Вот и мы решили, что шум гулянки поможет тщательно подготовится к акции.

В первом часу ночи шум начал стихать, вскоре шум улёгся. Дав еще несколько минут пожить веселой гопкомпании, мы вошли в открытую дверь.

На кухне за столом спал один из корешей нашего фигуранта. В правой руке я держал наган с глушителем, в левой руке был нож, подойдя к спящему сзади, с силой ударил в область сердца. Перед смертью мужчина чуть вскрикнул, его тело выгнулось назад. Потом уже мертвое тело упало мне на руки. Я осторожно положил убитого на пол и не оглядываясь вышел в коридор. Почему я решил применить нож, я понял уже перед дверью в комнату, за ней кто-то очень громко храпел. На этом деле надо дать проверить на слабо всех парней. Поэтому я передал нож Паше.

Павел вопросительно посмотрел на меня, я поднял левую руку к шее и чиркнул большим пальцем по ней.

Мгновение нерешительности и он зашел в открытую Лешей телохранителем дверь. Через несколько секунд храп прекратился, и мы услышали приглушенный хрип. Бледный Павел быстро вышел в коридор, где я взял у него нож и передал Леше, кивком головы в направлении комнаты показал, что теперь его очередь. А сам вывел Пашу на улицу. Там его принял Бугор.

— Отведи его подальше, пусть отдышится. — Степа только кивнул.

Когда я вернулся в комнату, там все уже были мертвы. Алексей ножом убил только одного, двоим он просто сломал шею, где он этому научился? Где-где? Сам же и научил.

Хитровану Андрею досталась маленькая комната, там было два человека. Один из них был Крест. Его я планировал оставить, второго ликвидировал Самохвалов.

Креста связал спящего Леша Николаев, конечно в конце процесса тот уже не спал, но кляп во рту не позволил пошуметь вору. Оставив связанного полежать еще немного, я вышел в коридор, проконтролировать процесс шмона. Паша уже вернулся и присоединился к остальным в этом не очень благовидном, но нужном деле. Я же вернулся в комнату и начал экспресс-допрос обреченного к смерти вора. Вынув кляп я спокойно сказал:

— Ты можешь и наверное будешь молчать, но у тебя есть выбор: будешь упираться, умрешь в мучениях, расскажешь о своих схронах, после проверки уйдешь быстро и безболезненно. Выбор за тобой.

Минуту он молчал. Потом на глазах, как бы сдулся.

— Буду говорить.

Сам рассказ продолжался не долго, проверка его слов занимала больше времени. Но за час управились и я сам нанес ему удар в сердце. Я ведь обещал ему, а обещание надо выполнять.

Нашими трофеями были пистолеты ТТ — 3 штуки, два запасных магазина к ним. Штук 6 ножей различного качества. Денег сто две тысячи рублей. И список людей, которые были связаны с ним по разным делам. Не из шестёрок, а деловые. Некоторых я и так знал, но были и новые фамилии.

Самым сложным из добычи были драгоценные изделия, что с ним делать, надо будет думать.

Как всегда все ценности отвезли на съемную квартиру, пацанов отвезли к детдому, а мы со Степаном пошли по домам.

Теперь надо переждать бурю. По ходу мы взяли общаг местного криминала. Поиск будет очень тщательный.

Поговорив с опричниками, я знал, что следов мы не оставили. Теперь главное, чтобы пацаны держали язык за зубами. А там мы остальными жуликами займёмся.

Подводя итог операции, можно признать, что все четверо новичков прошли тест кровью. Теперь надо с ними поработать, чтобы не спеклись парни с непривычки. Они же не знают, что во мне живет взрослый мужчина, который убивал и не один раз. Они, наверное, думают, что я монстр. Может они и правы, но я хочу, чтобы Слобода, смогла защитить себя в будущей мясорубке 90-х. И для этого надо много чего сделать, и не все из сделанного будет чистенькое и пушистое. Если ты не признаешь правила предложенные миром, мир просто тебя раскатает по асфальту и никто не вспомнит. Поэтому мы будем соблюдать все правила, и будем играть на опережение.

