Морских змей нельзя назвать редкими животными; часто они встречаются значительными скоплениями. В Малаккском проливе однажды было обнаружено гигантское скопление крупных (до полутора метров) ярко-красных с черными кольцами морских змей из рода астроция. По свидетельству очевидцев, змеи плыли тесными рядами около трех метров по фронту и длиной почти сто километров! Перед этой картиной бледнеют все мифы. Трудно понять, откуда берутся такие массовые скопления морских змей, ведь размножаются они довольно медленно. Половозрелость наступает только в годовалом возрасте. После длительного периода беременности живородящие морские змеи приносят всего одного-двух крупных детенышей, а яйцекладущие змеи откладывают лишь несколько яиц.

Большинство видов морских змей имеет яркую окраску, их рисунок незамысловатый — обычно это чередующиеся светлые и темные кольца. Совершенно необычна окраска двуцветной пеламиды: ее нижняя сторона и бока светло-желтые, почти белые, голова и спина — черные, несколько черных пятен расположено по бокам плоского хвоста. У пеламиды и состав пищи иной, чем у других морских змей: она охотится исключительно на головоногих моллюсков.

Как уже указывалось, морские змеи обитают только в тропиках, но это не относится к пеламиде, которая заплывает и к мысу Доброй Надежды и в Японское море. Один, правда мертвый, экземпляр двуцветной пеламиды был найден даже в наших водах, на берегу залива Посьет.

Жизнь большинства ящериц проходит вдалеке от воды. Обычно они заселяют сухие участки лесов, горы, степи, пустыни. Многие ловко лазают по скалам, забираются на деревья; так называемые летающие драконы способны даже к планирующему полету. Среди трех тысяч видов ящериц только один — морская игуана — может считаться настоящим морским животным.

О жизни морских игуан известно еще очень мало, так как эти крупные (до 140 сантиметров в длину) ящерицы обитают только на далеких и малонаселенных Галапагосских островах, тех самых, где водится еще одно удивительное пресмыкающееся — гигантская слоновая черепаха.

Первое научное описание морской игуаны по привезенному в Европу коллекционному экземпляру было сделано в 1825 году зоологом Беллом, который никогда не посещал Галапагосские острова и потому ничего не знал об образе жизни этой удивительной ящерицы.

В сентябре 1835 года во время знаменитой экспедиции на «Бигле» Галапагосские острова посетил Чарлз Дарвин. Он детально изучил фауну архипелага, и ему мы обязаны почти всеми сведениями о морской игуане.

Морская игуана Ч. Дарвину не понравилась. В своем «Путешествии натуралиста вокруг света» он охарактеризовал ее как «…безобразное животное, грязно-белого цвета, глупое и медлительное».

Берега вулканических Галапагосских островов образованы давно остывшей и потрескавшейся черной лавой. На выступающих из моря лавовых комках, на побережье поодиночке и небольшими группами нежатся на солнце причудливые пресмыкающиеся. Голова морской игуаны короткая, покрытая небольшими роговыми бугорками. Вдоль всей спины и хвоста тянется гребень из торчащих вверх треугольных чешуек. Огромный хвост составляет более половины длины животного. Он уплощен с боков и играет основную роль при плавании. Все лапы снабжены плавательными перепонками и острыми крепкими когтями. Однако при плавании морская игуана почти не пользуется конечностями. В воде они неподвижны, вытянуты назад и прижаты к телу. Сильные конечности с крепкими когтями прекрасно приспособлены для карабкания по неровной растрескавшейся береговой лаве.

Ч. Дарвин знал кое-что о биологии морских игуан из книги капитана Кольнетта. В своем «Путешествии» Кольнетт утверждал, что эти ящерицы прекрасно плавают и периодически целыми стаями отправляются в море на рыбную ловлю. Известно, что большинство ящериц плотоядно, они питаются всевозможными животными — от насекомых до мелких птиц и млекопитающих. Гигантский варан с индонезийского острова Комодо — настоящий хищник, нападающий на диких свиней, обезьян и даже оленей. Чтобы узнать о составе пищи морских игуан, Ч. Дарвин вскрыл несколько из них, но в желудках нашел только водоросли. Таким образом, эта ящерица оказалась травоядным животным. Правда, как выяснилось впоследствии, маленькие морские игуаны поедают различных морских животных, но, повзрослев, становятся вегетарианцами.

