– Ах, моя бедная старая тетушка Эмили, – вслух думал мистер Кудри. – Ее переехал омнибус. Печально. Невыносимо печально. Бедняжка Эмили. Но зонтик-то ее спасли. А это уже не так печально. Я бы даже сказал – это смешно…

Не успел он закрыть рта, как опять заколыхался от смеха: надо же – спасли зонтик!

– Нет, ничего не получается, – сказал он, громко сморкаясь. – Сдаюсь. Да и мои юные друзья столь же бестолковы. Может, ты, Мэри, нам поможешь? Мы так хотим чаю.

Джейн и Майкл и по сей день не находят объяснения тому, что произошло дальше. Одно несомненно: только мистер Кудри проговорил последние слова, как внизу стол зашевелился, опасно накренился и, звеня чашками, подбрасывая пирожные на тарелках, поплыл вверх и, описав плавный круг, завис в воздухе перед мистером Кудри.

– Вот молодец, – мистер Кудри с гордостью посмотрел на Мэри Поппинс. – Я знал, Мэри, что ты хороший товарищ. Занимай место напротив и будь, пожалуйста, за хозяйку. А гости сядут слева и справа. Отлично, Майкл, – похвалил он, видя, как тот, ловко подпрыгнув, опустился с правой стороны от него. Джейн села слева. И все четверо приступили к чаепитию.

Мистер Кудри довольно улыбнулся.

– Обычно принято начинать с бутербродов, – посмотрел он на Джейн с Майклом. – Но сегодня мой день рождения. И мы начнем наоборот – со сладкого пирога! Мне такой порядок больше по душе.

И он отрезал каждому по огромному куску.

– Еще чаю? – спросил он Джейн. Не успела она ответить, в дверь раздался резкий частый стук.

– Войдите, – ответил мистер Кудри.

Дверь отворилась, и в комнату вошла мисс Персиммон, неся на подносе чайник с кипятком.

– Я подумала, мистер Кудри, – сказала она, удивленно оглядывая пустую комнату, – вам, наверное, нужно еще… Господи помилуй! – воскликнула она, увидев хозяина и гостей сидящими вокруг стола под потолком. – Такого я еще в жизни не видывала. Я всегда, мистер Кудри, считала вас чудаком. Но закрывала на все глаза. Ведь за квартиру вы платите исправно. Но такое странное поведение… пить чай со своими гостями в воздухе… Я, мистер Кудри, поражена. Это такая невоспитанность… для джентльмена ваших лет… Я бы никогда не смогла…

– Еще как смогли бы, мисс Персиммон! – сказал Майкл.

– Что смогла бы? – заносчиво дернула головой хозяйка.

– Заразиться смехотворным газом, как мы с Джейн.

Мисс Персиммон презрительно сощурилась.

– Надеюсь, молодой человек, – сказала она, – я достаточно уважаю себя и никогда не опушусь до того, чтобы прыгать в воздухе, как футбольный мяч. Я крепко стою ногами на земле, или я не Эйми Персиммон. И… о, Господи, что это… Боже мой! БОЖЕ МОЙ! Я лечу! На помощь! НА ПОМОЩЬ!

Да, мисс Эйми Персиммон, вопреки себе, оторвалась от земли и, качаясь, полетела по воздуху, как узкий длинный воздушный шар, изо всех сил жонглируя подносом. Чуть не плача от расстройства, она подлетела к столу и опустила поднос на стол.

– Большое спасибо, – спокойно и вежливо поблагодарила ее Мэри Поппинс.

Мисс Персиммон повернулась и плавно полетела вниз, шепча про себя: «Такое унижение… только подумать… такая добропорядочная, рассудительная женщина. Нет, мне необходимо повидать доктора».

Коснувшись ногами пола, она опрометью бросилась вон из комнаты, заламывая на ходу руки и ни разу не обернувшись. «Такое унижение!» – еще раз послышался ее вопль, и дверь за ней захлопнулась.

– Выходит, никакая она не Эйми Персиммон, раз она все-таки не так твердо стоит на земле, – прошептала Джейн Майклу.

А мистер Кудри глядел на Мэри Поппинс странным, слегка укоризненным взглядом.

– Мэри, Мэри, все-таки не надо было… не надо, Мэри. Бедная старуха никогда теперь не опомнится, помяни мое слово. Ну и вид же у нее был! Как она смешно летала – вперевалочку!

И тут он вместе с Джейн и с Майклом опять захохотал, схватившись за бока: он вспомнил, какой смешной вид был у мисс Эйми Персиммон.

– Ради Бога, – взмолился Майкл. – Перестаньте меня смешить. Я больше не вынесу. Я сейчас лопну!

– Ох, ох, ох! – ловила ртом воздух Джейн, держась за сердце.

– Господи, спаси и помилуй! – рокотал мистер Кудри, вытирая глаза полой смокинга, потому что никак не мог найти носового платка.

– ПОРА ИДТИ ДОМОЙ, – прозвучал иерихонской трубой голос Мэри Поппинс, перекрывая раскаты хохота.

И тут внезапно, как от хорошей встряски, Джейн, Майкл и мистер Кудри полетели вниз. И приземлились все разом со странным стуком.

Пора идти домой – это была первая печальная мысль за весь вечер. Только она мелькнула в голове, смехотворный газ из них вышел и они очутились на полу.

Вздохнув, Джейн с Майклом смотрели, как Мэри Поппинс медленно опускается вниз, держа в руках пальто и шляпу Джейн.

Мистер Кудри тоже вздохнул – долгим, глубоким и тяжелым вздохом.

– Какая жалость, – протрезвевшим голосом сказал он, – что вам надо идти домой. Я еще никогда в жизни так не веселился.

– И я никогда, – печально кивнул Майкл. Как скучно снова очутиться на земле и не чувствовать, как тебя уносит вверх смехотворный газ.

– И я никогда, – сказала Джейн, стоя в дверях на цыпочках и целуя сморщенные, как сухое яблоко, щеки мистера Кудри. – Никогда, никогда…

…Они возвращались домой в автобусе, сидя по обе стороны от Мэри Поппинс. Они сидели притихшие, вспоминая веселый день рождения. Вдруг Майкл спросил Мэри сонным голосом:

– А ваш дядюшка часто так себя ведет?

– Как? – сурово переспросила Мэри Поппинс, как будто Майкл сказал ей что-то обидное.

– Ну, летает, смеется, кувыркается в воздухе.

– В воздухе? – голос у Мэри Поппинс был совсем сердитый. – Что это значит – кувыркается в воздухе?

– Майкл хотел сказать, – пришла брату на помощь Джейн, – часто ли ваш дядюшка надувается смехотворным газом и плавает под потолком?

– Плавает под потолком? Что за вздор! Под потолком! Мне стыдно за вас, как можно даже предполагать такое! – Мэри Поппинс была воплощенное негодование.

– Но ведь он летал! Мы сами видели, – сказал Майкл.

– Что? Видели, как он летает под потолком? Да как вы смеете! Знайте, мой дядюшка – трезвый человек, честный, трудолюбивый. Вам следовало бы говорить о нем с большим почтением. И, пожалуйста, не ешьте ваши проездные билеты. Летает под потолком! Надо же такое придумать!