20 июня 1983 года в помещении столовой детского дома города Слобода.

За столами сидели мои соратники. Часть из них еще не знают, что будущее нам готовит трудные времена, которые можно пройти только вместе. Мужчины и женщины, юноши и девушки весело переговариваются, едят и пьют. То в одной стороне, то в другой части зала гул взрывался смехом или хохотом. Легко и непринуждённо провожали меня в армию. Во второй раз я шел в армию. В этот раз я шел в погранвойска. Я специально заблаговременно договорился с нужными людьми и прошел ВВК.

И вот завтра я уезжаю на западную границу в Белоруссию.

Сегодня вечером, после официальной и неофициальной части торжеств в честь моего призыва, я еду в Сурск провожать Соню до дома. Надо много поговорить и с ней и с её отцом. Поговорить о моих планах, подсказать будущему тестю о событиях, которые предстоит пережить.

Разговор с Анатолием Викторовичем получился серьезным и не легким. Я его понимаю, отдавать дочь мужчине, который по общему возрасту старше себя на одну жизнь. На это наложить события после 85-го года, предательство первого человека в иерархии власти.

— Какой у тебя план? — этот вопрос был задан после того, как я прекратил поток пока непонятной информации. Все вывалил.

— Анатолий Викторович, я не смогу бороться с большими и очень большими пацанами финансового мира. Я планирую, пока Ельцин раздает суверенитета столько, сколько можем унести, создать в Слободе условия для спокойного проживания, до того момента, когда Путин начнет загонять всех в рамки конституции. Потом посмотрим. Надеюсь на помощь, опыт и жизненную мудрость своего будущего тестя.

— Наконец то разродился. А то я стал терять терпение. Да и Соня переживает.

— Анатолий Викторович, мне бы очень хотелось форсировать наши отношения, но я не хочу давить на Соню в её решении. Потому что знаю, что будет в стране очень скоро, да и про отношения много чего знаю. Ей будет трудно, не только потому что у меня характер, но и то, что я хочу сделать будет давить на неё. Но если через два года она скажет, что готова быть рядом со мной не смотря ни на что, я буду счастлив стать Соне супругом, потому что её очень люблю.

Мы еще долго общались и про то где и с кем обговорить и подготовить технологию изготовления комплектующих для быстрого строительства зданий для заводов и цехов. Какие станки надо произвести для наших заводов на будущее. Очень много ещё вопросов не смогли охватить. А писать в письмах было нежелательно.

Переночевал в доме будущих родственников, в гостевой комнате. Под утро Соня, как сон затекла под одеяло. Но в этот раз я руководил процессом. Мы просто спали, обнявшись, просто спали. В семье муж главный, а не его слабая половинка или инстинкты.

Моя девочка была слегка разочарована. Думается, ей хотелось побравировать перед однокурсницами своим статусом мужненной жены. И утро у неё было немного смазанным.

Пришлось перед уходом с ней поговорить, как муж с женой.

— Милая, я люблю тебя и очень хочу быть твоим. И только это заставило меня сегодня ограничиться объятиями. Поэтому не стоит обижаться и дуться. Я хочу, чтобы после свадьбы на следующее утро твоя мама увидела, как ты берегла себя для самого лучшего мужчины.

— Честно-честно? Ты меня так любишь? — её глаза зажглись искорками.

— Я попросил вчера у Анатолия Викторовича твоей руки, он согласен. Мы определились с примерной датой свадьбы. Твоя задача быть самой лучшей, верной и красивой невестой.

— Сейчас я уеду, а когда приеду, только от тебя будет зависеть, будем мы вместе или нет. Но статус твоего жениха буду нести с гордостью и радостью.

Слёзы на глазах контрастировали с такой нежной и милой улыбкой. В её взгляде было так много тепла и веры.

— Я буду тебя ждать.