Морские игуаны никогда не уходят от воды далее чем на несколько метров, хотя хорошо могут передвигаться по суше. В воду они спускаются только для того, чтобы поесть водорослей. При этом быстро и легко плавают при помощи извилистых движений тела и плоского хвоста. Ныряют эти ящерицы тоже превосходно и способны долго оставаться под водой. Ч. Дарвин пишет, что один матрос сбросил с борта такую ящерицу с привязанным к ней тяжелым грузом, думая, что она сразу погибнет. Через час ее подняли со дна, и оказалось, что животное осталось невредимым. Несмотря на способность хорошо плавать и нырять, морская игуана никогда не отплывает от берега далее нескольких сот метров и не ищет спасения в море. Вот что по этому поводу пишет Ч. Дарвин: «Я бросал несколько раз и так далеко, как только мог, одну из этих ящериц в глубокую лужу, оставленную отливом, но она каждый раз возвращалась к тому месту, где я стоял. Может быть, эта странная кажущаяся глупость происходит от того обстоятельства, что на суше это пресмыкающееся не имеет никаких врагов, между тем как в море оно часто становится добычей многочисленных акул. Поэтому легко загнать этих ящериц на какой-нибудь мысок над водой, где они скорее дадут поймать себя за хвост, чем спрыгнут в воду».

Как указывает шведский путешественник Рольф Бломберг, в наши дни галапагосские игуаны подвергаются на суше нападениям одичавших собак. Подобно большинству других растительноядных животных, морские игуаны не пытаются укусить врага, хотя и имеют острые мелкие зубы, которыми срывают со дна водоросли.

Ч. Дарвину не удалось узнать, как игуаны размножаются. Со времен экспедиции на «Бигле» прошло без малого полтора века, а наука обогатилась очень немногими новыми сведениями об этих пресмыкающихся. Оказалось, что они живут большими семейными группами, занимающими определенную территорию на берегу. Каждый чужак немедленно изгоняется. Вот почему игуана, которую Ч. Дарвин бросал в воду, постоянно возвращалась на прежнее место. Семейную группу, в состав которой входит несколько самок и молодые ящерицы, возглавляет старый большой самец. Он ревностно охраняет не только свой участок берега, но и гарем. Нередко между хозяином гарема и более молодым претендентом возникают драки: упершись лбами друг в друга, подобно баранам, и выгнув спины, каждый из них старается вытолкнуть соперника за пределы участка. Таким образом, в биологии морской игуаны имеются явные черты сходства с биологией некоторых морских зверей — котиков, сивучей, морских слонов, моржей.

Морские игуаны не отличаются высокой плодовитостью. Самка раз в год откладывает в прибрежный песок 1–3 яйца. Так как на покрытых лавой берегах очень мало песчаных участков, каждая самка, заняв подходящее место, прогоняет с него соперниц, в том числе и самок «своего» гарема.

В представлении большинства людей черепаха наравне с улиткой всегда служит олицетворением неповоротливости и медлительности. Эти черепашьи качества нашли свое отражение в пословицах и поговорках многих народов. И в самом деле, вид бесцельно ковыляющей черепахи ни у кого не может вызвать представления о целеустремленности и энергичности. На перекрестках наиболее оживленных улиц Лондона можно видеть плакаты с изображением черепахи и зайца, что без всяких слов говорит пешеходам: «Не скачи, как заяц, и не ползи, как черепаха». А вот на Фиджи черепаху считают символом быстроты и высших навигационных способностей. Ее изображение можно видеть на любом официальном бланке морского департамента. Только это не наземное бронированное пресмыкающееся, которое не водится на островах Фиджи, а черепаха морская.