— Это он? — тихо спросила Дайана. — Мне почему-то казалось, что он выше ростом.

— Он не производит сильного впечатления, — согласился Риппер. — Но легенды редко соответствуют реальности.

— Кэррион… — глухо, хрипловатым голосом произнес Стэйсяк. — Он жил с эшрэями. Предатель, который пошел против земной цивилизации ради спасения дикарей, питавшихся сырым мясом. Мне приходилось совершать поступки, за которые потом становилось стыдно, но я никогда не предавал свой род. Никогда.

— Успокойся, Лью, — сказал Риппер. — Мы же не знаем всех обстоятельств этого дела.

— Нам и не нужно их знать.

— Почему капитан считает его такой важной птицей? — спросила Дайана. — Я понимаю, ему удалось обмануть даже сенсоры нашего корабля, но ведь он просто-напросто еще один преступник, правда?

— Кэррион — убийца! — сказал капитан Сайленс. — И притом весьма искусный.

Экстрасенс и оба пехотинца обернулись, услышав этот голос, и увидели капитана, стоявшего на краю леса.

— Капитан! — прерывистым от волнения голосом заговорила Дайана. — Я не слышала, как вы приблизились!

— Ничего странного, — сказал Сайленс, подходя к Дайане. — Служба безопасности у нас ни к черту не годится!

Он замолчал и поморщился от боли, пронзавшей его бок. Дайана протянула руку к его порванной и набухшей от крови одежде, но он знаком остановил ее.

— Я в порядке. Просто я встретил не слишком любезный прием со стороны местных призраков. Кэррион спас меня. Но я не хочу рассказывать об этом. Один сообщил мне об открытии, сделанном разведчицей, и я привел сюда Кэрриона — взглянуть на корабль. А вы давно здесь?

— Нет, недавно, — объяснила Дайана. — Мы с разведчицей бегло осмотрели внутренние помещения корабля — и не обнаружили там никаких следов команды. Зато мы нашли кристалл, который, как нам кажется, является носителем информации у пришельцев. Он обладает памятью. Разведчица распорядилась, чтобы я доставила его на катер для проведения анализов. Сама она осталась внутри корабля.

— Она и обязана оставаться там, — сказал Сайленс. — Кэррион присоединится к ней. Может быть, вместе они найдут ответ на интересующие нас вопросы.

— Разрешите обратиться, капитан? — спросил Стэйсяк. — Я хотел бы знать, почему мы так носимся с этим предателем?

— Кэррион был разведчиком, — нехотя объяснил Сайленс, — и притом одним из лучших. Он был подготовлен для контактов с теми цивилизациями, которые мыслят иначе, чем мы.

— Если он был такой уникальный специалист, — вступил в разговор Риппер, — почему с ним произошла вся эта история? Как он докатился до перехода на сторону эшрэев?

Сайленс улыбнулся.

— Наверное, мы подготовили его чересчур хорошо.

Он взглянул на корабль пришельцев, и все тотчас же стали смотреть туда же. Кэррион к этому моменту взобрался по обшивке корабля до входа, обнаруженного Дайаной. Черный плащ висел за плечами Кэрриона, словно сложенные крылья, и теперь отступник вполне соответствовал своей фамилии note 1, находясь на остове мертвого звездолета.

— Что за штука у него в руках? — поинтересовался Стэйсяк.

— Импульсное копье, — объяснил Сайленс.

— Но они же запрещены законом!

— Ну и что, — усмехнулся Сайленс. — Он тоже вне закона.

Кэррион пробирался по извилистым коридорам корабля тем же путем, который проложила своим мечом разведчица. В конце концов это привело его в большой круглый зал в самом центре корабля, в огромную металлическую пещеру, стены которой были заставлены громоздким оборудованием непонятного назначения. В закругляющихся стенах, словно оспины, виднелись круглые отверстия разного размера. Многие из них находились высоко над уровнем пола, и их едва ли можно было использовать для входа в зал. Толстые жгуты подгнившей паутины свисали с потолка. Они были усыпаны маленькими светящимися кристаллами, мерцавшими в полумраке. Из глубины отверстий в стене тоже шел слабый мерцающий свет, на пол и потолок зала наплывали странные вытянутые тени. Воздух был горячим, влажным, наполненным смрадом разлагающегося мяса. Фрост неожиданно шагнула из тени на свет, и Кэррион учтиво наклонил голову.

