— Что не нужно, котенок? — он выглядел немного растерянным, но говорил твердо, уверенно.

— Насиловать меня… — пропищала я, чувствуя ягодицами его член, который был уже тверд.

Хохот Марка заполнил комнату, парень немного отодвинулся от меня, но рук не убрал. Я непонимающе завертела головой, стараясь хоть как-то посмотреть на него. Заметив это, Марк снова вернулся ко мне, придавливая своим телом к стене, он наклонился к моему уху и зашептал.

— Я не насилую женщин, котенок, — его голос звучал почти нежно, ласково, так, словно он хотел распалить во мне желание. — Но, должен признать, — он хмыкнул, словно удивлялся тому, что говорит, — с тобой мне этого хочется все больше. Чертовы фантазии спать ночами не дают… — промурлыкал он, нежно кусая мочку моего уха.

Меж ног сладко заныло, и я стиснула бедра, топчась на месте, уперлась ладонями в стену. Его слова… Я не могла слушать Марка, не могла после того, как знала, что он может со мной сотворить. Да, я тоже это представляла. Его слова были слишком красочны, и он не желал останавливать свою речь.

— Ты знала, что из окон моей спальни слишком хорошо виден твой дом? Окна твоей спальни? — он тяжело сглотнул, сжимая мои бедра сильнее, а я сцепила зубы, дабы не застонать. — Даже дом соседей не мешает мне наблюдать за тобой. Смотреть на своего котеночка, — его мягкие губы коснулись моего обнаженного плеча, оставляя на нем легкий поцелуй. Тело предательски задрожало, кожа покрылась мурашками, а белье стало слишком влажным. Он наблюдал за мной…

— Ты… ты подсматривал, — констатировала я, стараясь вложить в голос хоть толику недовольства, но он был слишком сиплым и завлекающим.

— Подсматривал? — он снова хохотнул, качнул бедрами упираясь мне в ягодицы членом. — Тебе стоило хорошенько подумать перед тем, как появляться голой. Или в слишком коротких спальных шортах, м-м-м, у тебя прелестная задница, котенок, — облизнулся он, попутно шлепая меня по ягодице.

— Ай, — завопила я, ощущая, как приятное покалывание расходится по коже. — Не смей! — зашипела, словно кошка, когда он снова шлепнул меня.

Уверена, шлепай он по обнаженной коже, было бы больнее. Но и сейчас Марк на силу не скупился. Ему нравилась моя беспомощность, мои сдавленные стоны, и то, что я уже истекала, желая ощутить в себе его член. Расскажи я это Лисе, та точно назвала бы меня шлюхой. Сейчас я его хотела. До боли. До исступления.

— А то что? — ехидно вопросил он, сильнее вдавливая меня в стену. Парень был слишком большим, тяжелым и ощущать его вес на себе было вовсе не комфортно. — Снова не дашь мне кончить? — в его голосе послышались злость, раздражение. Он не забыл то, как я поступила. Он мне мстил.

— Знаешь, я более, чем уверен, что ты думаешь обо мне, когда ласкаешь себя, котеночек, — его голос снова стал ласковым, тихим. Парень немного ослабил хватку, позволяя мне отпрянуть от стены и свободно вздохнуть. — Вспоминаешь ночь, когда ты скакала на моем члене, когда молила трахать тебя сильнее, — его томный шепот рисовал картину той летней ночи, когда я потеряла рассудок и позволила забыться. Одна ночь, которая влекла за собой такие последствия. Марк не желал забывать. Не желал, чтобы забывала я. — Помнишь ее? — его рука скользнула по моему бедру, задирая платье, он протиснул ее между бедер. По телу растеклось тепло, дышать становилось все труднее, а Марк продолжал свои гнусные игры.

Мои глаза округлились, когда его пальцы коснулись уже мокрого белья. Над ухом послышался самодовольный смешок, его дыхание стало слишком горячим. Я не могла больше терпеть, не могла чувствовать его член на своих ягодицах, и не ощущать его внутри. Я помнила… Все помнила, также ярко, как и он. Даже алкоголь, который сделал меня такой смелой, не стер те воспоминания.

— Помню, — согласно кивнула я, зная, что он доволен моим ответом.

— Ты ведь будешь сопротивляться, если я возьму тебя сейчас, — продолжил он более спокойно, но также завлекающе. Его пальцы медленно провели вдоль моей промежности верх-вниз. Даже сквозь белье, я чувствовала их тепло. — Я мог бы тебя изнасиловать, котенок. И тебе бы это понравилось, — он снова улыбнулся.

