Я был знаком с одним господином, который впоследствии стал психологом-юнгианцем. Как-то раз он пересказал Юнгу свои сон. Ему приснился огромный утес, над самой вершиной которого показалась голова змеи. Змея поползла вниз — она была просто громадная, — ползла и ползла, казалось, что она бесконечна. Выслушав, Юнг сказал: «Это мисс Такая-то. Женитесь на ней». Мой знакомый так и поступил. Брак оказался очень счастливым.
Но что происходит, если вы женитесь по любви с первого взгляда? Какой педагогический совет можно дать в подобной ситуации? Через спроецированную маску идеала просвечивает факт, который не соответствует идеалу. Что вам делать с этим несовершенством?
Юнг был убежден, что нужно отбросить все проекции. Не отождествлять женщину, которую вы встретили, с вашей проекцией анимы. Не отождествляться с собственной проекцией анимы. Освободиться от всех проекций и идеалов. Именно это Юнг назвал индивидуацией. Человека, который отождествляет себя со своей персоной, Юнг называет «мана» — а мы бы назвали «надутым формалистом». Он или она — всего лишь роль, которую играет. Такой человек никогда не позволяет проявиться своему истинному характеру, оставаясь вечной маской. Постепенно его силы иссякают: он совершает ошибку за ошибкой, начинает сильнее бояться самого себя и больше энергии тратит на то, чтобы удержать маску на месте. Происходит разрыв между персоной и собственным Я, и тень все глубже погружается в бездну.
Вам нужно принять свою тень, вобрать ее в себя. Не обязательно делать то, чего она требует, но вы должны знать о ней и с ней примириться.
Вам не нужно ассимилировать аниму или анимуса — вот еще один вызов, с которым вы должны справиться. Вам нужно установить с ним связь через Другого Человека.
Единственный способ стать человеком — это устанавливать отношения с другими людьми, мужчинами или женщинами, для которых вы, в свою очередь, станете Другим. Мужчины всегда будут так или иначе ассоциироваться для женщин с анимусом, а женщины для мужчин — с анимой.
А первый путь к этому — это сострадание. Не похоть. Не страх. Будда, Христос и все остальные очень ясно указывали на то, что мы должны избегать и того, и другого.
Погружаясь в область подсознания, вы вытягиваете на поверхность не только тень и аниму, но и те способности переживать опыт и строить суждения, которые раньше были не востребованы в вашей жизни. Вы сможете интегрировать низшие функции и отношения, так что любая возможность возникновения энантиодромии станет лишь способом реализации вашего полного потенциала, и вы не рухнете изувеченными на скалы, где обитают Сирены.
Есть четыре вида кризисов, которые могут вызвать серьезную энантиодромию. Первый происходит, когда вы переходите от одного этапа жизни к другому, не осознавая этого, — джентльмен весьма зрелого возраста, который так сосредоточен на своих успехах в гольфе, что не сумел вступить в последний, заключительный этап жизни.
Юнг утверждает, что жизнь похожа на ход Солнца по дневной орбите. В первой половине — подъем, движение от рождения к обществу. Во второй — спад, путь вниз, уход от мира и движение к смерти. И если в первой половине угрозу представляла жизнь, то во второй половине пугает смерть, и у всех символов меняется смысл.
Юнг считает, что на финальном этапе жизни сложнее всего интегрировать внутренние и внешние функции. Это самая важная задача, которую вам предстоит разрешить в преклонном возрасте. Поэтому давайте подумаем об образах, в которых воплощается воссоединение противоположностей. Один и тот же символ, который для экстраверта будет связан с сексуальным подтекстом, для интроверта будет связан со сражением. Когда человек начинает добиваться индивидуации и интеграции, он воссоединяет два аспекта собственной души.
Кризис перехода от одного жизненного этапа к другому, если человек не готов к нему, блокирует этот процесс. В этом заключается проблема сорокалетнего малыша и шестидесятилетнего человека, который считает, что ему тридцать пять. Жизнь вознесла вас в солнечный зенит, а затем вы начинаете двигаться к закату — но считаете, что вы все еще наверху? Ох, нет, дружище. Вы уже гораздо ниже. И как же резко вам придется падать! Гораздо лучше поймать тот момент, когда начинается движение вниз, чтобы с удовольствием скользить с горки; внизу тоже есть много приятного.
