Стоявшая в толпе Мать что-то почувствовала и обернулась. Глаза её испуганно расширились, рот открылся в беззвучном крике. Стоявшие рядом с ней так же оборачивались и застывали в ужасе.

   Такой реакции Сторрам не ожидал и даже обиделся - он всегда старался поддерживать страх перед хозяином на разумном, не мешающем работе уровне, но тут же сообразил, что испугались не его, а чего-то за его спиной, и обернулся.

   В шаге от него охранник, держа двумя руками пистолет, медленно вёл стволом, выцеливая идущую по краю крыши оранжевую фигуру. Из-под козырька форменной каскетки с радужным кружком-эмблемой на месте кокарды холодным хищным блеском горели прищуренные глаза, губы сжаты в издевательской насмешке. Сторрам быстро шагнул к нему, заслонив собой обзор, и прежде чем, растерявшийся охранник что-либо сказал, взял пистолет за ствол, резким поворотом вырвал его из рук охранника и сунул к себе в карман.

   - Смирно, - негромко скомандовал Сторрам.

   Тон был совсем не приказной, но охранник вытянулся в струнку.

   - Всем молчать, - приказал Сторрам так же тихо, но почему-то все услышали.

   Гархем кивнул, достал из кармана своего пальто небольшой защитного цвета бинокль и протянул его Сторраму. Тот кивком поблагодарил его. Теперь они следили за развитием событий, время от времени передавая друг другу бинокль.

   Добравшись до растяжки - вниз он не смотрел, зная, насколько это бесполезно и опасно - Гаор проверил её крепость, натянул на кисти рук рукава комбеза и мягким скользящим движением лёг на неё и тут же перевернулся спиной вниз, обхватив её руками и ногами. Растяжка поднималась вверх под слишком острым углом, и он пополз по ней, цепляясь руками и рывком подталкивая самого себя. Трос был достаточно шершавым, чтобы щёчки ботинок не скользили, но ощутимо колол руки через ткань комбеза. Переправляться по тросам его учили ещё в училище, потом приходилось и над Валсой, и в Чёрном Ущелье, и ещё, но там он был в перчатках, со страховочной петлёй на поясе, и не один. Но взялся за дело, значит, делай его хорошо.

   Добравшись до круга, к которому крепилась растяжка, Гаор задним переворотом выбрался на него и чуть не выругался в голос. Поторопился! Совсем упустил вращение эмблемы, и теперь косынка на другой стороне. Лампочки включены и жар от них такой, что сквозь ткань припекает, так что вдоль этой дуры в его рост не пройдёшь - поджаришься, как нечего делать. Так... спуститься на проволоку и переждать поворот, по-другому здесь не получится. Гаор отвернулся от невыносимого блеска и присел под круг, пропуская эмблему над головой. Снова выпрямился. Ага, есть! Теперь в темпе. Он плавным прыжком выбросил тело вверх, уцепился и повис на боковине. А вот и косынка. Подтянувшись на одной руке, он отцепил лоскуток, скомкал его, сунул за пазуху и подтянул, чтобы случайно не выронить, молнию. Гархема он на такой высоте не встретит, так что шею можно и прикрыть. А пробирает здесь здорово, и видно далеко. Он не удержался и почти два полных оборота прокрутился, лёжа на ребристой, усеянной заклёпками и штырьками боковине и разглядывая проплывающие на горизонте дома Аргата. А заодно и отдыхая.

   - Пейзажем любуется, - совсем тихо, как про себя, сказал Сторрам. - Эстет.

   Гархем кивнул и так же тихо ответил.

   - Или разведчик.

   Отдохнув, Гаор начал обратный путь, который оказался ничуть не легче и не безопаснее. Он спустился на круг, натянул рукава, подождал, пока его подвезут к растяжке, и мягко спрыгнул на неё. Снова перевернулся спиной вниз и заскользил, тормозя в основном ногами, чтобы не ободрать ладони. Вниз не вверх, падаешь всегда быстрее, чем влезаешь. Теперь по жёлобу, где он забирался? А то если прямо здесь спускаться, окажешься у парадного входа, куда рабу лучше не соваться, про тамошнюю охрану ему уже говорили, что они нервные и любят чуть что пулять. Пока, правда, мазали. Ну, он-то понимает, что не мазали, а пугали, били впритирку, что тоже неприятно, а ведь вполне могут и на поражение. Ага, вон он, вентиляционный грибок, от него шаг влево, верно, здесь как раз жёлоб отвёрнут углом, он, когда лез, чуть пальцы не порезал.

