Annotation
Катя с дочерью ненадолго приезжают в Минск. Ради здоровья Марты ее маме приходится принимать непростые решения. О встрече с Вадимом она не думает: он сделал свой выбор еще четыре года назад и забыл о ее существовании.
Вадим Ладышев действительно постарался вытеснить из памяти любые воспоминания о Кате. Все время занимает работа: новый виток бизнеса, новые соратники, новые конкуренты и даже новые враги. Времени на личную жизнь не остается.
И все же судьбе было угодно, чтобы встреча Кати и Вадима состоялась.
Миг печали, миг мудрости, миг счастья, миг любви…
Миг бесконечности.
Для одних он — секунда, для других — вся оставшаяся жизнь…
НАТАЛЬЯ БАТРАКОВА
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
ЭПИЛОГ
НАТАЛЬЯ БАТРАКОВА
Миг бесконечности 2
Бесконечность любви, бесконечность печали…
Роман
Книга вторая
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Ужель всё выпито до дна?
И насладиться не успели…
Жжёт послевкусие вина:
А было ль всё на самом деле?
Ночей бессонных благодать,
Стремительное дней теченье,
Часов безудержная рать,
Минут душевное смятенье,
Секунды острые страстей,
Моменты взлетов и падений.
И ощущенье, что живем
Мы в царстве сладких сновидений,
Где чувственность — обнажена,
Где счастья — вовсе не крупицы,
Где нереальность обрела
Такие четкие границы!
И нежности всей не излить,
И не измерить всей печали.
Нет… Всё не выпито до дна —
Мы лишь немножечко устали…
1
Катя поднялась на пригорок и ахнула: столько боровиков она в жизни не видела!
Куда ни глянь — бурые шляпки белоногих красавцев: маленькие, с мизинец; пузатенькие середнячки; стройные, идеальные по форме боровички постарше; старожилы с огромными мясистыми шляпами-абажурами на мощных стволах, которые невозможно обхватить ладонью.
Расстроенно посмотрев на пустую пока корзинку, Катя похлопала по карманам: пусто. И ножик забыла, и запасной пакет не прихватила. Что же теперь делать со всем этим богатством? Надо звать на помощь отца. Вытащив телефон, она обернулась, глянула на тропинку, по которой только что шла, и замерла в недоумении: вся в грибах! Куда же она смотрела, если их не заметила? Меж тем, словно в ускоренной съемке, тут и там на земле появлялись крохотные бугорки; стремительно увеличиваясь, они выпускали на волю кругляши, которые прямо на глазах принимали форму гриба, вытягивались. Слева и справа пришел в движение мох, из которого тоже стали высовываться коричневатые шляпки. Создавалось впечатление, что грибы окружают, вот-вот пойдут в наступление и захватят ее в плен…
«Сказка какая-то! — вместо того чтобы испугаться, подумала Катя. — Как же я справлюсь со всем этим грибным счастьем?»
В этот момент телефон в руке ожил, зазвонил, завибрировал. Да так, что пришлось крепко сжать ладонь, чтобы не выронить. Но он всё равно выскочил: упал в мох между растущими грибами и уже оттуда продолжал надсадно трезвонить.
«Да кто же это такой настойчивый? — в поисках телефона Катя шарила рукой во мху, но натыкалась только на грибы. — Всё равно я тебя найду!»
Она наконец нащупала телефон…
…И тут же проснулась.
«Пять утра, — отключила она будильник на дисплее. — Пора вставать, собираться…»
Неимоверными усилиями заставив себя принять вертикальное положение, Катя встала, прямо в ночной сорочке спустилась по лестнице на первый этаж, включила на кухне кофеварку. В ожидании сигнала готовности к работе она облокотилась на столешницу, машинально закрыла глаза: грибов уже не было.
«Как же я соскучилась по дому! Удивительно, но за четыре года здесь мне ни разу не снились цветные сны! Вообще не снились! А стоило собраться в поездку домой — словно киностудия в голове заработала! Чудеса!»
Услышав характерный писк, она загрузила кофе, подставила пустую чашку, снова нажала кнопку и подошла к окну.
«Обязательно съезжу в лес! Такой счастливой, как во сне с грибами, я себя и не помню. Надо повторить наяву».
…Сборы затянулись. То ли оттого, что, толком не проснувшись, поначалу передвигалась, как сомнамбула, то ли излишне суетилась (впервые собиралась с дочерью в дальнюю дорогу и, естественно, нервничала), но к половине седьмого, как договаривались с Оксаной, о стопроцентной готовности говорить было рано: Марта не одета, сумки до конца не собраны. Хорошо, что подъехавшая сестра помогла. А то так и продолжала бы бегать по дому, бестолково хватаясь то за одно, то за другое.
Наконец, перетащив к машине последний пакет, Катя вернулась в дом, положила на столешницу у зеркала адресованные Генриху конверты из почтового ящика, набросила на плечо ремень сумки с документами, окинула прощальным взглядом холл.
«Вроде ничего не забыла… Не скучайте без нас, охраняйте и ждите обратно через три недели!» — мысленно обратилась она к плюшевым медвежонку и вислоухому зайцу, сидящим в детском стульчике.
Игрушки из Катиного детства год назад в Германию привез отец. Не зря она хранила их столько лет, перевозила из квартиры в квартиру, спасала от Алиски, веруя, что с ними будут играть ее дети. Надо признать, Марта ими не особенно интересовалась, но символическую значимость потрепанных временем медвежонка и зайца поддерживала: здоровалась, прощалась, напутствуя зорко нести службу. Так что вдобавок ко всем своим ролям теперь они служили «стражами».
В узком дворике Оксана безуспешно пыталась запихнуть в багажник минивена чемодан, дорожную сумку и объемный пакет.
— И почему я вчера не попросила Роберта снять третий ряд сидений? — сокрушенно бормотала она, безрезультатно пытаясь захлопнуть дверцу. Автомобиль принадлежал строительной компании гражданского мужа сестры. — Придется в салон перетащить. Помоги…
Лишь после того, как общими усилиями они переместили на пол между сиденьями второго ряда коробки со строительным инструментом и дорожную сумку, багажник удалось захлопнуть. А ведь была еще одна сумка: еда в долгую дорогу, вещи, книги, игрушки — надо же чем-то занять ребенка в пути!
— Не представляю, как ты одна со всем этим управишься, — посочувствовала Оксана. — До вагона я тебе помогу, а дальше…
