Естественно, что в местах скопления птицы оставляют огромное количество помета. Случай с Науру далеко не единственный. Еще более широко известны разработки удобрений (так называемого гуано) на небольших островах в южной части Тихого океана вблизи Чили и Перу. Там и сейчас ежегодно устраивают свои гнезда, по самым скромным подсчетам, до 35 миллионов пар бакланов, олуш и пеликанов. Когда в середине прошлого века начались интенсивные разработки гуано, толщина слоя этого ценнейшего удобрения достигала 30 метров. За короткий срок несколько десятков миллионов тонн гуано было вывезено в Европу и США. На перуанском гуано далеко за границей и за океаном выращивались невиданные урожаи, в 4–6 раз превышавшие обычные. На этом деле обогатилось множество иностранных компаний, появилось несколько миллионеров, а Республика Перу лишилась одного из своих ценнейших достояний и на десятилетия погрязла в таких долгах, каких она не знала в течение всей своей истории.

Не нужно думать, что приоритет в применении гуано для удобрения полей принадлежит предпринимателям XIX века. Еще задолго до них местное население Южной Америки было осведомлено о полезных качествах гуано и применяло его в сельском хозяйстве. Цену этому сокровищу хорошо знали древние инки, которые вели весьма интенсивное (причем коллективное!) сельское хозяйство и каждый клочок земли на террасированных полях склонов Анд удобряли птичьим пометом с островов Тихого океана. Об огромных запасах гуано на скалистых морских островах и об использовании этого удобрения инками упоминается в сочинениях средневековых испанских историков.

Когда морские птицы собираются на островах, чтобы строить гнезда, отложить яйца и вывести птенцов, там стоит невероятный многоголосый гам, поэтому такие гнездовые колонии называют птичьими базарами. Много их имеется по берегам и на островах наших северных и дальневосточных морей.

В апреле или мае, как только прибрежные воды освободятся ото льда, миллионы птиц слетаются к отвесным скалистым берегам. Больше всего здесь чистиковых — кайр, гагарок, топорков, тупиков, а также несколько видов чаек.

Кайры, как и все другие чистиковые птицы, моногамы: на период гнездовья пара образует прочную семью. Образованию семей предшествует период ухаживания и драк между самцами из-за самок. Когда птицы разобьются на пары, наступает время драк между самками, которые никак не могут поделить гнездовые участки. Кайры используют для гнездовья самые незначительные выступы и карнизы на отвесных скалах, где птицы устраиваются вплотную друг к другу. На широких карнизах они сидят в несколько рядов, а на узких — в один ряд, тесно прижимаясь телом к стене. Если скала имеет много карнизов, выступов и «полок», она сверху донизу усеивается черно-белыми птицами. Каждая кайра стремится занять себе площадку поближе к центральной части базара, тогда как окраинные карнизы часто остаются незаселенными. Зато в середине базара за площадь идут самые ожесточенные сражения: острыми клювами и полураскрытыми крыльями птицы наносят друг другу весьма чувствительные удары, и каждая старается прогнать соперницу, чтобы занять ее место.

Но вот вся скала поделена в соответствии с энергией и силой птиц — самые удачливые драчуны заняли лучшие места в центре, слабые выселены на окраины базара. Начинается гнездовой период. Впрочем, гнезд кайры как раз и не строят. Самка откладывает единственное яйцо прямо на голую скалу, ничем ее не застилая. Крупное голубоватое или зеленоватое яйцо с темными пятнами имеет довольно прочную скорлупу и отличается необычной формой, напоминающей не то грушу, не то конус с закругленными острием и основанием. Такое яйцо при перекатывании описывает вокруг тонкого конца маленький круг и благодаря этому не сваливается с карниза.

Крупные, почти двухсотграммовые яйца кайры отличаются высоким содержанием жира и прекрасными вкусовыми качествами. Повсеместно, где имеются птичьи базары, яйца кайр промышлялись для употребления в свежем виде или изготовления яичного порошка. Техника сбора повсюду была крайне примитивна. Сборщика на веревке спускали со скалы, где он собирал яйца с карнизов и совал себе за пазуху. Корзины для яиц использовались далеко не всегда, так как эта опасная работа требовала, чтобы обе руки были свободными.

