– Нет.

– Я тоже так думаю. – Чавез направился к молодому человеку, ощущая, как в предвкушении играет кровь в жилах. Парень смотрел на него с нетерпением. Чавезу нравилось такое отношение. Бой будет что надо. – Глядишь, и скрасит мне утро…

– Чавез вернулся в свой дом в горах, – Доложил Хосе Манеро. – У него, как обычно, там дела.

– Он не уехал в Штаты? – спросил Гален. – Ты уверен?

– Шевелится только Гомез. За последние три недели четыре раза был в Боготе, задавал много вопросов.

– А ответы получил?

– Возможно. Последние два дня мне не удавалось его засечь.

Гален замер.

– Мог он уехать из страны?

– Мог. По-тихому.

– Расскажи мне о Гомезе. Он – правая рука Чавеза?

– Если можно так выразиться. Чавез любит сам все контролировать. Гомез промышлял убийствами в Каракасе, пока четыре года назад Чавез не подобрал его. Он не гений, но смышлен и испытывает здоровое уважение к Чавезу. Последнему это нравится. Он не терпит соперников.

– Дай знать, если Гомез всплывет.

Гален повесил трубку. Новости Манеро не пришлись ему по душе. Форбз надеялся, что Чавез очертя голову ринется за Еленой и сыном, он же послал опытного помощника, что, с точки зрения Галена, было весьма разумно.

Не его дело. «Позвони Форбзу, предупреди его, а потом забудь про все», – сказал он себе.

Он достал телефон и стал набирать номер, но, не дойдя до последней цифры, отключился. Что он ему скажет? Что в его ловушку попадется не тот человек? Он даже точно не знал, действительно ли Гомез в Штатах. Манеро не удалось его засечь.

Вполне может оказаться, что он блаженствует где-то в Колумбии, а не едет к винограднику, где находятся Елена и ее сын.

Над горами стояла полная луна. Елена прислонилась к ограде и глубоко вдохнула ароматный ночной воздух. Здесь пахло совсем не так, как в Колумбии. Ни сырости, ни запаха тропиков, ничего такого, к чему она привыкла.

– Мальчик спит? – спросил Форбз, останавливаясь рядом.

– Скорее всего. С ним Доминик.

– Вы же, как я понимаю, вышли вовсе не для того, чтобы полюбоваться окрестностями?

– Почему, я как раз любуюсь. Насколько же здесь все отличается от Колумбии.

– Но каждый вечер вы ведь выходите не для того, чтобы насладиться этим разнообразием. Вы обходите все вокруг, как часовой на дежурстве.

– От привычек трудно избавляться. Я была солдатом уже с двенадцати лет. Другой жизни я не знала.

– Странная жизнь.

«Гален бы так не сказал», – подумала Елена. С чего это она вспомнила Галена?

– Вы считаете, что такая жизнь не годится для женщины? Но среди повстанцев было много женщин. И у вас тут в армии тоже есть женщины.

– Но мы, бедные мужчины, лезем из кожи вон, чтобы не пустить их на передовую. – Он помолчал. – И не посылаем воевать детей.

Елена пожала плечами.

– Все дело в привычке. – Она оглянулась и посмотрела на дом. – Вы разочарованы, верно? Вы полагали, что к этому времени Чавез уже будет здесь?

– Я на это надеялся.

– Может, он в пути.

– Нет, мои осведомители сообщают, что он все еще в Колумбии.

– Тогда вы, вероятно, думаете, что я вам солгала.

– Нет. – Он помолчал. – Но вы могли переоценить реакцию Чавеза на исчезновение сына.

– Вот этого не может быть. Он придет за Барри. Рано или поздно. – Она сжала руки в кулаки. – Хотя я тоже не думала, что потребуется так много времени.

– Вы уверены, что он вас найдет?

– Разумеется. Он может добраться до кого угодно разными путями: деньги, наркотики… Он меня найдет.

– Тогда я должен быть польщен вашим доверием к моим способностям защитить вас, – с иронией заметил Форбз.

– Мне нужна была помощь, и выбирать не приходилось. Лучше с вами и командой из агентства, чем одной. Слишком уж много всего против меня. Я должна разделаться с Чавезом. Не хочу жить вот так, делая из Барри приманку.

