Наземные млекопитающие дышат автоматически. Когда в крови скапливается слишком много углекислоты, она воздействует на дыхательный центр головного мозга и происходит рефлекторный вдох. Как ни стараешься задержать дыхание, вдох непременно произойдет помимо воли. В этом заключается главная причина гибели купальщиков. Человек не в состоянии преодолеть силу прирожденного рефлекса и непроизвольно делает преждевременный вдох, наполняя легкие водой. У китов все обстоит совершенно иначе. Сигналом для вдоха им служит соприкосновение ноздрей (расположенных не на кончике морды, а на верхней части головы) с воздушной средой. Пока кит не поднимется к поверхности, он вообще не в состоянии вдохнуть. Вынырнувший кит производит несколько глубоких вдохов, энергично вентилируя легкие, и снова погружается. Опасность захлебнуться ему не грозит — ноздри китообразных снабжены специальными запорами, наглухо перекрывающими воде доступ в дыхательные пути.

Эмбрион млекопитающих получает кислород через пуповину от организма матери. Во время внутриутробного развития его дыхательный центр бездействует. Все знают о первом крике ребенка, знаменующем начало новой жизни. С этого момента и до последней минуты автомат, управляющий нашим дыханием, работает с изумительной четкостью. Только что родившийся китенок, пока он находится под водой, не дышит. Мать подталкивает новорожденного вверх, чтобы его ноздри почуяли воздух, и лишь тогда включается дыхательный автомат маленького кита. Благодаря этому механизму киты могут даже спать на плаву.

Многие киты способны глубоко нырять, рекорд в этом отношении принадлежит кашалотам, способным погружаться на двухкилометровую глубину, где их тело подвергается колоссальному давлению. Человек с аквалангом, в водолазном костюме или при работе в кессоне получает для дыхания сжатый воздух. Чем глубже он погружается, тем выше должно быть давление воздуха. Кислород и углекислый газ вступают в химическую связь с кровью и легко переходят из воздуха в организм и обратно через легкие. Зато более инертный азот при высоком давлении накапливается в крови. На небольшой глубине он не оказывает заметного воздействия на физиологию, но по мере погружения начинает нарушать работу головного мозга, вызывая временное умопомешательство, известное под названием глубоководного опьянения. Водолаз теряет контроль над собой, его охватывает беспричинная веселость, все кажется прекрасным и удивительным. В припадке безумия он может сорвать с себя маску и погибнуть. Таких случаев известно немало. Если вовремя покинуть коварную глубину и подняться на несколько метров выше, опьянение проходит так же быстро, как наступило. Но растворенный в крови азот остается. В случае быстрого подъема к поверхности он образует в кровеносных сосудах пузырьки, подобные пузырькам в газированной воде, когда бутылка открыта и давление в ней упало. Пузырьки азота закупоривают капилляры, вызывая тяжелую, иногда неизлечимую болезнь — эмболию. В случае попадания пузырьков азота в такие жизненно важные органы, как головной мозг или коронарные сосуды сердца, может наступить смерть. Вот почему водолазу, находившемуся на значительной глубине, приходится возвращаться чрезвычайно медленно, чтобы легкие успели вывести из организма весь растворенный в крови азот.

Эти предосторожности совершенно не нужны китам. Дело в том, что кит пользуется для дыхания не сжатым воздухом, а получает его из атмосферы при нормальном давлении. Он уносит с собой на страшную глубину совсем немного азота, зато его кровь и даже мускулатура при этом до предела насыщены живительным кислородом. Кровь китов может связывать больше кислорода, чем кровь наземных животных, а в состав мышц китообразных входит вещество, близкое к гемоглобину крови. Вот почему мясо китов такое темное. Конечно, кит наполняет воздухом и свои огромные легкие, но на глубине давлением воды воздух выжимается из органов дыхания в особые воздушные полости в черепных костях, и только во время подъема, когда давление уменьшается, легочные альвеолы наполняются снова. Запас кислорода, полученного при вдохе, кит использует гораздо полнее, чем любое наземное животное. Человек усваивает при дыхании только 4 процента атмосферного кислорода. В газе, который выдыхает после ныряния кит, кислорода почти нет.

