— Кто она была, Майк? Она была красива?

— Да. Она была прекрасна. — Слова сами собой сорвались с моих губ. — Самая прекрасная женщина на свете. Я любил ее. Но она совершила преступление. Я судил ее, и мой приговор был — смерть. А потом я застрелил ее из пистолета и умер вместе с ней.

Джун не сказала ни слова, а только подняла на меня глаза. В них светились нежность и желание, она словно умоляла меня поверить в то, что я не умер... по крайней мере, для нее.

Я прикурил сигарету, сунул ее в рот и встал. Взгляд ее был таким зовущим, что я чувствовал его даже спиной. Но я ушел.

Юнона, богиня брака и деторождения, королева других богинь... Почему она не была Венерой, богиней любви и красоты? Джун-королева не желала быть королевой. Она хотела быть женщиной, которую любят...

Сумерки спустились очень быстро, но заснеженная улица в свете фонарей казалась светлее обычного. Рабочий день кончился, и из офисов выходили толпы людей, зябко ежившихся, поднимавших воротники пальто до самых ушей и искавших защиты от злого ветра в подземках и магазинах.

Наконец я поймал такси и поехал на Таймс-сквер. Пропустил кружку пива в одном из баров и, не заметив поблизости ни одной свободной машины, направился пешком по Бродвею в сторону Тридцать третьей улицы.

Идти в толпе по снежному месиву было очень противно. Ноги у меня промокли чуть ли не до колен. Я переходил очередную улицу, когда на светофоре внезапно зажегся красный свет, и сплошной поток машин, выруливших из-за угла, загнал пешеходов на тротуар. Видимо, кто-то из прохожих поскользнулся: послышался звон разбитого стекла, и вся витрина углового магазина рухнула на землю. Те, кто отступил с обочины, смешались с толпой любопытных, устремившихся к месту происшествия. Полицейский, пробравшийся через толпу, освободил наконец проход, и я поспешил этим воспользоваться.

На Тридцать третьей улице я свернул на восток в надежде поймать все-таки такси, но безрезультатно, и мне не оставалось ничего другого, как идти дальше.

Когда я в который раз шагнул к краю тротуара, высматривая машину, сзади послышался какой-то щелчок, и в витрине магазина рядом со мной образовалась паутинка трещин. На этот раз поблизости никого не было. Рядом взвыл мотор, и я успел заметить только верхнюю половину физиономии, смотревшей на меня через заднее стекло роскошного лимузина. Спустя секунду голубая машина исчезла из виду.

В бессильном гневе я кусал губы. Значит, меня попытались убрать. Причем дважды, и один раз прямо на Бродвее. Не помню, как добрался до гаража, вывел машину и запустил мотор. Должно быть, я разговаривал сам с собой, поскольку водители машин, останавливавшихся рядом со мной у светофоров, качали головой и смотрели на меня как на психа Возможно, я действительно был не в себе. Первый раз подумал, что кто-то нечаянно разбил витрину. Но во втором случае успел разглядеть дырку от пули в стекле, и это не оставляло никаких сомнений.

В доме, где находится мое бюро, есть подземный гараж. Сейчас он был пуст, и я оставил там машину. Дежурный дал мне ключи и попросил расписаться в книге прежде, чем пропустил меня наверх. Я поднялся на свой этаж и не спеша зашагал по коридору. За застекленными дверями офисов повсюду было темно, и лишь в одном горел свет. В моем. Я дернул за ручку, и дверь открылась.

— Привет, Майк... Что тебе здесь нужно в такое позднее время? — проговорила Вельда.

Я отстранил ее, молча прошел к шкафу и выдвинул самый нижний ящик. Чтобы найти то, что искал, мне пришлось выкинуть все скоросшиватели.

— Что случилось, Майк?

Вельда, закусив губу, застыла передо мной, не сводя глаз с маленького пистолета, который я запихивал в карман.

— Так просто эти грязные свиньи меня не пристрелят.