Второй тип кризиса — это ослабление требований, которые предъявляет вам жизнь. Вы работали как проклятый, чтобы стать царем шнурков для ботинок во всей Вселенной. Вам принадлежат все фабрики шнурков в мире, вам сорок с небольшим, и больше не надо лезть вон из кожи. Все делается само собой, и, кроме того, у вас есть секретарши, которые не только ведут дела, но и кажутся вам гораздо привлекательнее, чем должны бы быть, по вашему мнению, молодые девушки, так что вам есть на что отвлекаться от работы. У вас в запасе есть неизрасходованное либидо. И что с ним делать?
Эротически ориентированный экстраверт оглядывается вокруг и вдруг становится владыкой-монстром. Старый добрый дядя Гарри, король шнурков для ботинок, в душе человек власти, превращается в старого развратника. Но трагедия такого кризиса заключается в том, что, по сути, уже слишком поздно. Все идет не так — оттого, что оба делают не то, что надо.
Третий кризис — это разочарование в нравственных идеалах; такая форма энантиодромии часто происходит с молодыми студентами колледжа. У молодого человека есть сосед по комнате, который принадлежит к совершенно иному социальному кругу: он бедняк, а вы обеспечены, он христианин, а вы атеист, вы буддист — а в соседи вам достался иудей. Вы понимаете, что он тоже очень достойный человек; и не то чтобы он соблазнял вас совершить нечто плохое; просто, познакомившись с ним, вы можете усомниться в собственных принципах морали. А поскольку именно такие принципы — комплекс персоны — помогают вам сохранять свое эго неизменным, то стоит им ослабеть, и все остальное выходит на поверхность. Возникает угроза или искушение стать ужасным человеком: это стучится ваша тень из глубин — тук-тук-тук... Заговорила ваша темная сторона личности. А еще с вами может произойти то, что я называю мерцанием вашей анимы или анимуса: пойдем. Пойдем со мной, мои мальчик, там, за углом, так интересно. Вы никогда раньше не смотрели на девушек с такой точки зрения.
Ну и позвольте это себе, говорит Юнг. Позвольте. Но не надо предаваться этому занятию с таким самозабвением, чтобы ваше эго разлеталось в щепки. Например, вот что произошло с одной из моих студенток в колледже. После нескольких занятий по социологии она осознала, что ее отец построил свою карьеру на крови и костях других людей. И вот она приходит домой на праздничный ужин в День Благодарения, а семья не понимает, что с ней такое. Девушка появляется на лекциях и семинарах — и не способна работать. Она становится распущенной. Она переходит в другой лагерь и теперь играет на другой стороне. Это энантиодромия заставляет ее демонстрировать свою принадлежность к противоположному лагерю, размахивая знаменем угнетенного пролетариата. И это — такая же крайность, как и пребывание в блаженном неведении внутри прежнего лагеря.
Не так уж все плохо: каждому нужно испытать и то, что происходит там, на другой стороне. Это словно оборотная сторона ковра, которую стало видно, и мои студенты иногда немного напоминали такую изнанку. Удачно, если подобные вещи происходят с молодым человеком в заведении вроде колледжа, который хоть как-то может защитить его персону, — потому что в конечном итоге задача-то в том, чтобы интегрировать, воссоединить обе стороны.
Еще один кризис является очень серьезным испытанием и происходит, когда требуется принять невыносимо трудное решение или совершить что-то неприемлемое для вас с нравственной точки зрения, сделать нечто постыдное, унижающее ваше достоинство постыдное. Прекрасный пример — история про принесение в жертву Авраамом Исаака. Голос Господа повелел Аврааму принести в жертву своего сына, и человек оказался перед лицом неразрешимой проблемы. Его вынуждали либо ослушаться того, кого он считал Богом, либо убить своего ребенка. Если бы Авраам отказался, он бы ослушался Господа, а если бы он убил Исаака, то нарушил бы главную заповедь человека. Отцы не должны убивать своих сыновей.