Ныряющий человек всегда плотно закрывает рот, иначе можно наглотаться воды или даже захлебнуться. Киты совершенно спокойно раскрывают под водой свою пасть и захватывают пищу: их ротовая полость и пищевод не сообщаются с дыхательными путями. Чем же они там питаются? Вот здесь придется от общих рассуждений о жизни китообразных перейти к частным случаям. Дело в том, что способы питания и пища разных видов этих животных весьма различны.

Беззубые, или усатые, киты, к которым относится и синий кит, питаются планктоном. Планктонные рачки, крылоногие моллюски и мелкие рыбки составляют их основную пищу. Таким образом, эти гиганты моря довольствуются самой мелкой живностью, лишь бы скопление ее было погуще. По краям ротовой полости усатого кита с ее верхней челюсти рядами свешиваются роговые пластинки китового уса. Когда-то китовый ус был одним из главных и наиболее ценных продуктов китобойного промысла. Из него изготавливали корсеты и кринолины, каркасы зонтиков и рукоятки хлыстов, сита, решета, кисти, щетки, даже плетеные сиденья стульев. С середины XIX века китовый ус начал постепенно вытесняться из промышленности сталью, а затем пластмассой и другими синтетическими материалами. В современном китобойном промысле ус не утилизируется.

Войдя в гущу скопления планктонных животных, кит набирает полный рот воды вместе с рачками и моллюсками. Затем пасть закрывается, а язык, действуя как поршень, выталкивает воду изо рта. Ряды китового уса служат своеобразным цедильным аппаратом, пропускающим воду, но задерживающим всю живность. Отфильтрованный корм кит проглатывает. Так как все эти планктонные животные мелких размеров, то и глотка усатого кита очень узкая. Мифический Иона через нее просто не прошел бы. Зато желудок кита огромный по объему, в нем может поместиться несколько тонн пищи, которая там, однако, долго не задерживается. Пищеварительные процессы у китообразных проходят с высокой интенсивностью, и проглоченный планктон быстро переваривается и поступает в кишечник.

Зубатые киты и дельфины активно преследуют крупную добычу. Кашалот — самый большой зубатый кит — питается преимущественно глубоководными головоногими моллюсками, хотя в его желудке находят и рыб. Прожорливость кашалотов необычайна. Так, из желудка одного самца, добытого вблизи Азорских островов и достигавшего длины 16 метров, извлекли дюжину метровых кальмаров, две полупереваренные рыбы такого же размера и трехметровую акулу.

Пропитание достается кашалоту ценой больших усилий, борьбы, а подчас и тяжелых ран. Огромные кальмары недешево продают свою жизнь. Рубцы от их страшных клювов и гигантских присосок имеются у каждого кашалота независимо от возраста и пола. Обычно считается, что кашалот непременно выходит победителем из битвы, но, как полагает советский исследователь китов Альфред Берзин, вероятно, это мнение чрезвычайно категорично, так как мы просто не знаем (и вряд ли сможем узнать) о тех случаях, когда исход борьбы может быть иным. Самые крупные экземпляры глубоководных кальмаров из рода архитевтис, извлеченные из желудка кашалота, достигали 10 и даже 12 метров в длину. Но, очевидно, в океане обитают еще более крупные головоногие моллюски, которых китобои называют кракенами. По сведениям капитанов китобойных судов, в желудках кашалотов попадаются отдельные полупереваренные щупальца кальмаров до 14 метров длиной и толщиной 75 сантиметров. Если же судить по отпечаткам огромных присосок кракенов, оставленным ими на теле кита, то эти головоногие моллюски могут даже превышать величину кашалота. В конце прошлого века англичанин Ф. Буллен стал свидетелем борьбы гигантского кальмара с кашалотом на поверхности моря. Моллюск не уступал по размерам своему противнику, голову которого спрут закрывал почти полностью. На белом теле кальмара хорошо выделялись черные глаза диаметром около ¹/₃ метра.