Прилетев в Лагерь Юпитера, Аннабет внутренне приготовилась вести переговоры с Рейной или даже драться, если придется. Но она и не предполагала, что придется ей сочувствовать.
Впрочем, Аннабет постаралась скрыть свои чувства, Рейна производила впечатление человека, который не потерпит жалости к себе.
Так что дочь Афины просто начала рассказывать о своей жизни, об отце, мачехе, о том, как они жили в Сан-Франциско и как она чувствовала себя изгоем в собственной семье. Как в семь лет сбежала из дома, повстречала друзей, Луку и Талию, и попала в Лагерь полукровок на Лонг-Айленде. Описала лагерь, поведала о том, как выросла там. Рассказала о своей встрече с Перси и том, как они вместе прошли через множество приключений.
Рейна оказалась хорошей слушательницей.
Аннабет даже подумала, не рассказать ли о своих новых проблемах: о столкновении с матерью, о подаренной серебряной монетке, о кошмарах, заново всколыхнувших ее давний, парализующий волю страх, из-за которого она даже хотела отказаться от участия в этом путешествии. Но, поколебавшись, промолчала. Она и так уже слишком разоткровенничалась.
Пока Аннабет говорила, Рейна смотрела на Новый Рим, а ее металлические борзые бродили, принюхиваясь, по саду и щелкали зубами, пытаясь поймать вившихся над жимолостью пчел. Наконец Рейна указала на храмы, прилепившиеся к склону холма вдалеке.
– Видишь вот то маленькое красное здание на северной стороне? Это храм моей матери, Беллоны, – Рейна повернулась к Аннабет. – В отличие от твоей матери, у Беллоны нет воплощения в греческом пантеоне богов, она исключительно римская богиня – защитница отчизны.
Аннабет ничего не ответила, потому что очень мало знала о римских божествах. Жаль, что она недостаточно занималась, однако греческий ей всегда давался лучше, чем латынь. Внизу поблескивал корпус «Арго-II», корабль завис над форумом, как огромный воздушный шарик на вечеринке.
– Когда мы, римляне, уходим на войну, – продолжала Рейна, – то в первую очередь посещаем храм Беллоны. Внутри находится земляная площадка, символизирующая вражескую территорию. Мы бросаем копье на эту землю, в знак того, что отныне мы на войне. Понимаешь, римляне всегда верили, что лучшая защита – это нападение. В стародавние времена, как только наши предки чувствовали угрозу со стороны соседей, они сразу же нападали на них, чтобы обезопасить себя.
– Они подчинили себе все окрестные народы, – сказала Аннабет. – Карфагенян, галлов…
– И греков, – многозначительно добавила Рейна. – Я пытаюсь сказать, что не в природе Рима сотрудничать с сильными врагами. Каждый раз, когда встречаются греческие и римские полубоги, они воюют. Из-за конфликтов между нами разгорелись самые ужасные войны в истории человечества, особенно гражданские войны.
– Это неправильно, – покачала головой Аннабет. – Мы должны действовать вместе, иначе Гея уничтожит и нас, и вас.
– Согласна, – сказала Рейна, – но возможно ли такое сотрудничество? Что, если план Юноны провалится? Даже богини могут ошибаться.
Аннабет ждала, что сейчас Рейну поразит молния или она превратится в павлина, однако ничего не произошло.
К сожалению, Аннабет разделяла сомнения Рейны. Гера совершала ошибки. Из-за этой невыносимой богини у дочери Афины были одни проблемы, и, уж конечно, она ни за что не простит Гере похищение Перси, даже если та и преследовала благую цель.
– Я не верю богине, – призналась Аннабет, – но доверяю своим друзьям. Это не уловка, Рейна, мы можем работать вместе.
Рейна допила свой шоколад, поставила стакан на окружавшую террасу балюстраду и обвела взглядом долину, словно мысленно рисуя линию фронта.
– Думаю, ты говоришь искренне, – заметила она. – Но если вы отправитесь в древние земли, да еще прямо в Рим, тебе следует кое-что узнать о твоей матери.
Плечи Аннабет напряглись.
– О… о моей матери?