— Нет! — рыкнула я, ерзая в его руках, понимая, что зря. Марк злобно рыкнул и снова навалился на меня.

Его грудь тяжело опадала и поднималась, я уже проклинала себя, что пришла сюда. Чертова Яна! Сколько времени прошло? Минут пять? Еще так много осталось…

— Я бы задрал твое милое платьице, — его пальцы перестали меня трогать, он скользнул ими обратно по бедру, коснулся ткани моего платья, комкая ее, дав понять, что может сделать то, о чем говорит. — Надавил на твою изящную спину, — его ладонь коснулись спины, когда Марк отпрянул от меня, я выгнулась, почти задыхаясь, — раздвинул твои бедра и трахал бы с такой силой, что ты еще несколько дней ощущала мой член, — парень наклонился, его рука покоилась на моем бедре, второй он коснулся моего подбородка, приподнял его, повернув лицо к себе. Между ног болезненно запульсировало, стоило посмотреть в его совсем темные глаза.

Я прикрыла глаза и потянулась к губам парня, как дверная ручка зашевелилась. По ту сторону двери послышалось недовольное ворчание. Это был мужчина. Марк отпрянул от меня, ступил к двери. Я пошатнулась, снова хватаясь за стену, дабы не упасть, гневно сверлила его взглядом.

— Лжец! — парировала я, когда поняла в чем дело. — Это не ты должен был быть здесь со мной!

— Не могу сказать, что ты была против, — снова ухмыльнулся он, холодно глядя на меня. — Твои мокрые трусы… Очень мокрые, а я лишь говорил, котенок. Не прикасался. Говорил, — раздельно пояснил он, словно ребенку. — Мы можем продолжить. Теперь я к тебе прикоснусь, — довольная физиономия Марка вызывала во мне еще больший гнев.

— Пошел вон! — пересекая комнату, я направилась к двери.

— Не помню, чтобы ты упиралась, когда в прошлый раз раздвигала ноги передо мной. Снова, — ухмыльнулся он, сделав акцент на последнем слове.

— Надеялась, что ты оставишь меня в покое, — фыркнула я, сцепив зубы, уставилась на Марка, которому данный разговор, ох, как не нравился, — пока не поздно.

— Поздно, котеночек, слишком поздно, — его пальцы ласково коснулись моей щеки, а голос стал тихим, нежным. — Ты мне отказала. А это, знаешь ли, меня не на шутку завело, — выдохнул он мне в губы. — Так возбуждающе, — глаза Марка заискрились, а на губах взыграла улыбка. — Я не оставлю тебя в покое, — бросив последнее, он отпер дверь, замер на пороге, окидывая взглядом парня, который ломился сюда.

— Приятного вечера, — ядовито молвил он, оставляя меня наедине с недоумевшим парнем.

Представляю, что думает незнакомец, глядя на меня. Растерянную, раскрасневшуюся, немного потную и ужасно влажную внизу. Боже… Я чуть не застонала вслух, как же это трудно.

— Прошу прощения, — быстро затараторила я, не поднимая взгляда. — Я, пожалуй, тоже пойду.

— Алена? — знакомый голос окликнул меня, а теплая ладонь парня сжала мое предплечье.

— Стас… — я потеряно смотрела на парня, который когда-то стал для меня первым… Первым во всем. Нежели, это он?

Мое лицо просияло, а желание оставить его улетучилось. Он был восхитителен. Невероятно красив, подтянут, его волосы были аккуратно уложены, а черный костюм сидел просто великолепно. Я заворожено смотрела на Стаса, который потянул меня за руку и усадил на диван. Парень примостился рядом, лучезарно улыбаясь, смотрел на меня.

— Прости, я… — я чувствовала необходимость объяснить парню, что здесь произошло. Но слов подобрать не могла.

— Не нужно, — Стас сжал мою ладонь, — не думаю, что хочу знать, что ты здесь с ним делала.

Я благодарно улыбнулась. Стас всегда знал, когда мне не хотелось разговаривать, когда не стоило задавать ненужных вопросов. Он понимал. Когда-то нам было очень хорошо. Еще в школьные годы мы дружили, потом я влюбилась, словно малышка, призналась ему, думая, что парень постарше не захочет иметь дело со мной. Но он не отказал, лишь прижал меня к себе, сладко целуя, говоря, что давно желал это сделать. Я была счастлива. Но вскоре все прошло.