   Гаор присел на корточки и соскользнул вниз, повис на руках, нащупывая носками ботинок выступ рамы. Есть!

   И снова распластанная по стене оранжевая фигура ползёт вниз.

   Здесь рамки и желобки приходилось нащупывать вслепую и получалось немного медленнее. Кроме того, начали уставать руки. И встав на карниз, Гаор не стал перешагивать с него на столб, а оттолкнулся от стены и спрыгнул вниз, чтобы боковым переворотом погасить скорость.

   Приземлился он удачно и, выпрямившись, наконец, позволил себе увидеть и услышать творившееся вокруг. Приспустив молнию, он достал косынку и шагнул к Кисе.

   - Держи, рёва! - протянул он ей косынку.

   И так как Киса стояла неподвижно, глядя на него как... как на чудо какое-то, Гаор сунул ей в руки косынку, хотя и думал немного подразнить, снял с её головы шапку и надел, привычно проверив ребром ладони середину козырька. Молчание столпившихся перед ним людей уже показалось ему пугающим, неужели опять что-то не то? Скрывая вспыхнувшую тревогу, он улыбнулся, но ответных улыбок не увидел. Что случилось?

   - Рыжий! - вдруг прозвучал из-за голов негромкий, но, безусловно, командный и узнаваемый голос.

   Хозяин?! Вот влип! Толпа мгновенно расступилась, образовав проход, и Гаор увидел Сторрама, а за ним Гархема - молись, чтоб "горячими" обошлось - а ещё дальше охранник из наружки... та самая сволочь. Ну, теперь всё. Но пока Гаор думал, его тело как само по себе подбежало уставной рысцой, сорвав по дороге шапку и проверив молнию на комбезе, и остановилось, автоматически щёлкнув каблуками, в уставной стойке.

   - Да, хозяин, - выдохнул Гаор, приготовившись к неизбежному, как понимал, избиению. И если наказать его разрешат этой сволочи-спецуре, то впереди уже не торги, а только "печка".

   - Что ты там увидел? - спросил Сторрам.

   Гаор изумился, но добросовестно перечислил оторванный угол у жёлоба, перегоревшие лампочки в эмблеме и что подъездные пути пусты, а на шоссе у развязки авария, перевернулась легковушка и там три полицейские машины и одна скорой помощи. И сам удивился тому, сколько всего он успел увидеть, пока крутился на эмблеме.

   - Вы были правы, - не оборачиваясь, бросил Сторрам Гархему, достал из кармана пачку дорогих сигарет и стал распоряжаться.

   - Это тебе за лихость.

   - Спасибо, хозяин, - ничего не понимая, Гаор взял пачку.

   - А за глупость сегодня после ужина придёшь в надзирательскую и получишь двадцать пять "горячих".

   Неужели этим обойдётся?!

   - Ступай.

   - Да, хозяин, - гаркнул Гаор, разворачиваясь и пулей улетая обратно в толпу рабов, дружно шарахнувшуюся подальше от хозяина.

   Сторрам улыбнулся и, став серьёзным, повернулся к охраннику.

   - Ваша смена когда закончилась? - и, не дав тому ответить. - Почему вы в нерабочее время на чужом участке? Доложите начальнику смены о наложении взыскания. Можете идти.

   Охранник выразительно посмотрел на карман Сторрама.

   - Получите у начальника смены после отбытия взыскания. Можете идти, - чуть жёстче повторил Сторрам.

   Охранник плотно сжал губы и, сделав чёткий разворот, отошёл.

   - Не уволите? - тихо спросил Гархем, когда они остались вдвоем.

   - Его лучше держать на глазах, - так же тихо ответил Сторрам. - Последите, чтобы он не работал на внутренних контурах. Мне не нужны эксцессы. Желаю хорошо отпраздновать.

   - Взаимно, полковник. С начальником охраны говорить будете вы?

   - До сих пор он сам понимал ситуацию, но на всякий случай проследите.

   Гархем склонил голову, сразу и прощаясь, и принимая указания к исполнению.

   Гаора обнимали, тискали, били по плечам, спине и шее. Но молчком, потому что хозяин с Гархемом ещё были во дворе. Матуха требовательно рассматривала его ладони: не сильно ли он поранился о трос, Старший отвешивал ему вполне заслуженные, но не сильные разы по шее, Киса лезла с поцелуями, отпихивая других девчонок, которые тоже хотели поблагодарить Ражего, что жизнью за косынку рисковал.