него долговязый парень.

– В алкогольном… – кто–то хмыкает сзади.

– Если только через две–три недели…

Попрощавшись, сажусь в машину.

– Ну, как?..

– Никак… – отвечаю я Маше, своей подруге.

– Может, по домам?

– Заедем еще в один сервис.

Она со стоном откидывается назад и начинает обмахиваться папкой формата А4.

– Сколько можно, Ань?! Ну, расскажи ты своему отцу, он же мужчина, пусть разбирается!

– Не будет он разбираться! – отрезаю я, – заберет машину и все.

У меня ушел целый год на то, чтобы уговорить родителей купить мне ее. И на 19–летие они ее мне подарили… но, с одним условием – все вопросы по ремонту и обслуживанию моей девочки я беру на себя.

– Там тебе скажут то же самое!

– Посмотрим… – бурчу я, выезжая на проезжую часть.

В последний автосервис, четвертый по счету, мы приезжаем уже вечером. И мне остается только молиться, чтобы он не оказался закрытым.

– Подозрительное местечко… – с сомнением в голосе, говорит Маша.

Металлические ржавые ворота открыты настежь. Во дворе, перед двухэтажным бетонным зданием на куче старых автопокрышек сидят двое парней.

– Успели…

Видимо, шелест щебня, по которому мы катимся, привлекает их внимание, потому что они одновременно поворачивают  к нам головы и начинают с интересом рассматривать мою девочку.

Согласна, посмотреть есть на что. Моя небесно–голубая с перламутром АУДИ никого не оставляет равнодушным.

Останавливаюсь прямо перед сидящими парнями и выхожу из машины.

– Добрый вечер.

– Здрасти, – бросает мне один из них, жгучий брюнет с черными глазами.

– С кем я могу поговорить? – спрашиваю я, немного теряясь под их бесцеремонными взглядами.

– По какому вопросу? – делает большой глоток пива из жестяной банки и принимается нагло меня рассматривать.

Мне это за сегодняшний день уже порядком надоело. Четвертый сервис, и в каждом на меня смотрят или как на тупую курицу, или как на кусок мяса.

– Кто у вас тут главный?!

– Ну, допустим, я… – нагло улыбается мерзавец, не отводя взгляда от моих ног.

–Я по поводу ремонта автомобиля… вы можете посмотреть?

Он допивает пиво, сминает жестяную банку одной рукой и кидает ее в стоящую неподалеку урну.

– Ну, показывай, че там…

Я снова начинаю рассказывать, что у меня горит лампочка, которая гореть ну никак не должна. Что меняла масло вовремя и что компьютерная диагностика показала сбой в электронике.

Парень деловито открывает капот, проверяет уровень масла в бачке, затем зачем–то, дико смущая Машу, лезет под панель в салоне.

– Ден, хорош понтоваться! – подает голос второй парень, – позвать Мота?

– Да здесь, по–любому, мозги слетели, – с умным видом выдает брюнет, – прошивка нужна…

– Мот!!! Выйди! – едва не оглушает меня ор сидящего на покрышках парня.

Но мне уже и без этого Мота понятно, что здесь мне тоже не помогут. Придется сдаваться родителям. Вот если бы уговорить папу сделать все втихаря от мамы, но… он вряд ли согласится, потому боится ее не меньше меня.

– Спасибо, мы, наверное, поедем… – вежливо улыбаясь, говорю я парням, – обратимся в Ауди–Центр…

Уже собираюсь отвернуться, как мой взгляд застревает на фигуре, отделившейся от одного из находящихся на первом этаже здания гаражей.

Клонящееся к закату солнце бьет парню в глаза, зато мне позволяет рассмотреть его в малейших подробностях.

Легкий ветерок путается в его светло–русых волосах, а яркие лучи любовно обтекают скульптурно вылепленный голый торс. Он идет не спеша, сосредоточенно вытирая руки о грязную тряпку.

И чем ближе подходит, тем сильнее я смущаюсь. Словно это я, а не он обнажена по пояс.

Я, конечно же, не впервые вижу голый мужской торс. В школе, да и в университете, парни часто снимали майки на физкультуре, но все они по сравнению с этим Мотом лишь мальчишки.

Ничего не могу с собой поделать, глаза, как намагниченные, липнут к широким плечам, выпуклым мышцам, играющим под загорелой кожей при каждом его движении  и… о, Боже… убегающей под пояс потертых джинсов темной полоске волос.

– Мот, глянь… – доносится из–за плеча голос брюнета, – электроника лагает…

Парень бросает мимолетный взгляд на мою девочку, а затем переводит его на меня. Причем, не на лицо. Ощупывает голые плечи, грудь, опускается по бедрам, залипает на коленях и стекает к нежно–розовому педикюру. А потом, словно нехотя, поднимает его в обратной последовательности к глазам.

Кожа пылает. Уверена, лицо тоже. А когда наши глаза встречаются, я вообще впадаю в ступор.

Он смотрит на меня ярко–голубыми глазами сверху вниз, слегка приподняв бровь, явно намекая, что ждет пояснений по поводу неисправности моей машины, а я и слова вымолвить не могу…

Сделав два шага, парень наклоняется, обволакивая меня облаком своего запаха. Терпкого с примесью пота и машинной смазки.

– Слушаю… – рокочет его голос, разгоняя по телу сонм мурашек размером со спичечную головку.

– Лампочка… горит… – сиплю я, – датчик уровня масла.

– Говорит, масло на прошлой неделе поменяла. А датчик все равно горит.

Мот сканирует меня взглядом, словно ищет подтверждение словам напарника.

– Да… – киваю я.

Он обходит меня, слегка задевая плечо, а я дергаюсь как от удара током.

Садится в водительское кресло, максимально отодвигая его назад, и начинает нажимать кнопки на панели в одной ему известной последовательности.

Моя подруга, видимо напуганная близостью полуголого мужика, пулей вылетает из машины и прячется за мою спину.

– Ясно… – бормочет Мот себе под нос.

– Что?.. Что ясно?..

Парень поворачивает ко мне голову, неторопливо скользит взглядом по моей фигуре и выдает:

– Оставишь тачку на пару дней…

– Что?! – в панике шевелю я губами, – на пару дней?

– В чем проблема?

Он выбирается из машины и становится ко мне так близко, что я могу рассмотреть каждый волосок на его груди. Кожу начинает печь, как от печки. Мне не нравится его бесцеремонность. Потому что, это, черт возьми, неприлично, тыкать в лицо незнакомого человека своими грудными мышцами.

Я делаю шаг назад и наступаю на ногу подруги.

– Ай!

– Прости… – кидаю ей через плечо.

– Так оставляешь или нет? – уточняет парень, складывая руки на груди.

– Послушайте… Мот…

– Матвей, – поправляет он.

– Извините… Матвей, а нельзя как–нибудь ускорить процесс?

– Нельзя. У меня работы херова туча. Я не могу бросить все и заниматься только твоей тачкой.

Меня коробит его сленг, но я не подаю вида. Какая мне разница? Лишь бы машину починил.