На североамериканском побережье Канады, в Гренландии, Исландии, на Аляске и у нас на Мурмане и на Новой Земле ежегодно собиралось много миллионов яиц кайры, причем не было ни учета, ни ограничения сборов. О масштабе промысла можно судить по следующему примеру. В период с 1850 по 1856 год на островах Прибылова, расположенных вблизи Аляски, за сезон собирали для продажи в Сан-Франциско 3–4 миллиона яиц. Если кайра лишится первого яйца, она откладывает второе. Зная это, сборщики опустошали гнездовья в 2–3 приема. Таким образом, птицы не могли нормально размножаться, и базары повсеместно хирели. Только введение охранных мер и специальных законов спасло их от полного уничтожения, тем не менее некоторые виды базарных птиц, например бескрылая гагарка и очковый баклан, были полностью истреблены промышленниками.

Самка и самец кайры насиживают яйцо поочередно. Чтобы оно лучше нагревалось и не прикасалось к холодной скале, птица подсовывает под него лапы и плотно прижимает к наседному пятну (оголенному участку нижней части брюшка), а с боков закрывает перьями.

Через 33–35 дней из яйца выходит птенец, покрытый коротким жестким пухом, напоминающим густую шерсть. Первые сутки птенец обсыхает, прячась за телами взрослых птиц, а затем довольно бойко бегает по карнизу, дожидаясь, когда родители принесут ему корм. В этот период много птенцов гибнет от нападения крупных хищных чаек. По наблюдению профессора Н. Сушкиной мелкие колонии с редко расположенными гнездовьями истребляются чайками в первую очередь. Гибель яиц и птенцов, как правило, достигает в таких случаях 70–100 процентов. На больших базарах с очень густым населением процент разоренных гнезд значительно меньше.

Самое безопасное место для птенцов — это центр базара с предельно плотным населением, где птицы обороняются коллективно. Отдельным кайрам не под силу защитить свое потомство, и на окраинах базара к середине лета почти все гнезда бывают разорены. При гнездовании такой плотной массой на базарах неизбежно возникает грязь, в постоянных драках за место гибнут и яйца, и птенцы, но, несмотря на это, кайры инстинктивно «соглашаются терпеть все неудобства», лишь бы уберечь своих птенцов от нападения чаек.

Кайрята растут очень быстро и на 20–25-й день своей жизни, еще не умея летать, прыгают с высоты 40–50 метров прямо в бушующие волны. Широко расставив лапы и маленькие крылышки, птенец неуклюже планирует и, очутившись в воде, спешит вслед за родителями в открытое море. С этого момента и до следующего года вся жизнь кайр проходит вдали от берегов, где они питаются мелкой рыбой и рачками.

Родственные кайрам гагарки селятся на базарах в более укрытых местах — небольших пещерках и нишах. Мелкие чайки — моевки также гнездятся в пределах площади, занятой базаром. Они ухитряются прикрепить свои гнезда, которые делаются из стеблей травы, мха, лишайников и перьев, к самым маленьким выступам скал. Одна и та же пара птиц из года в год строит новое гнездо или ремонтирует старое на постоянном месте или рядом с ним. В кладке моевки может быть от 1 до 3 охристых или оливково-бурых с темными пятнами яиц. Насиживают их поочередно и самец и самка, причем свободная от насиживания птица кормит другую. Подобно кайрятам, птенцы моевки покидают гнездо, еще не умея летать. На зиму эти чайки откочевывают далеко от берегов, иногда преодолевают огромные пространства. Так, моевки, гнездящиеся на Мурмане, были обнаружены у берегов Франции, Гренландии и Северной Америки.

Основное население птичьего базара — кайры и гагарки — терпит совместное с ним поселение безобидных моевок, но решительно изгоняет крупных серебристых и морских чаек, отличающихся хищническими наклонностями.