Ксандрия, в свою очередь, упрекала себя в том, что загубила такую отличную идею: убить Вульфгара и освободить народ и двор от страданий. Ну почему она оказалась неудачницей? Почему в последний момент ей не хватило сил? Лучшая жизнь, на которую рассчитывала принцесса ради себя и Ксантена, осталась иллюзией. Но ее собственные страдания не были судьбой, которую она собиралась принимать. По крайней мере, у нее оставался выход. Конечно, священники все время твердили о грехе и адских муках, уготованных тем, кто наложит на себя руки. Но ведь она собиралась убить собственного отца, и у нее было мало надежд попасть в рай. То, что когда-то в разговорах с Хедой воспринималось как грубая шутка, теперь вызрело подобно горькому плоду — принцесса решила покончить с собой. По иронии судьбы того яда, которым она собиралась отравить Вульфгара, осталось вполне достаточно, чтобы лишить себя жизни.

Она выбрала идеальный вечер. Мягкий ветер принес свежий снег, укрыв все вокруг белым покрывалом. В камине горел огонь, и его отблески делали покои принцессы теплыми и уютными. Омывшись горячей водой, Ксандрия натерла руки и грудь ароматическими маслами, а затем надела легкую ночную сорочку. Она терпеливо расчесывала свои пышные рыжие волосы и слушала волшебную музыку флейтиста, которому приказала стоять у ее двери и тихо играть.

Затем принцесса осторожно достала из-под простыни книгу, которую ей удалось спрятать от разгневанного отца в одном из ящиков. В книге были собраны истории о далеких странах, записанные путешественниками из разных королевств. Здесь были стихи, хвалебные песни, рассказы о долгих путешествиях. Ксандрия с удовольствием погружалась в атмосферу буйных празднеств, восхищалась красотой пейзажей и женщин. Особенно ей нравилось, как авторы заметок восхваляли женскую красоту. При этом в книге использовались слова, которых Ксандрия никогда не слышала, и описывались вещи, которые она едва могла себе представить. Ни один мужчина никогда не говорил ей таких нежных слов и никогда не радовал Ксандрию так, как это было описано в книге. Она лежала на кровати с книгой в руке и мечтала о лучшем мире. Ей было нетрудно подмешать яд в теплое молоко. Что удерживало ее в Ксантене, что удерживало ее в этой жизни? Единственное, чего боялась принцесса, — это боль, но она не могла поверить, что ее нежное тело будет сопротивляться яду так же, как тело ее закаленного в битвах отца. Она отослала музыканта, захлопнула книгу, выпила отравленное молоко и легла в кровать. Рот она завязала шелковым платком, чтобы приглушить крики, которые могли бы привести к раскрытию ее намерений.

Уже через час в ее теле начал разгораться огонь. Он зародился в кончиках пальцев, словно принцесса дотронулась до пылающей свечи. Затем огонь пополз вверх по рукам, распространяясь на плечи и горло. Принцесса заметалась на кровати. Жар спускался от ее плеч к животу, пульсирующей болью вливаясь в желудок, затрагивая каждую жилку. Слюна во рту смешалась с кровью. Девушка ломала ногти, сжимая руки в кулаки. Она слышала о муках ада и вечном огне. Ей было страшно, что сам путь к смерти был настолько болезненным. От жара она вся вспотела, и влажная сорочка прилипла к ее коже. Расширенные от боли глаза видели лишь тени, а свечи казались солнечными дисками.

Несмотря на кляп во рту, Ксандрия, не выдержав, закричала, но кляп превратил этот звук в тихий стон. Она била окровавленными руками по тонкому постельному белью, оставляя на нем красные пятна. Сильные спазмы заставили ее тело взвиться, и принцесса села на кровати.

В ее комнате, превратившейся в море огня, стояла женщина.

Она была красивой и высокой, с властным лицом и мускулистым телом, затянутым в черную кожу. Пылающие языки пламени не касались ее бледного лица и черных волос, а в темных глазах не отражался ни танцующий свет, ни корчившаяся от боли принцесса.

Ангел смерти. О них много говорилось в Святом Писании. У Ксандрии стало легко на сердце. Скоро все закончится. Ее жалкое земное существование подходит к концу.

