— О, у нас гостья, — говорит Малкольм, выходя из кухни с закинутым на плечо ружьем. — И с ней куча друзей. Все в порядке?

— Еще не уверен, — сурово отвечаю я, оставаясь начеку. Шестая обходит диван и встает вне видимости Уокер.

— Хм, — мычит Малкольм. — Я собирался сварить кофе. На кого-нибудь еще сделать? Кажется, на кухне еще был чай.

Уокер неуверенно улыбается.

— Это что, своего рода игра в хорошего и плохого копа? — она переводит взгляд с Малкольма на меня. — Он один из ваших… как вы их зовете... Чепанов?

Шестая поднимает руку, привлекая внимание Малкольма.

— Если честно, я бы не отказалась от чашечки. — Я сверкаю на нее раздраженным взглядом, и она пожимает плечами. — А что? Уж поверь, я смогу одновременно пить кофе и обезвредить эту дамочку, если приспичит.

— Охотно верю, — говорит Агент Уокер, оглядываясь на Шестую через плечо.

Я стремительно подхожу к Уокер и щелкаю пальцами прямо у нее перед лицом.

— Ну ладно, хватит тратить время. Говорите, че хотели.

— Агент Парди умер, — заявляет Уокер, глядя на меня снизу вверх. — Инфаркт во время атаки на базу в Далсе.

— Да неужели, я его помню, — говорит Шестая. — Какая печаль.

Я тоже помню напарника агента Уокер, мужчину в возрасте, с седыми волосами и сломанным носом. Пожимаю плечами, не понимая, каким образом мы с этим связаны.

— Соболезную. Дальше что?

— Он кололся, — отвечает Уокер. — Но дело не в том, как он откинулся, а в том, что произошло дальше.

Уокер показывает мне руки, а затем очень медленно тянется к нагрудному карману своей ФБРовской ветровки и, достав набитую бумажную папку для документов, скрученную и перехваченную резинкой, вынимает оттуда полароидный снимок. Уокер протягивает его мне, на снимке крупным планом тело агента Парди, ну или того, что от него осталось. Половина его лица исчезла, осыпалась пеплом на бетон под ним.

— Вы же сказали, это был сердечный приступ, — говорю я.

— Так и есть, — отвечает Уокер. — Это случилось после, Парди начал растворяться. Прямо как один из могадорцев.

Я трясу головой.

— И что это значит? Почему?

— Он получал лечение, — говорит Уокер. — Или, говоря словами могов «улучшения». Самые старые последователи МогПро получают их годами.

Термин «МогПро» отдается звоном из «Они ходят среди нас», но я не знаю, как все это связано с тем, что Адам говорил нам об улучшениях.

— Стоп, — говорю я ей. — Начните с самого начала.

Уокер смущенно проводит по седой пряди, и на миг я задаюсь вопросом, не испытывает ли она сомнения относительно этой исповеди. Но затем она встречается со мной взглядом и протягивает мне папку, которую сжимала в руках.

— Первый контакт произошел десять лет назад, — начинает она. — Могадорцы утверждали, что охотятся за беглецами. Они хотели пользоваться нашими правоохранительные сети, иметь возможность свободно передвигаться по стране, а взамен они обеспечили бы нас оружием и технологиями. На тот момент я как раз окончила академию, так что меня, разумеется, на встречи с инопланетянами не приглашали. Думаю, никому не хотелось их злить или отказываться от гораздо более мощного оружия, чем все, что мы до этого знали, так как наше правительство уступило довольно быстро. Директор бюро собственной персоной был на переговорах. Это было до того, как его повысили. Вообще-то, возможно, именно из-за этого его и повысили.

— Позвольте угадать, — говорю я, вспоминая имя с сайта Марка. — Бывшим директором был Бад Сандерсон. Нынешний Министр Обороны.

Какой-то миг Уокер выглядит впечатленной.

— Точно. Вы сопоставили факты, и найдется еще много людей, которые были на переговорах с могами десять лет назад и с тех пор сделали себе головокружительные карьеры.

— А что насчет президента? — спрашивает Шестая.