– Пока я жила на острове Цирцеи, – продолжала Рейна, – туда прибывало много посетителей. Как-то раз, может, за год до вас с Перси, к берегу прибило человека. Его мотало по морю много дней, так что он наполовину обезумел от жажды и жары. Он что-то несвязно лепетал, в том числе сказал, что он сын Афины.
Рейна сделала паузу, видимо ожидая реакции Аннабет, но девушка не представляла, кем мог быть тот парень. Она никогда не слышала, чтобы кто-то из детей Афины отправился бы в море Чудовищ, и все-таки почувствовала, как нарастает страх. Свет просачивался сквозь виноградные лозы, так что на земле сплетались тени, похожие на тучи мелких насекомых.
– Что сталось с этим полубогом? – спросила Аннабет.
Рейна помахала рукой, как будто речь шла о пустяках.
– Цирцея, разумеется, превратила его в морскую свинку (из него получился совершенно сумасшедший грызун). Но до этого он, не умолкая, бредил, твердил, что провалил свое задание. Утверждал, что направлялся в Рим, следуя за Меткой Афины.
Аннабет ухватилась за балюстраду, чтобы не упасть.
– Да, – кивнула Рейна, видя ее реакцию. – Он все повторял что-то про дитя мудрости, Метку Афины, «Бич гигантов золотом и белизной одет». Те самые строки, которые только что процитировала Элла. Но ты утверждаешь, что до сего дня не слышала ничего похожего?
– Нет… не в таких выражениях, как цитировала Элла, – слабым голосом проговорила Аннабет. Это была правда. Она никогда раньше не слышала это пророчество, но ее мать велела ей следовать за Меткой Афины; а при мысли о спрятанной в кармане монете у нее начало зарождаться жуткое подозрение. Она вспомнила язвительные слова матери и подумала о мучивших ее в последнее время странных кошмарах.
– Тот полубог… как-то объяснил, зачем отправился в путешествие?
Рейна покачала головой.
– В то время я понятия не имела, о чем он толкует. И только гораздо позже, когда я стала претором Лагеря Юпитера, у меня появились кое-какие соображения.
– И… какие же?
– Есть старая легенда, которую преторы Лагеря Юпитера передают из уст в уста уже много веков. Если она правдива, станет понятно, почему наши два лагеря полубогов никогда не могли ужиться. Возможно, в ней объясняется причина нашей враждебности. До тех пор, пока этот старый счет не будет оплачен, римляне и греки не смогут жить в мире. А началось все с Афины…
Что-то просвистело в воздухе, и Аннабет краем глаза заметила вспышку света.
Девушка обернулась, и одновременно на форуме прогремел взрыв и образовалась новая воронка. В сторону отлетел обугленный диван, полубоги в панике заметались.
– Гиганты? – Аннабет потянулась к кинжалу, совершенно забыв, что безоружна. – Я думала, их армия разбита!
– Это не гиганты, – глаза Рейны сверкали от гнева. – Вы предали наше доверие.
– Что? Нет!
Не успела Аннабет договорить, как «Арго-II» дал второй залп. Баллиста, установленная у левого борта, выстрелила огромным копьем, вокруг наконечника которого полыхал греческий огонь; оно попало точно в поврежденную крышу сената и взорвалось, так что здание осветилось, как хэллоуинский фонарь из тыквы. Если кто-то находился внутри…
– Боги, нет, – Аннабет накрыла волной тошноты, так что едва не подогнулись колени. – Рейна, это невозможно. Мы бы никогда на такое не пошли!
Металлические псы подбежали к хозяйке и теперь скалились на Аннабет, но пока не нападали, будто колеблясь.
– Ты говоришь правду, – определила Рейна. – Возможно, тебя не посвятили в заговор, но кто-то должен заплатить за предательство.
Внизу, на форуме, нарастал хаос. Народ толкался и пихался, разгорались рукопашные схватки.
– Кровопролитие, – сказала Рейна.
– Нужно остановить это!
У Аннабет возникло ужасное ощущение, что это последний раз, когда они с Рейной действуют заодно. Вместе девушки побежали вниз по дороге.
Если бы в городе разрешалось носить оружие, друзья Аннабет уже были бы мертвы. На форуме собралась разъяренная толпа римских полубогов. Некоторые швырялись в «Арго-II» тарелками, едой и камнями, естественно, без особого успеха: все это падало обратно в толпу.