— Я знаю, кто ты, — сказала разведчица.

— Нет, — возразил Кэррион. — Тогда это был кто-то другой. А я — Кэррион, ворон. Я приношу несчастье. Я разрушитель наций и миров!

Фрост недоуменно подняла брови.

— В самом деле?

— Эшрэи верили в это.

Некоторое время они разглядывали друг друга, хотя их лица были почти неразличимы в мерцающем тусклом свете. О чем они думали при этом, осталось тайной каждого из них.

— Странно, что ты помнишь меня, — прервал наконец молчание Кэррион. — Ведь прошло столько времени.

— Тебя помнят все разведчики, — пояснила Фрост. — В академии до сих пор приводят твою биографию как пример ошибки в подготовке курсантов. Ты нарушил главное правило: ты втянулся в жизнь чужой цивилизации.

— Я нарушил устав, — согласился Кэррион. — Но я всегда стремился вникнуть в жизнь представителей иного разума, кто бы они ни были. Если ты потратил половину своей жизни, обучаясь мыслить как пришельцы, тебе будет очень трудно следовать только земной логике.

Фрост пожала плечами.

— Сочувствие — это полезное оружие, но не более того. Пришельцев надо уничтожать. Но довольно. Я обнаружила здесь кое-что интересное. Пойдем, я покажу тебе.

Она привела его в небольшой отсек, соединявшийся с основным залом таким узким проходом, что по нему надо было ползти на четвереньках. Отсек был забит конструкциями из игольчатых кристаллов, которые словно вырастали из стен и потолка. Потолок был достаточно высоким, чтобы Фрост и Кэррион могли стоять в полный рост. От потолка исходило тусклое красноватое свечение, явно органического характера. Пол был неровным, весь в твердых как кость складках. К тому же он пульсировал под ногами. Здесь и там органические образования были перемешаны со сложными приборами, живые и неживые компоненты соединялись друг с другом. Создавалось впечатление, что корабль не построили, а он вырос, как живой организм.

— Это похоже на главный центр управления, — предположила Фрост. — Или один из таких центров. Я обнаружила целую сеть силовых кабелей, которые сходятся здесь, но без приборов мне трудно определить, какого они назначения. Приборы остались на «Ветре тьмы»…

— Но ты хотя бы определила, какая здесь энергетическая установка?

— Я не смогла обнаружить даже гиперпривод управления. По всем законам космического кораблестроения, эта штука не могла маневрировать в пространстве, она могла только прыгать от планеты к планете.

Кэррион задумался, глаза его затуманились, стали неподвижными.

— Возможно, я смогу показать тебе, где здесь рулевое управление…

Непонятно откуда взявшийся порыв ветра наполнил его плащ, и Фрост с изумлением увидела, как на всех приборах загорелись непонятные индикаторы. Она ощутила, как в отсеке стало повышаться давление; возникло чувство чего-то угрожающего и неотвратимого. В стене рядом с разведчицей открылся люк, раздался резкий удар, напоминающий лязганье металлических челюстей. Приборы необъяснимым образом изменили свою форму и вытянулись, и, как показалось Фрост, откуда-то издалека раздался вой — вой гнева и агонии, словно разлагающийся корабль снова был возвращен кем-то к жизни. Кэррион улыбнулся, но зловещей, мрачной улыбкой, его глаза сосредоточились на чем-то таком, что мог видеть он один. Рука Фрост непроизвольно потянулась к кобуре дисраптера. В этот момент Фрост сама казалась пришельцем, таким же непредсказуемо опасным, как и корабль, который они обследовали. От громкого скрежета завибрировал пол, у Фрост застучали зубы, затряслось все тело. И тут пол в центре отсека раскрылся, и в нем появилась башня из стали и алмазов, блестевшая так ярко, что и отступник, и Фрост не могли не отвернуться. Вой в глубине тоннеля затих, и в помещении внезапно установилась мертвая тишина: техника пришельцев больше не функционировала. Кэррион и Фрост, прикрыв глаза руками, снова повернулись к башне, чтобы получше рассмотреть ее.