– Мне кажется, вы сами приманка. Вы же украли у него ребенка. – Он поднял руку, останавливая ее гневные возражения. – Это не я, это он так думает.

– Да, конечно, именно так. Поэтому он обязательно появится.

Форбз некоторое время молчал. Ему не хотелось сообщать ей то, что он должен был сказать, но обойти эту тему было невозможно.

– Не знаю, сколько времени еще я смогу обеспечивать вам охрану. Очень трудно доказать, что в этом есть смысл.

Она замерла:

– Вы собираетесь меня бросить?

– Нет, если мне удастся убедить начальство, что у нас есть реальный шанс поймать Чавеза.

– Но вы сомневаетесь, что они с вами согласятся.

– Я постараюсь их убедить. – Голос его звучал уверенно, но слово «постараюсь» очень портило впечатление.

Она понимала, что такое могло случиться, только не ожидала, что это произойдет так скоро.

«Возьми себя в руки. Придумай, что сделать, чтобы выжить».

– Вы не могли бы достать фальшивые документы для Доминика, Барри и меня?

Форбз знал, что этого делать не следует.

– Я – офицер федеральной службы, а вы в этой стране нелегально.

– Значит, если Чавез не появится, сделка отменяется? – Она подняла подбородок. – Понимаю.

Он некоторое время смотрел на нее, потом вполголоса выругался.

– Я достану вам документы. Только не говорите мне, куда вы собираетесь ехать. – Он повернулся, чтобы уйти. – Я попробую еще выиграть время. Вы идете?

– Пока нет. Надо подумать.

– Ясно. Простите.

– Форбз.

Он оглянулся на нее.

– Спасибо. Вы – хороший человек. Я не забуду, что вы нам помогли.

Он пожал плечами:

– Мне нравится малыш. Не хочу, чтобы он попал в лапы Чавеза.

– Не попадет.

Форбз улыбнулся и зашагал к дому.

Он действительно хороший человек и, возможно, ради нее рискует своей карьерой. Если в Штатах такие же бюрократы, как в Колумбии, то рано или поздно правительство свяжет ему руки и накажет за инициативу, потому что его доброта незаконна. Агентство по борьбе с наркотиками ей не поможет. И, черт побери, ей не к кому больше обратиться. Чавез держит под контролем огромную империю, так что желающих ей помочь не найдется.

Что же, ситуация сейчас все же лучше, чем несколько недель назад. Она в Штатах, и скоро у нее будут фальшивые документы. Она не может рассчитывать на то, что они поймают Чавеза, так что ей придется скрываться. Она была одна, но к этому она уже привыкла.

Как насчет Доминика? Она притащила его сюда, считая, что здесь он будет в большей безопасности. Теперь он так же уязвим, как и она. Без нее ему было бы лучше.

Но ведь она никак не может быть уверена, что Чавез не станет его преследовать. Еще одна проблема.

Будь он проклят, этот Чавез. Даже ничего не предпринимая, он мучает ее. Пока он жив, ей и ее сыну никогда и нигде не знать покоя.

– Чавез все еще в своем доме. Семейство Делгадо нанесло ему ответный визит. Три дня назад он устроил вечеринку для братьев Берсье и их жен, – сообщил Манеро. – Гомеза там не было.

– Так где он, будь он неладен? – спросил Гален.

– Ни слуху, ни духу.

Ни слуху, ни духу. Слова продолжали звучать в голове Галена даже после того, как он повесил трубку.

Манеро был отличным парнем с прекрасными источниками сведений. Если уж он не может докопаться до информации о местопребывании Гомеза, это означает, что Чавез задумал что-то такое, о чем никто не должен знать.

Так в чем дело? Куда провалился этот Гомез?

Вокруг дома все было в порядке. Теперь следует осмотреть сарай, где стояли бочки.

Когда она завернула за угол, Билл Карбонари стоял у задней двери.

– Все тихо, мисс Кайлер. Я проверил. – Он вдруг улыбнулся. – Что это я? Вы ведь все равно пойдете.

– Не обижайся, – сказала Елена.

– Я и не обижаюсь.

Направляясь к сараю, она спиной чувствовала его взгляд. Карбонари был ей симпатичен. Он относился к ее проверкам с доброжелательной насмешливостью. В остальных чувствовалась некоторая неприязнь к ней. Наверное, их гордость страдала от ее явного недоверия.