Черный ангел сделал пару шагов к принцессе, и Ксандрия, которая уже хотела закрыть глаза, дабы почтительно принять смерть, застыла в изумлении: окутанная пламенем женщина выглядела слишком потрясающе, чтобы отворачиваться от нее.

Ангел вытащил у принцессы кляп изо рта и отбросил его в сторону. Несмотря на боль, Ксандрия подняла голову, чтобы поблагодарить его, но пощечина не дала ей сказать и слова. Холодная рука толкнула ее назад, на мягкие подушки.

— Хорошо же ты придумала! — прорычал ангел гортанным голосом. — Убить себя, не выполнив предназначения своей судьбы!

В душу Ксандрии закрались мрачные подозрения. А вдруг ее хотел забрать вовсе не ангел? В Святом Писании говорилось о демонах, чудовищных порождениях ада, наслаждавшихся страданиями людей.

— Кто… кто ты? — прохрипела она, и с ее губ слетел горячий воздух, отдаленно напоминающий человеческую речь.

— Брюнгильда, — коротко ответил черный ангел, словно этого было вполне достаточно. — Ты должна сделать то, для чего ты избрана.

Закашлявшись, Ксандрия покачала головой.

— Я не избранная. И я ничего больше не хочу. Ничего не хочу в этом мире, в котором я живу со своим отцом.

— Как будто боги будут спрашивать тебя об этом! — рассмеялась Брюнгильда. — Какой бы ни была их цель, тебе не предначертано умереть сегодняшней ночью.

Слезы потекли по лицу Ксандрии и, не успевая достичь губ, высыхали на ее горящих щеках.

— Такова… моя воля, — пролепетала принцесса.

— Лишь сильные имеют право на собственную волю. А если человек трусливо бежит из жизни, то он не обладает необходимой силой! — презрительно рявкнула Брюнгильда. — Если хочешь противостоять воле богов, то не убивай себя сама. И сопротивляйся, если они захотят убить тебя!

Несмотря на боль, в голове Ксандрии вихрем кружились мысли. Покои вокруг нее пылали, но мысли были светлыми и незамутненными.

— Так, значит, у меня есть своя судьба? Я не исчезну бесследно, превратившись в старуху?

Брюнгильда заползла к ней на кровать, передвигаясь на четвереньках, словно хищник. Ксандрия хотела отодвинуться, но почувствовала, что упирается спиной в резное изголовье кровати. Ее ноздри уловили запах пота Брюнгильды, соленый и теплый.

— Твоя судьба ждет тебя, маленькая принцесса, — прошептала незнакомка, и ее дыхание погладило Ксандрию, словно перо. — И поверь мне, ты не разочаруешь свою судьбу.

— А какой она будет? — тихо спросила Ксандрия, заметив, что боль постепенно исчезает из ее тела, уступая место лихорадочному возбуждению. Ее сердце бешено колотилось, а грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания. Вздрогнув, она облизнула губы кончиком языка. — Какова моя судьба?

Брюнгильда придвинулась к ней еще ближе, и длинные черные волосы валькирии коснулись тела Ксандрии, щекоча ее сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Ксандрия выгнулась им навстречу.

— Сперва ты станешь сиротой, — промурлыкала валькирия. — Затем королевой… а в конце шлюхой.

Последнее слово, как ни странно, не вызвало у Ксандрии возмущения и страха. Оно не шокировало ее, как бывало в те моменты, когда она слышала его от солдат. Совсем наоборот… Шлюха… шлюха Ксандрия. От этих мыслей ее лоно увлажнилось, и она до крови прикусила нижнюю губу. Смежив веки, принцесса улыбнулась. Она никогда прежде не испытывала что-либо подобное.

Когда она вновь открыла глаза, Брюнгильда исчезла, и принцесса разглядела в склонившемся над ней человеке незнакомого мужчину. Он был обнаженным, сильным и столь же опьяненным похотью, как и она. Светлые волосы обрамляли его ангельское лицо. Он искал ее взгляда, в то время как его рука расстегивала сорочку Ксандрии на груди. Принцесса хотела что-то сказать, но, едва она разомкнула губы, как этого оказалось достаточно, чтобы божественное создание прильнуло к ней, и ее жаждущий любви рот нашел утоление в соприкосновении с его языком. Они пили друг друга, пока руки принцессы не скользнули вниз, к бедрам, чтобы поднять сорочку и обнажить лоно.