Красивое описание
В одном из ранних писем одного выдающегося оккультиста[3] было приведено следующее высказывание, которое он процитировал по памяти. Я так и не смог выяснить, откуда оно было взято, хотя похоже, ещё она его версия, заметно дополненная, встречается в "Собрании буддийских писаний", составленном Билом.[4]
«Наш владыка Будда сказал: Отделённая от нас многими тысячами мириад систем миров, существует область блаженства, именуемая сукхавати. Она окружена семью поясами оград, семью рядами обширных завес и семью рядами колеблющихся деревьев.
Этой святой обителью архатов управляют татхагаты, а владеют ею бодхисаттвы. В ней есть семь драгоценных озёр, в которых текут кристальные воды, у которых семь отличительных качеств и свойств, и в то же время одно. Это, о Шарипутра, и есть дэвачан. Его божественный цветок, удамбара, пускает свой корень в тень всякой земли, и распускается для всех тех, кто его достигает. И они, родившиеся в этой благословенной области, истинно счастливы. Они перешли золотой мост и достигли семи золотых гор. Для них в этом цикле отныне больше нет ни печалей, ни горестей.“ В этом отрывке под пышными восточными образами легко прослеживаются ведущие свойства ментального плана, наиболее акцентируемые в отчётах наших современных исследователей. "Семь золотых гор" не могут быть ничем иным, как семью подразделениями этого плана, разделёнными между собой преградами, хотя и не осязаемыми, но тем не менее настолько же реальными и настолько же действительными, как если бы там и в самом деле находились "семь поясов оград, семь завес и семь рядов деревьев"; "семь видов кристально чистой воды", из которых каждый обладает особыми свойствами, представляют различные способности и состояния ума, соответственно принадлежащие им, тогда как общее для них всех качество состоит в крайней степени блаженства, переживаемой во всех этих состояниях. "Цветок" этой области действительно "пускает свой корень в тень каждой земли", так как из каждого мира человек переходит на соответствующее небо, и несказанное счастье является цветком, распускающимся для всех тех, кто ведёт жизнь, делающую их годными для его достижения. Ведь они "перешли золотой мост", переброшенный через поток, отделяющий мир небесный от мира желаний;
борьба между высшим и низшим для них окончена, и потому "у них уже не будет ни печалей, ни горестей в этом цикле" — до тех пор, пока они вновь не отправятся в воплощение, оставив небесный мир позади.
Блаженство небесного мира
Полнота счастья — такова первая и главная идея, которая должна служить основанием для всех наших представлений о небесной жизни. Это не только мир, в котором из-за самого его устройства невозможны ни зло, ни печаль, и где каждое существо счастливо — действительность идёт ещё гораздо далее. Это мир, где всякое существо, благодаря уже самому факту присутствия там, испытывает самое высокое духовное блаженство, какое оно только способно воспринять — способность этого мира отвечать стремлениям человека ограничена лишь его собственной способностью стремиться.
Здесь мы впервые начинаем в чём-то понимать истинную природу великого Источника Жизни и схватывать далёкий отблеск того, чем должен быть Логос, и чем по его замыслу должны быть мы. И когда удивительная реальность всего этого возникает перед нашим изумлённым взором, мы не можем не почувствовать, что благодаря этому знанию истины, жизнь уже никогда не будет выглядеть для нас такой, как раньше.
Мы можем лишь поражаться безнадёжной негодности представлений мирского человека о счастье, и не можем не увидеть, насколько большинство этих предоставлений извращены и нереализуемы, и что в действительности он по большей части обращён спиной к самой цели своих исканий. Но здесь — истина и красота, превосходящие все мечты и грёзы поэтов, и в сверкании их непревзойдённой славы всякая другая радость кажется тусклой, бледной, нереальной и не дающей удовлетворения.