— Этот-то? — фыркает Уокер. — Мелкая сошка. Тот, кого избирают, кто толкает речи по телеку, всего-лишь раскрученная знаменитость. Реальная власть в руках людей, которых назначили те, кто работает из-за кулис. Вы о них никогда не слышали. Они те, кого хотели моги и это те, кого они держат на коротком поводке.

— Но он все равно президент, — возражает Шестая. — Почему он ничего не предпринимает?

— Потому что его в это не посвящают, — говорит Уокер. — Да и в любом случае, вице-президент тоже приверженец МогПро. Когда придет время, президент либо тоже встанет на сторону могов, либо его ликвидируют.

— Извините, — говорю я, поднимая руки. — А что это вообще такое — «МогПро»?

— Могадорский Прогресс, — объясняет Уокер. — Это то, что они называют, цитирую, «пересечением двух наших видов», конец цитаты.

— Знаете, если вдруг решите сменить работу, то я знаю один сайт, для которого вы могли бы писать, — говорю я Уокер, принимаясь копаться в документах из ее папки. Там характеристики могадорских бластеров, стенограммы разговоров между политиками, фотографии важных высокопоставленных правительственных чиновников, пожимающих руки могам в офицерских формах. За такую кипу бумаг сайт вроде «Они ходят среди нас» мог бы убить.

Вообще-то, значительная часть этой информации уже есть на сайте Марка. Уж не Уокер ли одна из тех, кто снабжает его информацией?

— Значит, ваш босс продал человечество за несколько навороченных пушек? — спрашивает Шестая, перегибаясь через спинку дивана и взирая на Уокер.

— Выходит, что так. И мы были не единственной страной, подписавшей соглашение, — с горечью продолжает Уокер. — Они знали, как держать нас на крючке. После оружия, они стали обещать поделиться своими медицинскими достижениями. Генетическими улучшениями, как они их называли. Якобы, они могут вылечить практически все: от простуды до рака. Фактически, они обещали бессмертие.

Я отрываю взгляд от фото, на котором снят солдат с завернутым рукавом, вены на предплечье почернели, как будто его кровь превратилась в копоть.

— Как такое вышло? — спрашиваю я, указывая на фотографию.

Уокер вытягивает шею, чтобы взглянуть, затем ловит мой взгляд.

— Перед тобой результат одной недели без могадорских генетических инъекций. Вот как это вышло.

Я показываю фото Шестой, и она с отвращением мотает головой.

— То есть, фактически, они медленно убивают, — подытоживает Шестая. — Или превращают в мога.

— Мы не знали, во что ввязываемся, — говорит Уокер. — Увидев, как Парди вот так вот распадается, словно… это открыло некоторым глаза. Моги не спасители. Они превращают нас во что-то нечеловеческое.

— И все же вы до сих пор с ними сотрудничаете, не так ли? — отвечаю я. — Я слышал, что есть люди, у которых есть плененные моги, и они хотят придать это огласке, но кто-то заминает истории.

Уокер кивает.

— Моги утверждают, что со временем их генетические улучшения будут становиться только лучше. Немало стариканов в Вашингтоне хотят оставить все как есть и не сходить с курса. Полагаю, они никогда не видели распадающегося человека. А личности, вроде Сандерсона и некоторых других высокопоставленных сторонников МогПро, уже начали получать более продвинутое лечение. Взамен могам нужно только одно — чтобы мы продолжали сотрудничать.

— Сотрудничать, но как?

Уокер удивленно выгибает бровь.

— Если вы до сих пор этого не поняли, значит, я точно выбрала не ту сторону, и все мы в глубкой-преглубокой заднице.

— Может быть, если б много лет назад вы выбрали правильную сторону вместо того, чтобы помогать охотиться на детей… — я ловлю взгляд Шестой и усмиряю гнев. — Проехали. Мы знаем, о их прибытии. Больше никаких пряток в тени или пригородах. Они же явятся в полном составе?

— Верно, — подтверждает Уокер. — И они ожидают, что мы просто вручим им ключи от планеты.

Малкольм возвращается с кухни с двумя чашками кофе. Одну он вручает Шестой, другую — Уокер, агентша выглядит удивленной, но благодарной.

— Простите за любопытство, но как им это удастся? — спрашивает Малкольм. — Во время первого контакта наверняка будет всемирная паника.