Уже во время атаки под Болимовым русских выручила смекалка, от хлора спасались, заворачивая голову в мокрую шинель или дыша через землю. Прочитав о таком «чудном спасении» водном из солдатских писем профессор Зелинский выступил с сообщением об адсорбирующих свойствах активированного древесного угля на прошедшем в Москве экстренном заседании Экспериментальной комиссии по изучению методов борьбы с газовыми отравлениями. Благодаря сотрудничеству с инженером-технологом завода «Треугольник» М.И. Куммантом в январе 1916 года на фронте появился противогаз Зелинского-Кумманта [49].

Аналогичные работы по созданию отравляющих веществ и защиты от них велись и во Франции, и в Англии, однако английская атака 24 сентября 1915 года столкнулась с тем, что вследствие слабого ветра газовое облако продвигалось слишком медленно, а в некоторых местах пошло назад, отравив собственные войска, оказавшиеся опять-таки неготовыми. Всего в течение Первой мировой войны было разработано около 22 химических соединений, включая горчичный газ, газ на основе мышьяка и фосген, одна из разновидностей которого была разработана Хабером и произведена на заводе BASF, а также газы комбинированного действия. Арсины или «Голубой крест», примененные против англичан с 10-го на 11 июля 1917 г. близ Ньюпорта во Фландрии, приникая через противогаз, должны были вызвать сильное чихание и рвоту, вынуждая противника сбросить противогаз и подвергнуться действию других отравляющих веществ. Хотя во время войны от газов пострадало значительное число людей (в Британии больше 180 тыс. из которых более восьми тысяч со смертельным исходом; в России 475 000., из которых 56 000 умерло; во Франции 190 000. из них с летальным исходом 9000; в Австро-Венгрии 100 000 и 3000 смертей; в Италии 60 000 и 4 672 погибших; в США более 72 000 и 1500 убитых; в самой Германии 9000 смертей при 200 000 пострадавших), все же отравляющие вещества не привели к быстрой победе Германии [2] и новый виток поисков «чудесного оружия» произойдет уже в период Третьего рейха.

Сам Хабер вскоре будет повышен в звании до капитана. А в 1918 году сей достойный человек получит повышение и по научной линии: он станет лауреатом Нобелевской премии. Официально — за работы в области каталитического синтеза аммиака из атмосферного азота и водорода, что позволяет производить дешевые азотные удобрения [14][50].

Потребность в синтетическом азоте в 1898 году обосновал химик сэр Уильям Крокер (William Crooker), выступив перед Британской Ассоциацией развития науки в Бристоле. Широта взглядов английского учёного простиралась от классической науки (например, он открыл элемент таллий) до закрытых и тайных исследований в области физики [5]. Он же пожертвовав 75 000 долларов, обеспечил строительство здания для разгоняющего частицы 60-дюймового циклотрона К. Лоуренса [51]. Так вот, Уильям Крокер считал, что через двадцать лет потребность в азоте для удобрения почвы резко вырастет, и западный индустриальный мир встанет перед опасностью голода, если не озаботиться добычей азота для сельского хозяйства. Он верил, что человечество найдет способ извлечь азот из воздуха, где его больше всего. Когда этим вопросом озадачился концерн BASF, он заключил контракт с Фрицем Хабером, а глава предприятия Генрих Бранк (Heinrich Brank) помог подключиться к экспериментам Карлу Бошу. 1 июля 1909 года один из экспериментов пошел не по плану и в результате загорелся участок с аппаратурой сжатия, после чего еще день и ночь ушли на ремонт, Бош покинул лабораторию разочарованным, а его коллега Элвин Митташ (Alwin Mittasch) стал свидетелем того как аппарат Боша все-таки заработал и смог выделять свободный радикал аммония в течении целой минуты, после чего осталось лишь разработать промышленную установку [5]. Осмелюсь предположить, что раздавая Нобелевские премии «научное сообщество» больше оценило то, что продукт каталитического синтеза, аммониак можно простым окислением превращать во взрывчатое вещество. В пользу такого предположения говорит то, что следующую Нобелевскую премию вручат Карлу Бошу за решение, основанное на работе Хабера и позволяющее промышленно производить взрывчатку, а отнюдь не азотные удобрения [14][50]. По свидетельству Барбары Такман: «Германия, не строившая расчетов на длительную кампанию, имела в начале войны запас нитратов для производства пушечного пороха всего на шесть месяцев, и лишь открытый тогда способ получения азота из воздуха позволил ей продолжить войну» [2].

В 1916 году по программе Ратенау был создан прообраз I.G., одним из помощников по его организации был Герман Шмиц, председателем стал Карл Дуйсберг [12]. Во время работы в Комитете военного снабжения Герман Шмиц познакомился с Карлом Бошем, пригласившим нового коллегу на должность финансового директора BASF. С 1919 года должность в совете директоров в компании Боша дополниться аналогичной в Metallgesellshaft [5].

На государственные субсидии был отстроен очередной завод BASF, способный выпускать до 7500 тонн нитратов в месяц. Завод строился под руководством Карла Крауха и уже в апреле 1917 года из его ворот выехал первый состав с селитрой, один из вагонов которого украшала надпись «Смерть французам!» [36]. Самым влиятельным сотрудником BASF был Хабер. Как писал английский журналист: «Фриц Хабер был также амбициозен в бизнесе, как и кайзеровский генералитет успешен на полях сражений, через это они нашли друг друга в вопросах того как национальные усилия в военной области направить на поиск прибыли и ее роста». Продолжу его цитировать:

Дело обстояло так, что в 1917–1918 гг. 78 % продаж BASF (примерно так же и у других фирм) составляло военное оборудование и стратегические материалы. Годом ранее, 09.09.1916 года Карл Дуисберг и Густав Крупп были приглашены на частную встречу с новым главнокомандующим фельдмаршалом Паулем фон Гинденбургом и генералом Эрихом фон Людендорфом. Организованная Максом Бауэром встреча проходила в вагоне поезда на немецко-бельгийской границе под звуки канонады. Гинденбург объяснял Дуйсбергу и Круппу как он намеревается достичь преимущества над вражескими силами в войне, принявшей слишком затяжной характер. Его программа предполагала расширение производства военной техники и снаряжения, в том числе и химического оружия. Предполагалось увеличить расходы на вооружение, а Дуисберг с Круппом, как лидеры индустрии, могли рассчитывать на серьезную роль в реализации плана. Дуисберг, будучи реалистом, указал на нехватку рабочей силы, и в ноябре 1916 года кайзеровские войска депортировали около шестидесяти тысяч бельгийцев на заводы Второго рейха. Затяжной характер войны не позволял полностью загрузить производственные военные мощности, что привело представителей промышленности к немаркетинговому стимулированию продаж продукции собственного производства. К союзу с государством подтолкнул еще и тот факт, что после объявления войны Германии Конгресс принял Акт о коммерческой деятельности с представителями врага, по которому был составлен список активов, принадлежащих Германии. Офис Попечителей собственности союзников возглавил конгрессмен из Пенсильвании А. Митчелл Палмер (A. Mitchell Palmer). Он и Френсис Гарван (Francis Garvan) с энтузиазмом принялись выявлять немецкую собственность, укрытую в различных холдингах и трастах и оцениваемую в сумму $950 млн. [5].