Некоторые подробности всего этого нам придётся попытаться разъяснить позже, теперь же нам достаточно подчеркнуть то обстоятельство, что это чудесное ощущение — не только отсутствие всякого зла и всякой дисгармонии, но ещё и постоянное и непреодолимое ощущение всеобъемлющей радости, — является первым и самым поразительным, которое испытывает человек, вступая в небесный мир. И пока он там находится, это впечатление никогда его не покидает — какую бы работу он ни выполнял, и какие бы высшие возможности духовного восхождения не открылись перед ним по мере получения новых знаний о возможностях этого нового мира, в котором он оказался, это странное неописуемое чувство невыразимой радости простого существования в этом царстве является фоном всего остального, и радость от изобильной радости других всегда пребывает с ним. Ничто земное на это не похоже и не может дать подходящий образ. Если бы можно было представить себе беззаботную и счастливую жизнь ребёнка, одарённого однако же нашим духовным опытом, и усиленную во много тысяч раз, тогда вы, может быть, получите об этом некоторое смутное и слабое представление. И всё же этому сравнению ужасно не хватает того, что лежит за пределами всех слов — колоссальной духовной жизненности этого небесного мира.
Одним из проявлений этой могучей жизненности является крайняя быстрота вибраций всех частиц и всех атомов ментальной субстанции. В теории мы все знаем, что даже здесь на нашем физическом плане ни одна частица материи, хотя бы она даже и представляла собою часть наиболее плотного из твёрдых тел, не остаётся в покое ни на мгновение. Но после раскрытия астрального зрения это перестаёт быть для нас простой научной теорией, а становится действительным и очевидным фактом — мы осознаём мировую всеобщность жизни таким образом и в такой степени, какие нам до сих пор были недоступны. Наш умственный горизонт расширяется, и мы, поначалу отдельными озарениями, обнаруживаем в природе возможности, которые тем, кто лишён такого зрения, должны казаться самыми безумными мечтами.
Если таков эффект приобретения обычного астрального зрения и его применения к плотной физической материи, то попробуйте вообразить себе эффект, производимый на ум наблюдателя, оставившего физический план и основательно занявшегося ещё более живыми и бесконечно более быстрыми вибрациями жизни астральной. Он обнаружит, что в нём раскрывается новое трансцендентальное чувство, развёртывающее перед его восхищённым взором целый новый мир, значительно высший покинутого им, мир, быстрота вибраций которого настолько же превосходит скорость вибраций физического мира, насколько частота световых колебаний превосходит вибрации звука; мир, в котором вездесущая жизнь, непрестанно пульсирующая вокруг наблюдателя и в нём самом, относится к совершенно иному порядку и как бы возвышается до неизмеримо большего могущества.
Новый способ познания
Само то чувство, которым мы можем всё это познавать, является вовсе не наименьшим из чудес этого небесного мира. Наблюдатель больше не должен слышать, видеть и осязать посредством органов, отделённых друг от друга и ограниченных в своих способностях, как он это делает в нашем мире, и он приобретает даже не ту расширенную способность зрения и слуха, которой он обладал на астральном плане.
Вместо этого он чувствует в себе присутствие какой-то странной новой способности, которая не является ничем из предыдущих, но тем не менее заключает в себе их все и значительно их превосходит. Она позволяет ему, когда перед ним предстаёт какой-нибудь человек или предмет, не только его видеть и слышать, но ещё и мгновенно его познавать, изнутри и снаружи — его причины, его последствия, его возможности, по меньшей мере в том, что касается ментального плана и всех других планов, лежащих ниже его. Он обнаруживает, что думать для него — означает постигать и осознавать, и в непосредственном действии этого высшего чувства нет места никакому сомнению, колебанию или задержке. Думает ли он о каком-либо месте — он уже находится там, о каком-либо друге — его друг уже перед ним. Для него более не существует возможности недоразумений, и он уже не может быть обманут или введён в заблуждение какими-либо внешними видимостями, ибо каждая мысль и чувство его друга открываются перед ним на этом плане, подобно книге.