— Что ты имеешь в виду?

— В меня только что стреляли. Минут десять назад... Прямо на улице, в открытую. Понимаешь, что это значит?

Лицо Вельды на секунду исказила звериная злоба, но она овладела собой.

— Да, ты раскопал что-то важное. Настолько важное, что они готовы пойти на преступление. А кто в тебя стрелял, ты, случайно, не заметил? — медленно проговорила Вельда.

— Мельком ухватил половину лица. Это был мужчина, которого я не узнал. Но он наверняка предпримет еще одну попытку, и тогда настанет мой черед.

— Будь осторожен, Майк. Ведь у тебя нет разрешения на оружие. Прокурор будет безмерно счастлив упрятать тебя за решетку.

Только теперь я наконец пришел в себя и смог улыбнуться:

— Закон призван защищать людей. Если прокурор решит обвинить меня, ему же будет хуже. Я суну ему под нос конституцию, а там написано, что каждый человек вправе защищать себя.

— Да, ты устроишь хорошую заварушку. И тут я наконец посмотрел на Вельду. Просто удивительно, как не заметил ничего раньше. Вельда была одета в длинное вечернее платье, начинавшееся немного выше талии и не закрывавшее ни чудесных плеч, ни того, что находилось чуть ниже их. Мягкие шелковистые волосы свободно ложились на спину. И от них исходил какой-то дурманящий аромат. Платье плотно обтягивало ее тело, и я сразу понял, что, кроме этого роскошного одеяния, на ней почти ничего нет.

— И это все, что на тебе? — поморщился я.

— Да.

— На улице довольно холодно... А куда это ты собралась?

— Договорились поужинать с твоим дружком Клайдом. Я сжал кулаки не в силах сдержать злость. Черт бы побрал этого подонка Клайда!

— Если б я раньше видел тебя такой, пригласил бы тебя сам. — Улыбка вышла у меня довольно кислой.

Было время, когда Вельда краснела, встречая мой взгляд. Было время, когда она бросала ради меня все свои дела и делилась со мной гамбургерами. Теперь все в прошлом.

Она натянула длинные черные перчатки, отлично зная, что причиняет мне боль.

— Это чисто деловая встреча. — Лицо ее побледнело.

— А зачем ты пришла в бюро? — бросил я.

— Написать тебе записку, чтобы ты знал, чего мне удалось добиться. Я побывала в фирме Колвея и выклянчила несколько фотографий, сделанных во время демонстраций моделей. Желаешь посмотреть? Ты же обожаешь красивых девушек...

— Не болтай чепуху!

Вельда быстро отвернулась, чтобы я не заметил слез, блеснувших в ее глазах, и стала надевать пальто. Как же я проклинал Клайда, заполучившего сокровище, которое я проглядел. Так всегда бывает, когда девушка вроде Вельды сидит с тобой в одном кабинете.

— Жаль, что не видел тебя такой раньше, — повторил я.

С минуту в комнате царила тишина, потом Вельда медленно обернулась ко мне.

— Майк, ты же знаешь, что можешь видеть меня такой каждый день, — проговорила она. — И вообще любой, какой захочешь и когда захочешь... Всегда.

Я обнял Вельду и прижал к себе. Почувствовал тепло ее тела, и ее нежные губы коснулись моих. Неожиданная дрожь пробежала по телу Вельды, когда я обнял ее за плечи. На мгновение мы застыли. Затем она вдруг резко развернулась, вырвалась из моих рук и, всхлипывая, выскочила за дверь.

Я сунул в рот сигарету, но забыл зажечь ее. Стук каблучков затих где-то в конце коридора. Машинально я набрал номер Пата, ему пришлось трижды сказать “хэлло”, прежде чем я отозвался и попросил его немедленно приехать ко мне в офис.

Ладони мои вспотели. Задумчиво наблюдая за сигаретным дымом, поднимавшимся к потолку, я снова подумал о Вельде.